Парень поморщился и мысленно обругал себя, вспомнив, как глупо он провел первый день кризиса.

"— Ладно, чего уж там! Чего плакать зря? Надо думать, что дальше делать!"

Костя бесцельно ходил по улицам около получаса, но ничего путного в голову так и не пришло. Более того, накатила апатия и безразличие. На душе стало так погано, что хоть кричи.

Усилием воли парень встряхнулся и решил все-таки закончить начатое утром — обойти лагерь по периметру.

Отыскав место, где ему рассказали о справочной, Костя увидел, что там по-прежнему толкутся кучками мужики. Двинувшись вдоль границы в восточном направлении, через сотню метров он наткнулся на бригаду рабочих, которые рыли ямы. Рядом стояла грузовая машина, с которой другие рабочие брали деревянные столбы и устанавливали их в эти ямы. Работали без бетона, просто утрамбовывая землю вокруг установленных столбов. Работа примитивная и явно не рассчитанная на века.

Немного далее виднелась бригада, которая натягивала на установленные столбы сетку-рабицу, попутно опутывая забор колючей проволокой. Несколько мужиков в гражданской одежде объясняли окружающим, что это делается для безопасности, дабы оградить обитателей лагеря от бандитов и мародеров.

Шагая дальше, Костя видел за забором поле. В нескольких сотнях метрах за ним слева и справа виднелись деревни и дорога между ними. По дороге довольно часто проезжали машины. Костя наблюдал там полицейские легковушки, броневики миротворцев и зеленые армейские грузовики. Изредка проезжали автобусы и кавалькады из дорогих внедорожников.

Как понял парень, слева был поселок Кузьмичи, а справа другой — с длинным названием, которое ему назвали утром, но которое он сейчас забыл.

Парень дошел до места, где граница повернула вдоль лесополосы в сторону московской трассы, и скоро добрался до места, где он утром встретил говорливого дедка. Тут граница лагеря уже была чётко закреплена сеткой-рабицей и колючей проволокой. Проходы в этой сетке наличествовали, но везде в них стояли полицаи.

Дойдя до места, где происходил прием беженцев, парень из разговоров людей узнал, что люди продолжают прибывать из города. В свою палатку идти не хотелось, и Костя повернул вглубь лагеря, где стал без цели ходить по улицам, прислушиваясь к разговорам и просто наблюдая за жизнью людей.

Через полчаса он интересно "погрел уши". Пробираясь между двумя палатками на соседнюю улицу, он, через брезентовую стену палатки подслушал весьма занимательный разговор. Собеседники, видимо, сидели в самом углу жилища, уединившись от остальных обитателей палатки, и не подозревая, что их могут подслушать снаружи.

Один из говоривших уверял другого, что из лагеря нужно как можно скорее "делать ноги". Второй соглашался, тем более что, его самого давно "домик в теплом месте заждался". Однако многие документы, главным образом на заграничную недвижимость и банковские счета, остались в городе и как их достать — неясно. Да, про ходоков он слышал, но как-то опасливо доверять тем такие вещи. Лучше уж подождать немного и посмотреть, не появится ли возможность самому посетить свою квартиру.

Собеседник же уверял, что мысль о личном посещении города — безумна.

— Там же не только мародеры! — с надрывом говорил он. — Там ведь и партизаны сейчас! Мы ведь для них хуже китайцев. Если узнают, зачем мы там, пристрелят без разговоров.

— Да, ладно… — усмехнулся второй. — Суну им в зубы тыщ по сто рубликов — не только отпустят, но и на руках понесут.

— Не дури, Пётр! — тихо воскликнул первый. — Это три дня назад ты мог сунуть. Да и то, не всем. А сейчас там такие отморозки, что из принципа не берут. Они из всех щелей повылазили и у них оружие! Повесят, как фашистов!

— Договориться всегда можно…

— Да как ты не поймешь???

