Он целовал меня во всех мыслимых и не мыслимых местах, облизывал и покусывал, а я все равно смущаюсь.

— Если штаны спадут, то мы их поймаем. — Муж улыбнулся одним уголком губ. В его тёмных глазах отражались искры от костра и он совершенно не похож был на депутата. Мужчина в лесу и у огня напоминал лесника или охотника. — Иди сюда, Тась. Садись рядом.

Андрей протянул ко мне свою ладонь и терпеливо ждал, пока я подойду ближе.

Я прислонилась к теплому мужскому боку, устало уронила голову ему на плечо и широко зевнула.

— Устала, моя маленькая. Сейчас поедим и ляжем спать. Знаешь как хорошо спится на свежем воздухе?

— А дома все будет хорошо без нас? — Внутри меня ворочалось беспокойство. Непривычно было вот так сидеть просто вдвоем, без ненавязчивого воркования и гуления Манюни.

Я даже руки не знала куда деть! В последнее время малышка стала такая ручная, всегда со мной!

— Дома все просто отлично! — Туманов включил дисплей своего телефона и повернул его ко мне.

— Вот это да! Что за шаманские танцы?

— Мама спать внучку укладывает. — Он казался довольным, тепло улыбался и жмурился, как кот, когда убирал телефон. — Знаешь, она так давно хотела внуков. Буквально душу из нас с Дашкой вытрясла, и тут такая радость. Она может быть надоедливой, но ты не сердись.

Одной рукой муж ворочал над прогоревшими углями шампуры с овощами и маленькими кусочками мяса, другой обнял меня за плечи.

— Мне неудобно ее обманывать. Мои родители же все равно знают правду, и Мария Игоревна узнает со временем. Ты ведь видел, как она на меня смотрит — с открытым недовольством. Я ей не нравлюсь.

— Чушь полнейшая!

— Не спорь!

— Кто тут старший, я не понял?

— Ты слишком часто пользуешься своим преимуществом в возрасте! В старости и не проси стакан воды подать, с места не сдвинусь! Потому что я буду еще молода, красива и полна сил.

Андрей заржал, как конь. Даже не засмеялся — именно заржал. Он по хозяйски сжал мое бедро и чуть приподнял, что бы подвинуть ближе.

— Раз уж у нас столько времени еще впереди, что бы притереться и научиться доверять друг другу, Тася, не хочешь ли начать с малого, и рассказать, чего хотел от тебя Камиль?

— Как ты узнал?

Я хотела подскочить с места, но муж держал так крепко, а голос был таким теплым и ласковым.

Передо мной встал выбор — открыться ему и подставить хорошего человека под удар, или солгать, но ложь будет во спасение.

Тася

— Думаю, мне нужно вернутся в дом.

Я встала, подтянула еще раз штаны, завернулась в куртку, и направилась к тропинке.

— Поговори со мной. — Настаивал Андрей, но для меня это было слишком сложно.

Смогу ли я жить дальше, если с ним что-то случится? Совесть не позволит!

— Давай поговорим позже?

— Я хочу поговорить сейчас.

— Видела, чего ты хотел! Получил, так отпусти меня домой! К ребенку!

Это грубо и не честно по отношению к Туманову. Я видела, как обидели его мои слова, но он не ответил грубостью на грубость. Вместо этого он тоже встал, и направился следом.

— Мне нужно к дочке.

— Чего он от тебя хотел?

— Андрей, я ухожу в дом.

— Тася, чего от тебя хотел Басалгин? Ответь мне, или я сам узнаю, только методы мои тебе не понравятся!

— Не надо мне угрожать.

— Еще даже не начинал, но буду, если посчитаю, что ты сама себе вредишь и лезешь на рожон! Чего он хотел? Машку забрать? Тебя у меня забрать? Как он угрожал и чем тебя пугал?

— Хватит.

— Я решу, когда хватит! Предполагаю, что он тебе сказал, но хочу услышать от тебя правду! Именно от тебя, как от моей законной жены!

— Мы знакомы всего несколько месяцев.

— Плевать.

— Ты меня не знаешь.

— Я тебя знаю.

— Отпусти, Андрей! — Но его руки лишь крепче сжались на мое локте.

