Покинув палатку, Костя наткнулся на нескольких соседей-мужиков, которые на корточках сидели возле входа. Поздоровавшись с ними, он узнал, что еду: чай и кашу, раздают "за углом рядом". Мужики показали направление, и через минуту парень уже подходил к одной из полевых кухонь. В очереди стояло всего несколько человек, а вокруг, на грубых, недавно сколоченных лавках без столов, сидели и ели кашу люди. Те, кому не хватило места, поедали завтрак стоя, или же сидя на корточках.
Быстро отстояв мизерную очередь, парень получил свою тарелку каши и стаканчик чая. Присев на лавку и, ухитряясь держать одной рукой тарелку и стаканчик, он быстро съел не сильно вкусную кашу из неясных злаков. Несмотря на то, что еда по вкусу была хуже, чем вчерашний обедоужин, парень почувствовал себя более уверенно. Узнав где туалет и посетив его, парень направился назад, к своей палатке.
На улице не сильно холодно. Небо затянуто облаками, но горизонт чист и окрашен в красивые красные цвета. Рядом шли два старика, один из которых, глядя на небо, сказал:
— Заря-то какая! Загляденье!
— Ага, — зло откликнулся другой. — Заря новой жизни, мать её!
Он грязно выругался, а Костю передёрнуло.
"— И правда, — думал он, глядя на красивую зарю. — Это ведь первый день, который я встречаю бездомным. Хороша, новая жизнь… Но, с другой стороны, нельзя отчаиваться. Надо оглядеться и думать, как дальше быть!"
Вернувшись к своей палатке и постояв минут пятнадцать с новыми соседями, парень не узнал ничего нового. Всё те же разговоры о крахе государства. Все мужики сходились во мнении, что сейчас дёргаться не надо, а надо просто ждать, пока ситуация прояснится.
Единственные ценные сведения, почерпнутые от соседей, состояли в том, что палатки тут стоят не абы как, а разделены по "блокам" — этаким палаточным кварталам. Номер их блока — 12, а палатки 8. Костя вспомнил, что эти цифры накануне, перед сном, вписали в его карточку.
Пока Костя с соседями торчал возле палатки, к ним подошли и вступили в разговор несколько пожилых мужиков. Они оказались из Центрального района, прибыли в лагерь в первый же день и теперь считали себя старожилами. Сейчас же они искали знакомых. Слушая разговор, парень узнал, что большинство его соседей по палатке также из Центрального района города. На подошедших "старожилов" насели с вопросами, но они также ничего нового не сообщили. Единственно, что Костя немного сориентировался на местности.
К югу располагался городской аэропорт и там же проходила "московская трасса". Дорога с тополями, по которой их привезли сюда, находилась на юго-востоке.
Пока они говорили, мимо них, по улице, поднимая пыль, проехал большой белый броневик, похожий на БТР. На нем сидели несколько типов в военной форме и голубых касках. Не скрывая неприязни, "старожилы" поведали, что эти типы, которых тут называли "миротворцы ООН", появились ещё позавчера.
— Вчера утром они ничего ещё были, даже здоровались, — говорил один из мужиков. — А потом они тут совсем берега потеряли.
Мужик понизил голос и рассказал историю, как накануне, какая-то женщина, с помощью одного из "миротворцев" получила доступ к спутниковому телефону и куда-то там позвонила: в другой город или страну. В оплату этого звонка, она "подложила под этого урода свою дочь".
— А той ещё и десяти лет не было! — сказал мужик и обвел слушателей многозначительным взглядом.
— Дичь какая, — пробормотал один из соседей.
— Да это чего, — хмыкнул другой мужик-старожил. — Тут и не такое бывает.
Также понизив голос, он поведал про несколько случаев, как женщины, которым не хватило завтрака, расплачивались за тарелку каши своим телом.
Константин не то, чтобы поверил в эти истории, но настроение у него изрядно испортилось. Он вспомнил сытые и наглые рожи "миротворцев", сидящих на броневике, и подумал, что хорошего в этом лагере всё-таки мало.
Посмотрев на часы, парень увидел, что еще только-только минуло девять утра. Сильно захотелось что-то предпринять. В возбуждении парень отошел от соседей и осмотрелся, запоминая местность вокруг.
