- А коли красота, так и нечего руками лапать, а то враз всё изгваздаешь, а я совсем недавно блеск наводила, - сварливо произнёс тоненький голос за моей спиной.

Я резко обернулась и застыла, во все глаза глядя на маленькую, мне до пояса, не выше, пухленькую девчушку с двумя коротенькими толстенькими косичками, перевязанными простыми верёвочками. У девчушки было ровно шесть маленьких аккуратненьких, словно карандашом нарисованных конопушек, по три справа и слева от курносого, пуговкой, носика. Одета была малышка в ярко-красный сарафан, на котором белыми нитками было вышито нечто кляксообразное и косолапое, в котором я только после внимательного изучения признала петухов. На ногах у малышки красовались лапоточки, причём на правой ноге по лаптю была пущена красная полоса, а по левому - зелёная.

- Ты кто же такая будешь? - усмехнулся Лучезар, который тоже внимательно изучил невесть откуда появившуюся девчушку.

- Ишь ты, какой, - упёрла пухлые кулачки в бока и воинственно выпятила круглое пузико девчушка, - сам не зван, не ждан явилси, а ишшо вопросы задаёт! А ну, проваливай отседа, Герой липовый!

- Это мой брат! - возмутилась Дуняша, сердито нахмурившись. - Он нас до комнаты провожал, вот!

- А чаво, хворые какие, самим не добраться? - усмехнулась девчушка.

В моей голове забрезжила смутная догадка, я решительно вынула из своей дорожной сумки Скатерть-хлебосолку и с поклоном протянула её сварливой девчушке, нараспев произнеся:

- Не гневись, Хозяюшка, прими дар от нас да позволь жить-обитать в этой комнате!

Девчушка сердито фыркнула, забавно посопела своим носиком-пуговкой, не спеша сменять гнев на милость, а потом недовольно буркнула:

- Ну хоть одна вспомнила о правилах приличия! А то на-ко, ворвались, словно ватага разбойничья, мебель грязными руками лапать начали да ещё и парня с собой приволокли. Брат, ага, знаю я таких братьев! Мне бабушка Всеведушка баяла, сначала такого вот братца в комнату приволокут, а спустя девять месяцев слезами горючими умываются и в дом родимый с дитёнком ворочаются.

- Это правда мой брат! - вся отчаянно покраснев, выпалила Дуняша, в то время как Лучезар тихо пофыркивал от смеха, уткнувшись в рукав рубашки.

- А мне всё равно, всё едино, тут не дом свиданий, - отрезала Хозяюшка, властным взмахом пухлой ручки распахивая дверь. - Давай, братец, иди отсюда, пока взашей не выгнала.

- Пойду я, пожалуй, - сквозь смех произнёс Лучезар и чмокнув Дуняшу в щёку на прощание, - а то уж больно у вас домовушка грозная.

- Лучик, погоди! - я придержала парня за рукав.

- Чего ещё?

- А ты случайно не знаешь, в какой комнате Аурелия живёт?

Лучезар удивлённо посмотрел на меня яркими синими глазами и задал вполне резонный вопрос:

- Знаю. А тебе зачем?

А вот тут я замялась, не зная, насколько сильно могу довериться этому парню. С одной стороны, на зануду, живущего по правилам, он не похож, но всё же, всё же...

- Так мы же с ней однокурсницы, мало ли, в чём-то помощь более опытной коллеги понадобится, - прощебетала я, глупо хлопая ресничками.

Судя по излишне пристальному взгляду, мне не особенно поверили, но допытываться не стали. Лучезар пожал плечами, пригладил волосы, разлохматив их ещё больше, и небрежно ответил:

- Ясно. Аурелия живёт в двенадцатой комнате, через две двери напротив вас. Ладно, сестрёнки, пошёл я, пока меня взашей не вытолкали.

Дверь за 'братцем' так звучно захлопнулась, что даже стёкла в окне тревожно звякнули, а мы с Дуняшей подпрыгнули, синхронно прижав ладошки к груди.

- Чаво пуганые-то такие? - хмыкнула Хозяюшка, придирчиво разглядывая подаренную ей Скатерть-хлебосолку. - А Скатёрку-то могли бы и сполоснуть, прежде чем дарить.

- Прости, Хозяюшка, - покаянно развела я руками, - не догадались.

- Ишь какие, недогадливые, - фыркнула домовушка, но уже без прежней грозы в голосе. - Ладно уж, идите ужинать, а я пока ваши вещи приберу.

