— Спасибо, — тихо пробормотала Роза.
— Госпожа Логенер, теперь мы совершенно уверены, что Мария не убивала себя. Иными словами…
— Хотите сказать, что… ее убили? — сдавленным голосом перебила Роза.
— Да, мы полагаем, что Марию убили.
Роза тяжело сглотнула.
— Думаю, вы понимаете, что теперь мы должны вести расследование еще более тщательно. Нам приходится досконально изучить окружение Марии. Теперь мы уверены, что Мария, скорее всего, хотела сбежать с острова.
— Не понимаю, почему она хотела сбежать…
— Этого я пока вам сказать не могу. Вы помните последний раз, когда Мария ночевала у Лизы Беренс?
— Да, конечно.
— И вы забрали ее вечером второго дня?
— Да, приехали на последнем пароме.
— Мария вела себя как обычно? Вы не заметили в ней каких-либо перемен?
— Нет, она вела себя совершенно обычно. — Роза сделала паузу, словно заново обдумав вопрос, а потом добавила: — У нее было плохое настроение. Я решила, что они с Лизой поссорились.
— Плохое настроение. Можете рассказать поподробнее?
— Она была молчаливой и сразу пошла к себе комнату. Но было уже довольно поздно.
— Она выглядела бледной и усталой?
Роза снова задумалась.
— Да, наверное. Откуда вы знаете?
— Просто предположила.
— Но Мария не заболела. На следующий день она, как обычно, пошла в школу.
Лена записала это в блокнот.
— Пожалуйста, позвоните мне, если вспомните еще что-нибудь странное. Это очень важно.
— Раз вы так считаете… хорошо, конечно.
— Еще мне нужно знать, с кем у Марии были близкие отношения. Может, в общине был какой-нибудь юноша, с которым она…
— Нет, — выдавила Роза. — Нет.
— В октябре Марии исполнилось бы пятнадцать. В этом возрасте девочки часто…
— Нет! — перебила Роза уже громче и настойчивее. Ее голос подрагивал, но агрессивным не казался. Женщина втянула голову в плечи и держалась за стол так, что костяшки пальцев побелели.
— Конечно, нельзя исключать, что Марию убил незнакомец, но многое факты указывают на то, что она отправилась на пляж с человеком, которого знала. Мария взяла с собой дорожную сумку, из чего следует вывод, что она собиралась сбежать.
Роза подняла взгляд и посмотрела на Лену грустными глазами.
— Подросткам свойственно бунтовать против родителей, — продолжала Лена. — В этом нет ничего необычного. У Марии были конфликты с вами или вашим мужем? Может, она начала возражать вам больше обычного?
По щекам Розы потекли слезы. Лена протянула ей носовой платок, но она этого даже не заметила. Через некоторое время женщина опомнилась и вытерла слезы рукой.
— Наша Мария была славной девочкой, — прошептала она.
— Но в последнее время она несколько отдалилась, правильно?
— Да, она стала тихой и молчаливой.
— Вы говорили с ней? Что еще изменилось?
— Она больше не хотела ходить с нами на молитвы и церковные собрания, — едва слышно произнесла Роза. — Она сказала об этом только мне. Мой муж… порой он излишне строг. Он говорит, что дети должны слушаться родителей.
— Значит, Мария продолжала посещать собрания?
— Да, мой муж… — Роза замолчала.
— Мария не говорила, почему больше не хочет на них ходить?
— Почему я ее не спросила? — Роза словно не слышала вопрос и, казалось, говорила сама с собой. — Она была такой ранимой, наша малышка. Было еще слишком рано, слишком рано…
Лена подождала — убедиться, что Роза больше ничего не скажет, — а потом продолжила говорить:
— Что было слишком рано?
— Мы хотели как лучше! Муж говорит, что Мартин — образцовый работник и приличный молодой человек. Мы хотели… — Она снова замолчала.
— Кто такой Мартин?
— Мартин? — Роза удивленно подняла глаза на Лену, как будто только сейчас вспомнила об ее присутствии. — Мартин работает на моего мужа. Помогает ему. Не всегда, только в последнее время… Мартин не мог найти работу, и муж нанял его. Мартин ему очень нравится.
Лена начала догадываться, о чем говорит Роза.
— Мартин тоже член церкви?
