На языке вертелось слово «побег». Александр даже боялся произнести его, чтобы не спровоцировать очередной эмоциональный всплеск. Но, тем не менее, в нем виделся единственный выход, единственный путь к заветной свободе.

Решиться на такой шаг Александру было не сложно, но туманные перспективы существования вне стен лаборатории его не радовали. Его готовили к боевой работе в вооруженных силах Конфедерации или в Агентстве Безопасности. Что для тех, что для других он был не человеком, а оружием. А оружие, вышедшее из строя, всегда уничтожают. С этим Александру придется мириться всю жизнь. Его никогда не оставят в покое.

От разыгравшихся мыслей в кровь Александра хлынул адреналин. Пришлось снова успокаиваться. В состоянии близком к анабиозу биокиборг провел несколько часов, пока биочип не подтвердил нормализацию гормонального фона.

Тем временем солнце скрылось за Олимпом, и здание лаборатории мгновенно погрузилось в сумерки. Александр открыл глаза и уставился в белый потолок. Теперь он снова мог спокойно думать.

Не смотря ни на что, решение о побеге пересиливало любые мысли о возникающих после него проблемах. При грамотном подходе любая из них имела решение.

Главная проблема заключалась в самом Александре. Он не мог жить спокойно с запрограммированным на угнетение личности и стирание памяти биочипом. Сбежав из лаборатории, Александр сбежал бы и от спокойной жизни. Стоит ему ступить за порог, на него тут же откроют охоту, придется провести жизнь в скитаниях, а это даже в понимании узника «Биокиберии» было дорогим удовольствием. В мире, где все имеет стоимость, требуется платить. В мире, где все имеют имена, нужно быть идентифицированным. Он знал эти аксиомы, не прожив на свободе и дня.

Биочип обрабатывал огромные потомки информации, помогая Александру собрать все в единую цепочку. Все, что когда-либо он видел или слышал, сопоставлялось с возможностью использовать эти знания при побеге. Неспешно выстраивалась наиболее оправданная схема действий.

Для начала требовалось попасть в лабораторию, что уже выглядело непростой задачей. За исключением личных спален, коттедж кишел многочисленными камерами системы видеонаблюдения. По датчикам движения вся оперативная информация стекалась на пульт дежурного по лаборатории. Комната дежурного становилась его целью номер один. Оттуда имелась возможность отследить каждого бодрствовавшего сотрудника «Биокиберии» и попасть по специальной лестнице на любой уровень лаборатории.

В первую очередь Александра интересовал уровень номер три, где располагались кабинеты руководителей проекта. В кабинете Фроста стоял компьютер с алгоритмом обхода блокировки биочипа. Секретный код становился целью номер два. А вот в кабинете Ермолова его интересовал сейф. В нем профессор хранил свой электронный кошелек. По слухам, на ней было больше ста тысяч пир. Первый раз в жизни биокиборг радовался тому, что сотрудники «Биокиберии» не гнушаются перемалывать друг другу косточки и распускают все возможные сплетни. Дым без огня никогда не появлялся, поэтому не верить легендам о солидном состоянии профессора было глупо. Александр был уверен: поживиться там есть чем. Деньги Ермолова уверенно занимали третью строчку в списке его целей.

Нельзя было забывать и о Генри. Кот, конечно, оставался не в курсе произошедших намедни событий, но он должен был решить или идти с Александром, или оставаться в лаборатории. Биокиборг не мог просто так оставить здесь друга, единственного своего друга. Зооцентр, куда Александра в последнее время старались не пускать, занимал очередную, четвертую позицию его списка.

С территории лаборатории биокиборг планировал сбежать на аэромобиле, любезно «одолженному» из ангара напротив особняка. Это было уже мелочью, но все же целью номер пять. И в конечном итоге оставалось решить всего одну проблему, но какую! Паспорт – цель номер шесть, чуть ли не главная головная боль Александра.