- А дорогу до столовой не подскажешь? - робко поинтересовалась Дуняша, смущённо теребя косу.

- Даже провожатого найду, - пообещала Хозяюшка и, приоткрыв дверь в коридор, звучно крикнула. - Эй, дедушка Покой, отведи моих девиц в столовую!

- Иду, Хозяюшка, - басовито, словно шмель на пахнущей солнцем и мёдом лужайке, прогудел невысокий кряжистый мужичок с длинной серой бородой, аккуратно заложенной за синий шёлковый пояс, криво повязанный поверх потёртого голубого кафтана. - Следуйте за мной, девоньки.

- Ты иди, я вас догоню, - шепнула я Дуняше, внимательно огляделась по сторонам, а потом плотно прикрыла дверь.

- Чаво ишшо удумала? - сварливо поинтересовалась Хозяюшка, опять воинственно выпячивая пузико, отчего вышитые на сарафане петухи тоже воинственно встопорщились (или расплющились?)

Я молитвенно прижала руки к груди и фирменным умоляющим взглядом глядя на домовушку, протараторила:

- Хозяюшка, милая, помоги, надо одну гордячку наказать, спесь с неё сбить!

Всё круглое личико Хозяюшки засияло, озорно заблестели маленькие, похожие на мышиные, чёрные глазки, а улыбка стала такой широкой, что её можно было смело за ушами завязывать. Правду дядюшка Леший говорил, все домовые прирождённые пакостники, их хлебом не корми, дай над кем-нибудь подшутить.

- А чаво делать-то будем? - заговорщически прошептала Хозяюшка, азартно потирая пухлые ладошки.

- Я зелье сварю особое, только мне потом его надо будет в комнате девицы разбрызгать, да ещё, в идеале, на неё намазать. Ты мне поможешь?

- А то! - гордо подбоченилась домовушка. - Ты давай, ужинай поскореича, а как в комнату-то вернёсси, я тебя в наши владения отведу, там зелье своё и сваришь.

Вот и надо бы укорить себя, что не тому учу маленькую домовушку, а не хочется. Наоборот, радость распирает, что всё так удачно складывается. Ну, гордячка потомственная, держись! Будешь ты у меня завтра благоухать, причём совсем не розами!

Глава 7. Это сладкое слово месть

Окрылённая я выпорхнула из комнаты в коридор, где меня ждала ещё одна очень приятная неожиданность: Дуняша со своим провожатым никуда не ушла, а терпеливо стояла неподалёку от двери. Вот это я понимаю, верная подруга!

- Идём скорее, - улыбнулась я и, чтобы объяснить своё нетерпение, добавила со смущённой улыбкой, - я страшно проголодалась.

И кстати, я даже почти не лукавила, мой животик действительно тактично намекал, что было бы совсем неплохо порадовать его какой-нибудь вкусной и горячей пищей. В крайнем случае просто горячей.

В столовой было многолюдно и шумно, я с непривычки даже смущённо замерла на пороге, не решаясь входить. Ещё затопчут голодные студенты на пути к пище. Потом поймала удивлённый взгляд Дуняши и взяла себя в руки. В самом деле, чего это я? Веду себя как лесовичка, первый раз к людям вышедшая, срамота! Я подхватила Дуняшу под руку и решительно потащила её к раздаточной стойке. Живот, окончательно разбуженный витающими вокруг ароматами, разразился немузыкальной трелью.

- Что брать будем? - шепнула мне Дуняша, широко распахнутыми глазами глядя на разных видов, форм и размеров тарелки, выставленные в блестящей витрине. То, что лежало на этих тарелках не только поражало воображение, но порой заставляло всерьёз усомниться в съедобности этих шедевров. И в здоровье тех, кто это ваял.

- Начнём с того, что точно знаем, - облизнулась я и, мило похлопав ресничками, уточнила у упитанного домового на раздаче. - А блинчики с маслом у вас есть?

Домовой так грозно на меня зыркнул, словно я его за бороду дёрнула и в котёл с супом плюнула, но потом всё-таки соблаговолил ответить:

- Конечно, есть. У нас, между прочим, вообще всё есть, вот так-то!

Ясно, я своим вопросом оскорбила нежные поварские чувства, усомнилась в разнообразии меню. Ладно, будем заглаживать свой промах.

- Чудесно! - я восторженно всплеснула руками. - Мне тогда порцию блинчиков и жареных колбасок. А ещё вишнёвый компот.