– Я помню, – Николай казался совершенно расстроенным. Задумался. – Не думаю, что у них есть необходимость так всё усложнять. По бумагам третьей стороны это будет числиться как продажа разоружённых судов. Но каковы, а? Эдуард, лорды… Каковы подлые, лицемерные негодяи.

Романов вкратце озвучил пункты англо-русских секретных протоколов, снова повторяя:

– Лицемеры и негодяи! Подписывая бумаги, глядючи в лицо… тут тебе сплошной бал-банкет, полное воодушевление! Титул адмирала британского флота вознамеривались мне присвоить, да я тактично отказался! А за спиной в это время уже происходила подковёрная гнусность!

– Ваше величество, – попытался успокоить государя Авелан, – не стоит так переживать из-за этих кораблей. Техническими характеристиками не блещут. Мореходность посредственная, низкие надводные борта невыразительны для собственной средней артиллерии, тем более что осенний сезон и на морях зимние шторма. Перегон для приличий придётся проводить через порты Бразилии или Чили (или куда там их продали). Разоружение, вооружение, освоение экипажами – это всё время…

– Снимут пару пушек для вида, – отмахнулся Николай, – сами ж говорили…

– И всё же я считаю, что эти броненосцы не столько военная акция, сколько политическая для торга, так как поспеют на театр боевых действий аккурат к переговорным процессам.

– Но мы должны… – Романов не договорил.

– Конечно, мы должны немедленно поставить в известность Рожественского. И поторопить Небогатова – он уже должен скоро быть на подходе к колониям французского Индокитая, где планируется бункеровка.

– И дать запрос за разъяснениями в Лондон, – сжал кулаки монарх.

– Я бы не унижался, – немедленно вставил Ламсдорф.

Романов стрельнул глазами, но кивнул, соглашаясь:

– Фёдор Карлович, давайте сначала по обстановке на Дальнем Востоке, а потом уж решим с телеграммами.

Указка властью Авелана вольно гуляла по карте:

– До недавнего момента общая ситуация была такова! Рожественский полностью выставил японцев из Талиенваньского залива. В связи с чем третья армия под командованием Ноги была вынуждена прекратить осаду Порт-Артура, отступая с потерями под огнём корабельной артиллерии. Освобождён порт Дальний. Основная ретирада противника происходит вдоль железной дороги по восточной стороне полуострова к Пуланьдяню, где закрепилась армия Оямы. Но, похоже, что часть снаряжения и содержимого складов из Дальнего уже отправляется гужевым образом через Бицзыво на Дагушань. Из чего следует, что Ояма уже предвидит отход от Пуланьдяня далее в глубину Корейского полуострова – случись спешное отступление, тащить обозы через гористые перевалы будет трудней. Даже я, будучи в сухопутных делах не очень, наглядно по карте вижу, что узость полуострова у Пуланьдяня – это последний шанс японцев удержать позиции Квантуна. Поэтому здесь Ояма все свои силы собрал в кулак, сумев остановить продвижение Маньчжурской армии Гриппенберга. Да и сам Гриппенберг в телеграммах напрямую пишет, что его войска выдохлись и ему нужно время для накопления сил. По всем данным, у противника как людей, так и боеприпасов вдосталь, так что лёгкой победы не обещает. Посему пока ведутся позиционные бои от обороны. Нельзя сказать о какой-то чёткой линии Пуланьдянь – Бицзыво. Позиций как таковых нет. Но на горных перевалах преобладает противник. А Стессель не особо торопился зажать Ояму с тыла. Ещё Гриппенберг не исключает решительного контрудара японцев. Но это всё сухопутная лирика – озвучу последние данные и соображения.

Рожественский выбил японцев из Эллиотов. Докладывает о полном разгроме третьего флота Катаоки – пусть это и устаревшие корабли. Потоплено и повреждено до двух десятков миноносцев. Часть судов, в основном вспомогательного назначения, удалось захватить. Фактически после расчистки акваторий от мин береговая полоса в районе Бицзыво и далее простреливается корабельной артиллерией, появляется возможность высадить десант. Выводы штаба таковы, что под угрозой окружения уход Оямы через Далинский перевал вероятен в самое ближайшее время. При необходимом напоре наших войск неприятель будет продолжать отступление, вероятно, используя каждую удобную позицию для организации арьергардной обороны, как правило, по водоразделу рек, разрушая мосты, беря под артиллерию переправы.

