— Себастиан, мне уже лучше, — остановила я его, боясь, что маг-лекарь с легкостью определить причину моего недуга. — Через пару дней встану на ноги. Лучше скажите, что с вами?

— Со мной приключилась дуэль, — хмыкнул он, а потом рассмеялся. — Твои глаза, по ним можно прочесть все мысли. Да, в этом мире полно безумцев и людей, стремящихся к наживе. В Блэкстоун приехало несколько бретёров по мою душу.

Я невольно закусила губу, понимая, что это значит. Профессиональные дуэлянты — либо обнищавшие дворяне с магическим даром, либо солдаты удачи. Они жили тем, что выполняли заказы на устранение людей. От поединка чести отказаться нельзя, можно потерять не только статус в глазах общества, но и гораздо больше. Одно очевидно кто-то решил в открытую убрать Блэкхарда.

— Аннета, прошу сиди на маяке и не ходи в город, там слишком опасно. Да и повод для новых дуэлей давать не стоит.

Я впервые почувствовала его обращение на «ты». Холодность и отчуждённость лорда исчезли, по крайне мере в моём восприятии.

— Броситесь защищать мою честь? — сама не ожидала от себя такого вопроса. Лежа в постели после тяжелой болезни, я флиртовала с лордом.

— Обязательно, — заметил он и поправил сбившееся в моих ногах одеяло. — Но больше меня беспокоит, что кто-то постарается лишить жизни тебя.

— Но меня убивать нет смысла, — фраза прозвучала как-то неуверенно.

— Никто из нас не знает, что на уме у чужака. У меня не получается сложить всё в единое целое, а значит стоит опасаться самого худшего.

— А что Энджелстоун?

— Он созывает убийц ордена, — буднично произнес Блэкхард.

— Это шутка?

— Про орден или убийц? — деловито спросил он. — Успокойтесь, вас он не тронет. Орден Чистых беспрекословно подчиняется своему магистру. Приезд Палмера запустил цепочку событий — это лавина, нам остается только не оказаться погребенными под толщей снега.

Его слова не подарили нужного спокойствия, наоборот в душе поселилась тревога. Что ещё за Орден Чистых? Что за дурацкое название? Неужели у них девиз — мир без чужаков? Блэкхард, видя, что я полностью ушла в свои мысли, усмехнулся, и, поцеловав мне руку, удалился. Я собиралась прислушаться к совету Себастиана, к тому же как только мне станет лучше посетить местное кладбище. Слово, даже перед собой, надо держать. Да и со смотрителем все же нужно было побеседовать.

— Мисс Верлен, — обратился ко мне Бендер, когда маг скрылся из виду. Мы вместе с механоидом наблюдали, как он сел в экипаж, а Виспер полетел вслед, провожая хозяина.

— Я слушаю.

— Я хотел вас попросить.

— Цена спасения, да? — цинично спросила я, ожидая чего-то такого.

— Да, — согласился Бендер. — В банке Милджей находится мое завещание, но его так и не обнародовали после моей кончины.

— Почему?

— На пересадку личности нужно разрешение родственника. Вы же понимаете, что я был не так плох, но Говард подписал бумаги, — проскрежетал Бендер. Холодная машина тоже испытывала чувства. Что именно сжигало сознание бывшего сержанта? Гнев? Обида? Или нечто совсем иное?

— И чем ты владел? — я отвернулась от окна, чтобы посмотреть на механоида.

— Небольшой участок земли на острове Бьёрн.

— Не там ли мистер Палмер организовал добычу серебра?

Бендер отрывисто кивнул, подтверждая мою догадку.

— Вам же нужно доказательство нечестной игры этого человека.

— Бендер, ты же понимаешь, что я никто. Лучше бы обратился к Блэкхарду или Энджелстоуну.

— Для них, мисс Верлен, я всего лишь испорченный прошлой памятью механоид. Может банка Милджей уже и нет, а значит и доказательств причастности Палмера.

Я задумчиво посмотрела на Бендера и произнесла:

— Знаешь, как мы поступим. Себастиан обмолвился, что у Палмера с Кулиджем старая вражда. Джулиус не откажет мне в такой малости, и с удовольствием насолит врагу.