— Я тебя теперь никуда не отпущу. И никому не отдам.

***

Случайности в нашей жизни вовсе не случайны.

Мы не просто встретились, думаю, что так должно было произойти. Таська сходила в дом, убедилась, что с малышкой все хорошо, покормила и уложила её спать, а потом вернулась, в который раз удивляя и выбивая у меня из под ног почву.

Мы лежали в палатке и разговаривали не на насущные темы, а обо все на свете. Как я учился в школе и с кем дружил, как познакомился с Германом. Я даже рассказал её об Ольге и моем, так и не состоявшемся отцовстве, хотя никого не посвящал до этого момента в потаённые уголки моего прошлого.

Чтобы идти дальше, нам действительно нужно было узнать друг друга получше.

— Какой твой любимый цвет.

— Чёрный.

— Это же не цвет. Это… — Тася оторвалась от моего плеча и приподнялась на локте, заглядывая в глаза, хотя в этой кромешной тьме сложно было различить хоть что-то.

— Нормальный цвет.

— Может желтый? Или зеленый? Или красный? Мне вот, например, очень нравится синий цвет!

Она рассказала о том, почему с детства хотела стать журналистом. Мечтала отправиться на крайний север на ледоколе и репортажи оттуда давать.

Я улыбался, и действительно представлял Таисию на борту огромного ледокола. Маленькая, упертая, полная жизни, энергии, планов и надежд. И от её упертости лед вокруг трескается.

Я сказал ей тогда, что мне нужна настоящая жена, и она согласилась выйти за меня, но только сейчас я начал понимать, как тяжело ей, девятнадцатилетней, далось это решение! Она по сути отказалась от своей мечты. Даже не была толком уверенна, что я позволю ей учиться, просто слепо доверилась, надеясь, что я защищу и ее и ребенка от всех бед и опасностей, которыми ей грозил Басалгин.

Утомленная долгим и насыщенным днём моя молодая жена уснула, а я долго еще лежал и продумывал план, как избавиться от Басалгина раз и навсегда.

Он посмел тронуть Таську, а значит — объявил войну.

На рассвете я вышел из палатки, наслаждаясь холодным и влажным воздухом, развел огонь и вскипятил воды, потом заварил нам обоим ароматного кофе.

Мало походила ночь, проведенная в лесу, на медовый месяц, но я решил, что вскоре обязательно устрою все как надо. Тася выберет себе самое красивое и дорогое кольцо, платье, мы соберем друзей, а потом улетим на острова, затерявшиеся где-то в Тихом океане, будем заниматься любовью, любоваться закатами и снова и снова узнавать новое друг о друге.

Пели какие-то пташки, жена зарылась почти полностью в одеяла, и так жалко было её будить, но мне нужно было ехать и решать мужские вопросы, поэтому я легко погладил девушку по волосам, приласкал круглую и румяную ото сна щечку и зашептал такие глупости на ухо, на которые вообще не был способен в прошлой жизни. Но та жизнь была без Таськи.

Тася

Я стояла возле раковины и полоскала чашку, из которой только что пила чай. Андрей сказал, что у него остались нерешенные дела в городе, и уехал, довольно быстро собравшись и позавтракав.

Валентина Петровна тоже уехала с водителем, потому что у неё выдался выходной, и нужно было посидеть с внуками, а моя свекровь, я и Манюня — остались.

Кухня превратилась в поле боя. Откуда то появилась гладильная доска с паровым утюгом, распашонки и пеленки теперь гладились с двух сторон, а на столе лежала брошюра с адресами больниц, где можно взять донорское грудное молоко.

— Мария Игоревна, мы не будем покупать и брать донорское молоко! Это мое окончательное решение.

— Ты еще, Тася, слишком молодая и неопытная! Моей внучке нужен хороший иммунитет! А вашими смесями новомодными можно единственное чего добиться — так это пищевой аллергии!

— Мы советовались в врачом педиатром! Машенька хорошо набирает в весе, она развивается, как и положено любому ребенку ее возраста, начинает гулить, хорошо держит головку, она активная, спит по графику, кушает…

— К какому вы еще педиатру ходите, нужно проверить!

— К самому лучшему! Которого выбрал Андрей!