Документ идентификации личности или в простонародье паспорт язык не поворачивался назвать документом. Он представлял собой микрочип размером всего один нанометр, который вживлялся под кожу чуть выше запястья. Из разговоров лаборантов, которые биокиборг всегда запоминал до единого слова, Александр знал, что во многих крупных городах паспорт можно было купить и запрограммировать на черном рынке, успевай только платить. Конечно, с таким чипом гражданином Конфедерации он пробыл бы только до первой проверки. Но у него было одно существенное преимущество. После снятия блокировки с биочипа, его возможности многократно возрастали. При необходимости он мог взломать базы данных любых организаций Конфедерации. Для этого ему не требовался даже компьютер. Только устойчивая беспроводная связь и его биочип. А где базы данных, там прямой путь к легализации себя в слепых глазах закона.

Шесть целей, шесть шагов отделяли Александра от жизни, нормальной человеческой жизни. Сомнения окончательно развеялись. Подслушанный разговор, странный сон были знаками. Истина пробудила в нем жажду. Жажду свободы. Он пришел к тому желанию, которое прежде замалчивал, о котором даже запрещал себе думать. Но теперь, когда перед ним маячила перспектива сменить клетку лаборатории на клетку министерства обороны или АБК, Александр предпочитал идти своим путем. Пусть сложным путем. Но даже по сложному пути приятней путешествовать без оков пленника.

***

Время приближалось к одиннадцати. Сумерки сгущались. Освещенная немногочисленными фонарями территория лаборатории вела неравный бой с надвигающейся тьмой. Ночь жадно захватывала в свои владения целые островки вокруг особняка и погружала их в непроглядный мрак, среди которого почти волшебным выглядело слабое свечение огромное буквы «Т». Александр стоял у окна и, коротая время, неотрывно смотрел на нее.

Внезапно площадка залилась яркими огнями. Сработала система отслеживания движений. Из коттеджа вышли Ермолов и Фрост. Они направились прямиком к светящейся букве. Едва сделав пару шагов, ученые приметили в небе огни. Фрост показал на них рукой:

– А вот и такси.

Огни снижались, и вскоре на площадку спланировал желтый аэромобиль «Марс-такси».

– А мне обязательно лететь? – поморщился недовольно Ермолов, – Я так не люблю эти научные симпозиумы. Пьяные сборища и ничего по существу.

– Не ворчи, Алексей, – улыбнулся, прибывающий в хорошем расположении духа Фрост, – Поедем, узнаем наши перспективы, перспективы Алекса.

Аэромобиль почти беззвучно коснулся площадки. Вертикальная дверь, шикнув, подалась вверх, демонстрируя пассажирам шесть свободных кресел, обтянутых до блеска новой кожей. Таксист дружелюбно пригласил своих клиентов в кабину:

– Добрый вечер. Прошу вас, господа, присаживайтесь!

Фрост первым протиснулся внутрь. Ермолов все еще сомневался.

– Нет, это плохо, что мы вдвоем летим. Из руководства всегда должен кто-то оставаться.

– Алексей, ну, не ворчи. Я старше тебя и то никогда не позволяю себе этого.

Ермолову очень не хотелось лететь, и только соблазн узнать что-то стоящее по будущему проекта «Эволюция» заставлял его в дорогом черном смокинге отправляться на встречу ученых марсианского отдела Военной Академии наук Конфедерации.

– Сколько нам лететь до Ареса?

– Чуть больше двух часов, – сказал пилот и зачем-то постучал кулаком по экрану навигационной системы аэромобиля.

Изображение пару раз дернулось, экран на мгновение погас и снова загорелся набором цифр и картой.

– У вас, что неисправное такси? – вздрогнул Ермолов, непроизвольно сделав шаг от кабины.

Он по-прежнему был не в настроение. Действие коньяка закончилось, оставив после себя легкое похмелье и почему-то тревогу.

– Да нет, нет. Все в порядке, навигация чуть барахлит. На погоду реагирует, люди говорят, шторм надвигается, хотя по прогнозу все тихо. Но долетим! Я Вас уверяю. Доверяю своей малышке, как своей жене, – ответил выразительно хвастливо таксист и заботливо погладил переднюю панель аэромобиля.

Ермолов сомневался. Какое-то чувство тяготило его. Он обернулся к особняку, глазами пробежался по рядам окон и неожиданно для себя встретился взглядом со своим подопечным. Профессор напрягся. Александр не шевелился и пристально смотрел на него, смотрел, как показалось Ермолову, тоскливыми и обреченными глазами. Профессор не выдержал и отвел взгляд.