Сложности в ориентации вроде не было. На всех палатках большими цифрами были написаны не только их номера, но и номера их кварталов-блоков. Нумерация этих "кварталов" шла строго по порядку, так что найти свой адрес — дело не сложное. Потоптавшись немного на месте, парень быстрым шагом двинулся по улице в северо-восточном направлении.
Чёткий план в голове еще не оформился. В месте, где он оказался, и в самой ситуации было ещё много неясного, и Константин решил ничего особо не планировать, а действовать по обстановке. План-минимум, который он себе отметил — осмотреться и собрать как можно больше информации о текущем местонахождении и о ситуации вообще. План-максимум — сделать отсюда ноги и пробраться на Спартановку, к дяде Юре.
Сперва парень решил осмотреть подходы к дороге, по которой их привезли в лагерь. В нескольких сотнях метров, между палаток виднелись заросли лесопосадки, за которой находилась площадь, куда свозили беженцев из города.
Для начала, Костя решил пройти вдоль этой лесополосы. Так что он шагал в сторону противоположную "Московской трассе", и осматривался.
Место, где расположился лагерь, в совсем недалеком прошлом было полем, вероятно, даже чем-то засеянным. Сейчас же, почва под ногами заезжена многочисленными следами колес автомашин и притоптана отпечатками ног многих сотен, а то и тысяч людей.
Вокруг палатки-палатки-палатки. Вчера, зайдя в лагерь, в темноте, парень толком не осмотрелся, как следует, но сейчас он понял, что организовано тут всё весьма толково. Палатки стояли прямоугольными "блоками" по несколько десятков палаток. На каждой большими цифрами написаны номера палатки и блока. Между этими кварталами довольно широкие, не менее полусотни метров, просеки, пересекающиеся под прямым углом. Эти просеки-улицы тянулись строго в двух направлениях. Одно направление на северо-запад — строго параллельно московской трассе. Другое — на северо-восток, вдоль дороги с тополями, по которой их сюда привезли. Посредине такой улицы-просеки тянулась одна или две автомобильные колеи, по которым изредка, поднимая пыль, проносились легковые или грузовые машины. Изредка проходили колонны пустых автобусов.
Пройдя по одной из таких просек-улиц около километра, парень увидел в лесополосе справа промежуток и повернул в ту сторону. Подойдя ближе, Костя заметил, что эти заросли кустарников используют как большой общественный туалет. Подойдя к проезду между деревьями и кустарниками, парень увидел впереди поле. Слева на нем виднелись большие теплицы и ангары явно сельскохозяйственного назначения. Далее, за полем, в нескольких сотнях метрах, виднелись два ряда пирамидальных тополей. По всей видимости, это и была дорога, к которой стремился парень.
Перед выходом на поле стояли несколько полицейских. Тут же, на стороне лагеря, кучками толпились разговаривающие мужчины. Послушав немного, Костя потерял интерес, ибо тут всё то же "переливание из пустого в порожнее". Явно мужики не знали ничего нового о текущей ситуации. Внимание парня привлек старичок, который то и дело пытался вступить в разговор, делал реплики, но мужики, стоящие в кучке, не обращали на него внимания.
Не мешкая, Костя обратился к старику с вопросом "где тут найти туалет?".
От хоть чьего-то внимания старик сразу расцвёл от удовольствия. Он показал, в какой стороне тут общественные туалеты и доверительно сообщил, что хоть лесополоса рядом уже загажена почти по уши, но туда лучше не соваться. Могут скрутить полицаи.
Как и предположил парень, старик оказался любителем поговорить. Через минуту они отошли в сторону: парень стал задавать вопросы, а старик с удовольствием начал "чесать языком".
Этот дедок хоть и жил в центре Волгограда, но хорошо ориентировался в этих краях. Он находился тут с первого дня и знал многое. Расспрашивая о лагере, парень узнал, что дорога с тополями ведет в поселок с длинным названием "Посёлок областной сельскохозяйственной опытной станции". Дорога, по которой они приехали в лагерь, там поворачивает под прямым углом в левую сторону и всего через километр приводит в поселок Кузьмичи. По словам старика, именно в этих двух поселках жили сейчас миротворцы и прочие полицаи, охраняющие лагерь. Куда делись местные жители — ему неизвестно.