Первый тихо выругался и поведал собеседнику, что он сам вчера нанял ходока и ожидает его возвращения с минуты на минуту. Более того, он начал рассказывать, как и где найти ходоков, поучая своего товарища. Из этих объяснений Костя узнал, что ходоки самым тесным образом связаны с охраной лагеря. Стоимость их ходки начиналась от десяти тысяч долларов или евро. Их можно было отдать с вынесенных денег, и гонорар напрямую был связан с принесенной суммой. Кроме того, еще до отправления ходока, нужен был "задаток", размер которого начинался от трехсот тысяч рублей. Но это было вчера и, по словам рассказчика, сегодня эта сумма куда выше.

После этой информации, голоса пропали, и Костя подумал, что разговаривавшие ушли. Парень тоже, тихо и осторожно, двинулся прочь.

Не успел он толком обдумать услышанную информацию, как по какой-то дьявольской случайности и совпадению, подслушал еще один подобный разговор двух хорошо одетых, начинающих стареть, мужчин. Оба имели сытые и чванливые рыла, которые с избытком встречаются в кабинетах разного рода администраций и казённых заведений.

Правда, тут много подслушать не удалось. Говорящие заметили "греющего уши" парня и отошли в сторону. Однако и того, что услышал Костя, оказалось достаточно. Один из этих типов уверял собеседника, что ситуация серьёзная и оставаться в лагере "смерти подобно".

Увидев, что его заметили, Костя придал себе беспечный вид и пошел прочь по одной из улиц, пытаясь привести мысли в порядок и обдумать только что услышанное.

Однако, несмотря на небезынтересную информацию, в голову ничего интересного не лезло. Парень опять начал ходить по улицам, присматриваясь к народу, и обратил внимание на интересную деталь, на которую совершенно не обращал внимания раньше. Основная часть людей в лагере, выглядели ждущими, когда их повезут обратно по домам. Выглядела эта публика, как обычные — средне-бедно одетые люди. Но вот граждане, одетые в дорогую одежду, просто так, без дела, не сидели. Если они где и виднелись, то только спешащими куда-либо. Костя специально обратил внимание на детские площадки и там почти не увидел дорого одетых мамаш с детьми.

Это наводило на мысли, что все более-менее "приличные граждане" стремились унести ноги из лагеря. Остальные же просто ждали, когда их судьбой займутся "те, кому положено". Небольшая часть "ждущих" уже смирилась с возможным переездом в другое место.

— Поживем там, "пока всё не наладится", — говорили они, улыбаясь глупыми улыбками. — Это же ведь временно!

Пунктом назначения в разговорах назывался, как и прежде, то Ростов-на-Дону, то Воронеж. Причём сразу говорилось, что в этих городах беженцев ждёт лишь перевалочный пункт, а далее их эвакуируют куда-то далеко на Запад, возможно куда-то в Восточную Европу.

Другие же граждане, которых было большинство, просто не верили, что им не позволят вернуться домой. Да и самому Косте еще не до конца верилось, что старая жизнь уже не вернётся. Как это так, взять и уехать из места, где прожил всю жизнь и за просто так бросить квартиру, в которой всё твое, накопленное за жизнь, имущество?

Однако поведение более богатых горожан указывало, что дело действительно дрянь…

"— Глуп, глуп я! — вертелось в голове у парня. — Надо было к дяде Юре бежать сразу же, как началось…"

Бродя среди палаток, парень подходил к разным кучкам, прислушиваясь к разговорам. Очень скоро он опять услышал про ходоков, которым доверяли ключи от квартир и ждали, что те принесут им нужные документы и ценности. Всё, подслушанное ранее, вплоть до тарифов — полностью подтвердилось!

Кроме того, Костя узнал, что из лагеря, оказывается, можно легально выехать. Пунктов назначения было всего два: Воронеж и лагерь в поселке Максима Горького. До этого лагеря можно было добраться за двадцать тысяч рублей. А вот до Воронежа цена куда выше — двести тысяч. Но это на автобусе. Предлагался и более бюджетный вариант — за сто тысяч. Но это стоя, в кузове грузовика. Причем путь занимал не менее пяти часов.

Костя разговорился с двумя парнями, предлагавших эти поездки, и осторожно поднял тему выхода из лагеря.