— Готовлю тебе поесть и ромашковый чай с малиновым джемом. Мама сказала, самое то при простуде.

Паола вздохнула.

— Я не могу есть. У меня горло болит… и в груди всё болит…

Джанни кивнул, подошёл и коснулся губами лба.

— Температуры нет. Иди в постель. Я всё приготовлю и принесу. Иди. — Он развернула Паолу спиной к себе и легко подтолкнул под попу.

Он появился снова минут через пятнадцать, пододвинул новый журнальный столик из стекла и металла к кровати Паолы. С подноса он выставил на столик сироп от кашля, огромную чашку с дымящимся ромашковым чаем, и свежайшие булочки, разрезанные пополам и густо смазанные маслом и малиновым джемом. По комнате сразу пополз умопомрачительный запах выпечки.

Паола с трудом села.

— Где ты свежие булочки достал? — Губы Паолы, помимо воли, растянулись в улыбке.

— Места надо знать. Давай, ешь и пей. — Он внимательно следил, как Паола ела. — Почему ты одна?

— Чтобы болеть, компания не нужна. — Паола наслаждалась теплом, разливавшимся в груди. Она быстро расправилась с булочками и с удовольствием слизала остатки джема с кончиков пальцев.

— У меня бронхит хронический… Сырой и холодный воздух Милана очень этому способствует, знаешь ли. Мама мне звонила, Виго тоже. Он опять уехал с отцом. Так что…

Джанни покачал головой и заметил мелкие бисеринки пота на её лбу. Он провёл рукой по её спине. Пижама была влажной.

— У тебя испарина. Это хорошо. Пошли в душ.

— Не хочу… — Захныкала Паола.

— Надо! — Джанни потянул её за руку. — Иди, давай. Где у тебя свежее постельное?

— Там. — Махнула рукой Паола в сторону шкафа и обречённо поплелась в душ.

Она уже разделась, сделала воду погорячее и ступила под освежающие струи, когда к ней присоединился Джанни. Его член моментально отреагировал на голую Паолу. Джанни усмехнулся своим чувствам и шагнул под воду.

— Сегодня без клубнички. Будем просто мыться.

Паола усмехнулась в ответ, коварно провела рукой по члену.

— Уверен? Ты мне когда-то обещал попробовать в душе. — Прохрипела Паола и тут же зашлась кашлем.

— Ага, не хватало только тебя о холодный кафель приложить. Нет, милая, как-нибудь потом. — Он лил гель на мочалку и улыбался.

Он сам сушил феном её шикарную гриву. Наконец, чистые они устроились в кровати. Джанни привычно уложил Паолу на свою грудь.

— Ты не уйдёшь?.. — Паола почти провалилась в сон.

— Нет. Вдруг тебе хуже станет. Спи. — Его губы коснулись макушки Паолы.

— Джанни… — Вдруг совсем тихо позвала Паола.

— М?..

— Ti amo*… - Сказала и сама испугалась.

Она почувствовала, как сильные руки сжались сильнее. Но признания в ответ она так и не дождалась… Зря она это сказала… Ох, зря…

---

* Святой Амвросий — покровитель Милана

** — я люблю тебя

Дан уже проводил свою жену на занятия и почти добрался до факультета, где собирался послушать лекцию по финансовому праву. Он входил в двери огромной наклонной аудитории, когда в заднем кармане джинсов ожил мобильный.

— Чао, дружище! — Дан улыбался.

— Ты мне нужен. — Без приветствия буркнул Джанни.

Улыбка на губах Дана погасла.

— Срочно?

— Прямо сейчас.

— Где? — Раз он нужен другу, плевать на лекции и на всё на свете.

— В Монца. — Джанни, словно рубил слова.

— Даже так… Будем гонять? — Дану уже, итак, было понятно, что они будут делать на одном из самых скоростных автодромов формулы 1.

— Да.

— Ок. Часа через два буду.

— Жду. — Джанни отбил звонок.

Дан озадаченно постучал по зубам ребром смартфона и отправил жене смс. Что ж, когда ему было нужно, Джанни всё бросил и приехал. Теперь его очередь.

Дан уселся в Панамеру, с любовью погладил кожаную оплётку руля.

— Сегодня тебе, красотка, предстоит уделать любимую Мазератти Джанни… Не подведи, милая! — И он плавно тронулся в сторону Милана.