В целом, при должном снабжении Маньчжурской армии горными пушками и подкреплениями, в дальнейшем видится полное вытеснение японцев из Квантуна в Корею. Таким образом, задачу по деблокированию военно-морской базы Порт-Артур считаю выполненной. Прилегающие акватории и ключевые морские позиции взяты под контроль или будут взяты в ближайшее время, что даёт основание говорить о господстве на море. Перспективные планы наших генералов мне не известны, но и так ясно, что японец упрётся на Корейском полуострове, и война может затянуться. Помощь армии со стороны флота вижу в том, чтобы исключить всякую нормальную работу подконтрольных неприятелю портов, дабы свести снабжение сухопутных сил противника к минимуму. Меры: минирование устья Ялу, фарватеров в районах Нампо, Чемульпо – Асан и других. Капельные поставки через север Кореи, несомненно, будут – всех не перехватить, но японцам придётся проводить снабжение длинным плечом через Фузан, оттуда они тянут железнодорожную ветку[50].

– И всё? – после небольшой паузы, спросил Романов. – Положим, все эти мероприятия поэтапно будут произведены – дальше что?

– Функции флота?

– Да.

– Рожественскому там, на месте, однозначно виднее, – спокойный Авелан успевал рыться в своих бумагах, – уже известно, что многим кораблям из состава первой Тихоокеанской предстоит долгий ремонт. Тем не менее Зиновий Петрович располагает достаточными силами, чтобы планировать диверсионные набеги к японским островам с целью купировать неприятельский военный и коммерческий судопоток. А также по возможности пресекать любые действия флота неприятеля – в основном миноносцев и бронепалубников, покуда Того и Камимура ремонтируют свои броненосные корабли в базах метрополии. Параллельно намечены рейдерские действия вспомогательных крейсеров большой автономности (четыре вымпела) на восточных трансокеанских коммуникация японцев. С приходом Небогатова, даже с оглядкой на более быстрый ввод японских кораблей первой линии в строй (пожалуй, за исключением «Асахи»), нами достигается бесспорное превосходство.

Собственно, Зиновий Петрович, планируя свои операции вдали от базы, лишь испрашивал в телеграммах, «каковы политические настроения», оглядываясь на угрозу Вэйхайвэя. Ответа я ему пока не давал, дожидаясь вашего возвращения. И до недавнего всё было даже не так прозаично, как ныне.

– Прозаично? Почему же?

– Так как же? – даже удивился Фёдор Карлович. – Договор с британцами вы, ваше величество, привезли. Всё обстоятельно укладывается в приоритеты. Лондон показал своим японским союзникам: «помогаем, как можем», но на прямое вмешательство, в нарушение международных норм, англичане идти не намерены. А «Свифтшур» и «Трайемф» куда как лучше, чем всё то британское, что базируется на китайской стоянке в ста милях от Порт-Артура. Теперь у Зиновия Петровича руки развязаны, и одними набегами он не ограничится. Полагаю, он предпримет полноценный эскадренный рейд или ещё какую-нибудь упредительную операцию, ставя себе целью, до усиления японского флота двумя броненосцами, добиться окончательного преимущества на море.

– Не дожидаясь прихода Небогатова и прочего, – поспешил подвести сконфуженный Романов, – вот мы и подобрались к вопросам первостепенной важности для нашего «Адмирала Арктики».

С возвращением 1-й Тихоокеанской в Порт-Артуре сосредоточились армады железа. «Ковш»[51] был забит судами: остывали топками израненные и не очень броненосцы, деловито шкворчали шныряющие по акватории буксиры и паровые катера. По одному, по двое пристраивались к грузовым причалам миноносные маломерки, чтобы, пополнив припасы, вскоре умчаться на патрульную службу и дозоры.