Письмо мистеру Кулиджу мы сочиняли долго, испортив не один лист бумаги. Всё, что браковалось, тут же отправлялось в печь, огонь с радостью пожирал чужие тайны и просил ещё. Пока мы составляли послание, я поинтересовалась у Бендера, почему он решился действовать только сейчас. С его слов поняла, что память механоида до конца проснулась совсем недавно. Если раньше это были просто образы из прошлого, то теперь в разуме он проживал все заново. От самоубийства Бендера спасли магические запреты, наложенные его создателями. Он должен был беречь имущество своего господина, коим являлся сам.

В некотором роде мы с ним оказались в схожих ситуациях, мы оба подселенцы в чужие тела, но если мне относительно повезло, то его заперли в консервной банке и отобрали свободу воли. На мой вопрос, почему он решил довериться только мне, Бендер ответил, что мне нечего терять, и я по-другому смотрю на жизнь. Я не выросла в Тетисе и потому не видела в нём только дорогую железяку, выполняющую команды. Для Блэкхарда Бен представлял ценность только как магический артефакт и не более, так же как и моя принадлежность к другому миру делала меня полезным инструментом, ключом, которым Себастиан хотел владеть единолично.

Но вернусь к письму, его Бендер должен будет отнести в загородный дом мистера Кулиджа и отдать прислуге. Уж она-то точно знала, куда перенаправлять корреспонденцию своего хозяина, чтобы он её прочёл.

«Приветствую Вас.

Не думаю, что моё письмо Вас удивит, но вот сведения предоставят возможность ударить мистеру Палмеру в спину. В банке Милджей находится ячейка за номером 354, открытая давно уже умершим человеком. Там хранятся бумаги, которые при должном использовании принесут пользу Блэкхарду. Ключ к ячейке — пароль «Во славу Короля!». Поторопитесь, мистер Кулидж!

P.S. По прошествии времени понимаю, что следовало принять ваше щедрое предложение.

Аннета Верлен»

Перечитав несколько раз, попыталась взглянуть на текст с разных сторон. Вроде было написано сдержанно, и кроме того я не забыла упомянуть о его благородстве и щедрости. Все мужчины любят чувствовать себя рыцарями, не думаю что мистер Кулидж в этом плане чем-то отличается от большинства. Уверена в визите Джулиуса в банк, хотя бы ради того, чтобы утолить своё любопытство, а дальше он уже не сможет устоять — документы, оставленные Бендером, сделают своё чёрное дело. Невольно вспомнился пароль к ячейке. Похоже сержант верой и правдой служил Короне.

Не могу не признать, что просьба Бендера прозвучала очень вовремя. Чтобы найти вход в пещеру под маяком, мне нужно было избавиться как от механоида, так и от назойливой птицы. Бендер ещё не заслужил доверия, а моё маленькое расследование хотелось бы оставить в секрете. Это сейчас личность сержанта подавила магические оковы, и он приобрёл некоторую самостоятельность, а что будет завтра? Вдруг его воля даст слабину, и Бендер окажется во власти приказов Энджелстоуна, а значит доложит о каждом моём шаге старику.

С Виспером в этом плане было проще, он несколько раз в день отправлялся на охоту, и в отличие от своих пернатых собратьев предпочитал живую добычу, а не падаль. О его вкусах я узнала сразу, когда наглая птица прошлась по столу и кровати, оставляя кровавые отпечатки. Теперь, прилетая, он покорно подавал мне по очереди лапы, чтобы я их обтёрла, и последним клюв, и раз за разом я душила в себе желание свернуть умной птице шею. Клянусь, я видела в её маленьких темных глазках насмешку надо мной, и от этого было особенно тяжело.

И теперь когда Бендер ушёл, чтобы отнести письмо Кулиджу, а гадкая птица отправилась за свежатиной, я могла обыскать маяк во второй раз. Но даже теперь, зная что нужно обнаружить, задача не стала легче. Пол я больше осматривать не собиралась, там явно не предусмотрели отверстие для ключа, да и на нём красовался новый ковер, а значит оставались стены. Если весь маяк это цельный артефакт, то искомое может находиться, где угодно в его пределах, хоть на потолке.

Конечно, я надеялась, что создатель машины был не настолько безумен, чтобы сделать такое. Скорей всего отверстие для ключа где-то на уровне глаз для удобства оператора. Первый этаж мне показался самым удачным местом для запорного механизма, но стены не хранили в себе секретов, и глобус не подходил ни к одной трещине.