— Да, мы знаем его родителей более тридцати лет.
— Сколько лет Мартину?
— Два месяца назад исполнилось девятнадцать.
— Какая у него фамилия?
— Раймерс. Его родителей зовут Ганс и Эльфрида. Они живут в Витзуме. Очень хорошие, честные люди.
— И вы с мужем хотели, чтобы Мартин с Марией поженились?
— Да, это было бы неплохо. Но теперь…
— Вы когда-нибудь говорили об этом с Марией?
— Мой муж… он хотел… — Роза запнулась. — Я точно не знаю. Мы хотели подождать, пока Мария окончит школу. Было еще слишком рано…
— Ваш муж знает о нашей с вами встрече?
Роза с ужасом воззрилась на Лену.
— Нет, что вы! Он не вернется до вечера.
— Не бойтесь, от меня он ничего не узнает. Но давайте вернемся к Марии. Они с Мартином часто виделись?
— Мартин тут ни при чем. Он бы никогда ее не тронул.
— Но он знал, что вы с мужем… как бы это сказать… хотели бы видеть его своим зятем?
Роза долгое время колебалась, прежде чем ответить.
— Думаю, Ганс поговорил с Мартином. Тот не имел ничего против.
Лена старалась казаться спокойной, хотя внутри она кипела от гнева. Как эта женщина — мать! — может так наивно и безоговорочно подчиняться мужу? Наверняка она догадывалась, что Мария не смирится со своей судьбой. Лена пожалела, что необдуманно пообещала не рассказывать Вернеру Логенеру об этом разговоре.
Лена встала.
— Спасибо за откровенность. Теперь я бы хотела увидеть комнату Марии.
— Но мой муж сказал…
— Вы предпочтете, чтобы я пришла с ордером на обыск? Со мной будет несколько коллег, и мы…
— Можете взглянуть на комнату Марии, — сказала Роза, вставая из-за стола. — Я вас провожу.
На первый взгляд в комнате ничего не изменилось с тех пор, как Лена была здесь в прошлый раз. Лена надела латексные перчатки, открыла шкаф и планомерно осмотрела каждую полку. Вещи были аккуратно выглажены и сложены. В первых четырех полках Лена не нашла ничего необычного, но на нижней, там, где хранилась зимняя одежда, обнаружила флешку, которая была спрятана под толстым свитером. Положив флешку в полиэтиленовый пакет, Лена проверила одежду на вешалках, но больше ничего не нашла.
Когда Лена повернулась к столу, Роза, которая все это время стояла в дверях и тревогой наблюдала за обыском, вышла из комнаты.
Лена поочередно вытаскивала книги, перелистывала их и ставила на место. Особое внимание она уделила блокноту: на первой странице Мария записала домашнее задание, а далее записывала примечания к отдельным урокам. Лена удивилась ее прилежности и продолжила листать блокнот. Дойдя до пустых страниц, она обнаружила кое-что интересное: кто-то вырвал страницу. Лена внимательно осмотрела следующую чистую страницу и обнаружила на ней выдавленные следы от ручки. Она попыталась расшифровать, что написано, но вскоре сдалась, решив оставить эту задачу экспертам-криминалистам. Она положила блокнот в другой пластиковый пакет и запечатала его.
В комоде подсказок не нашлось, и Лена повернулась к книжной полке. Взяла Библию и пролистала. Из книги выпало несколько записок. Лена подняла их и положила рядом на стол. Всего записок оказалось восемь, на каждой из них было всего несколько слов:
«Шлюха-святоша!», «Да снизойдет к нам Всевышний!», «А в аду жарко?», «Ты принимаешь душ в одежде?», «А рога у дьявола длинные?», «Вам правда запрещено смеяться?», «Дьявольские потаскушки хорошо трахаются!», «Счастливо долететь до рая».
Аккуратно выписанные одна за другой прописные буквы. Похоже, автор очень старался себя не раскрыть.
Лена сфотографировала записки на телефон, положила в пакет к флешке и продолжила обыск. Через десять минут она была уверена, что все тщательно осмотрела, вышла из комнаты, спустилась и нашла Розу на кухне за столом.
— Я закончила.
— Вы нашли что-нибудь важное?
— Пока не знаю. Я нашла флешку, несколько странных записок и блокнот. Их мне придется забрать с собой.