Джанни уже ждал Дана на автодроме. Настроение у него было хуже некуда, но говорить с другом о его причинах он не собирался. На автодроме их прекрасно знали. Не раз они гоняли здесь в трек-дни* с одним из лучших и уважаеых клубов автогонщиков Европы — Pistenclub. Они оплатили час пребывания на трассе и пошли переодеваться. Сегодня они буду гонять на своих машинах.

Дан уже сидел в Панамере на стартовой линии, когда появился хмурый Джанни. Он натянул шлем, уселся в Мазератти и поднял вверх кулак, показывая, что готов. Дан кивнул. Оба водителя устроили пробуксовку, прогревая резину. Им дали старт, и две чертовски дорогие машины сорвались с места, быстро набирая скорость.

Джанни вёл себя агрессивно, и Дан серьёзно опасался, что в какой-то момент он может его слишком опасно подрезать или выдавить с трека на повороте, но уступать не собирался. Такие гонки "на грани" требовали жуткой концентрации. Дан уже готов был остановиться сам, когда Мазератти, выйдя на финишную прямую после очередного круга, включила аварийные огни и стала медленно гасить скорость. Дан остановился рядом. Джанни вылез из машины, снял шлем.

— Теперь расскажешь? — Дан хмуро смотрел на друга. Адреналин, помноженный на злость, ещё бурлил в крови.

Джанни запустил пятерню в мокрые от пота волосы:

— Вчера Паола сказала, что любит меня.

Дан поджал губы.

— Кретин! Я тебе говорил, чтобы ты завязывал?

— Я не знаю, что делать, бро… — Джанни оперся задом на машину и бессильно опустил руки.

— У тебя, что, много вариантов? — Гаденько хмыкнул Дан.

— Ты знаешь, что значит семья для итальянца…

— Причём тут семья? — Дан поднял одну бровь.

Джанни не ответил на вопрос. Вместо этого задал свой.

— Скажи, если бы ты женился на Эмме, ты был бы счастлив?

— Определённо. — Моментально ответил Дан. — Я был бы счастлив с нею. По-своему. Тихо, спокойно, без ярких моментов. Но всю жизнь вспоминал бы нашу жизнь с Изабеллой и, возможно, жалел бы об упущенных возможностях. Ты обдумываешь план?

— Ты бы мог пойти против семьи? — Сегодня точно не был день ответов на вопросы.

— У тебя явно с чердаком проблемы. Я и пошёл против семьи. Мой отец был резко против Бэллы. Особенно после того, что она вытворила в ресторане… Забыл? Его очень даже устраивал мой брак с Эммой. Устраивала её семья. Она бы более гармонично вписалась в нашу жизнь, чем Бэлла. Потом, слияние капиталов и т. д. и т. п. Но знаешь, что?

— Что? — Джанни внимательно смотрел на друга.

— Я каждый день говорю себе спасибо, что сделал свой собственный выбор. — Дан усмехнулся. — Я чертовски счастливо женат. Но я не итальянец, не наследник древнего рода. Я не знаю, что тебе делать, брат. Ты любишь Паолу?

Джанни уставился в голубые глаза Дана, молчал и нервно кусал нижнюю губу. Наконец, выдавил:

— Если я отвечу сам себе на этот вопрос, я разобью свою жизнь на мелкие осколки…

Дан согласно кивнул.

— Но тебе придётся ответить на этот вопрос и расставить приоритеты. Деньги — всего лишь деньги. Ты умеешь их зарабатывать. Семья? Куда они денутся. Лишат тебя наследства? Да, и хрен с ним. Оно тебе надо? Ты обладаешь такими знаниями, умениями и связями, что выстроишь собственный бизнес в любой стране. Вендетту тебе никто не объявит…

— Ты на что меня сейчас подбиваешь? — Перебил разглагольствования друга Джанни.

— Рассуждаю вслух. Поехали к тебе. А то торчим здесь, как две поганки на полянке.

— Поехали. — Согласился Джанни. — Только на яхту. Я её затарил по полной. Всё есть — и выпить, и закусить. Девочек не предлагаю. — Усмехнулся итальянец.

— Только попробуй предложи. — Дан ткнул друга в плечо и полез в машину. — На яхту, так на яхту.

*****

Сумерки мягко накрыли Лигурийское море, когда друзья снова вернулись к серьёзному разговору.

— Джанни, от себя ведь не спрячешься. Если ты её любишь, стоит ли тратить жизнь на соблюдение правил и запретов, которые придумало общество двуличных лжецов? Ты же итальянец! Живи и получай удовольствие, как только вы умеете!