— Прости, — вымученно улыбнулась, возвращаясь в реальность. — Задумалась. Пахнет очень вкусно.
— Надеюсь, что и на вкус тоже будет съедобно, — озорно, как мальчишка, улыбнулся Строганов. Чем сразу напомнил мне Кирилла, в те редкие моменты, когда с него спадает пелена задумчивости, и мальчик расслабляется.
— Уверена, — сказала твердо, отправляя в рот кусочек запеченной курицы. — Боже… — тихо простонала, закрывая глаза, — это восхитительно. Никогда такой вкуснотищи не ела, да простит мне эти слова моя мама.
Строганов расплылся в такой широкой и довольной улыбке, словно я не его стряпню похвалила, а, как минимум, присудила ему премию «Человек года». По правде сказать, я его понимаю, приятно, когда твои труды ценят.
— Мне вот второе плохо удается, — заметила, поглощая салат. — А супы и десерты идут на «ура».
— Надеюсь, что когда-нибудь смогу попробовать твой фирменный пирог, — подмигнул Макс.
«Макс? — воскликнул внутренний голос. — Ма-а-ать, кончай бухать, а то мы так если и дойдем до спальни, то только его.» Шикнула на него, затыкая, и обменялась с мужчиной улыбками. Я за последний месяц так не улыбалась, как за этот вечер. И почему-то мне кажется, что Строганов тоже.
— Тогда постараюсь спрятать для тебя кусочек в понедельник.
— А что будет в понедельник? — нахмурился бизнесмен, явно лихорадочно перебирая в голове — ничего ли он не забыл, по глазам было видно.
Нахмурилась:
— Ты чат группы на этой неделе просматривал?
— М-м-м… — промычал мужчина с полным ртом, отрицательно качая головой.
— Мы решили устроить День семьи.
— Но он же восьмого июля? Разве нет? — удивился мужчина.
— Верно, но большей части группы летом не будет, поэтому я предложила устроить его сейчас. Многие согласились. Родителей ждем обязательно, — и внимательно на него посмотрела, надеясь, что мой собеседник осознает, насколько важно для его малышей присутствие на празднике отца.
Максим лишь кивнул, отводя глаза. Пришлось подавить разочарованный вздох. Вряд ли занятой бизнесмен сможет вырваться с работы ради детского утренника, но надежда все равно остается.
Доедали мы молча. Строганов что-то обдумывал, а мне не хотелось ему мешать. При этом тишина не была неуютной, наоборот, мне было безумно комфортно. И это пугало.
Закончив есть, встала из-за стола, собирая тарелки. Бизнесмен доел немногим раньше меня.
— Оставь, — схватил меня за руку, отчего я вздрогнула, не ожидая, что от простого прикосновения по коже может пронестись такое количество электрических разрядов.
— Нет, — возразила, забирая-таки тарелку, — ты готовил, я мою.
Брови Строганова удивленно взлетели вверх, словно такое распределение обязанностей было для него в новинку. Хотя, возможно, так и было. Я не знаю, как складывались его отношения с бывшей женой, но после их развода, ему точно не было кому помочь на кухне. Правда, странно, что он не нанял кухарку или помощницу по хозяйству. Хотела было спросить, но вовремя одернула себя, в очередной раз напомнив, что это не мое дело. Как хочет, пусть так и живет.
Максим
«Удивительная женщина», пронеслось в голове, а в груди разлилось незнакомое мне тепло. Вполне возможно, что в ее поведении нет совершенно ничего необычного, но мне настолько не повезло в жизни, что я не встречал ни одной, кто мог бы, а главное — хотел бы вести хозяйство. Кроме, конечно, моей матери и бабушек, но они — другое поколение, не знавшее, какого это — расти с серебряной ложкой во рту.
И тут в моем доме, на моей кухне появляется Оксана, которая спокойно моет посуду, хотя рядом с раковиной есть посудомойка, и не делает из этого трагедию. Мой язык словно прирос к небу, в горле пересохло, и я не смог выдавить из себя, что не надо этого делать не только потому, что она — моя гостья, оказавшаяся здесь по моей вине, но и потому, что с этим легко может справиться техника.
Почему меня так удивляет совершенно нормальное поведение женщины на кухне? Ведь я рос не в богатой семье. Да, мы жили в достатке, но не более того. Приличные деньги появились у меня только после открытия своего бизнеса. Неужели, за последние несколько лет в моем окружении не было ни одной нормальной женщины? Не считая, конечно, жены Коляна, но Ира для меня — существо бесполое. Хороший друг? Да. Кто-то, кто смог, наконец, сделать моего закадычного приятеля счастливым? Да. Женщина, как предмет страсти и вожделения? Ни в коем случае.
Невольно вспомнилась истерика Веры, когда я отказался нанимать посудомойку и горничную.
— Ты, что хочешь, чтобы я этим занималась? — взвизгнула дражайшая супруга.
Сморщился, невольно потерев уши.
— Отключи ультразвук и прекрати истерить. Не понимаю, что такого сложного в том, чтобы самому помыть посуду и протереть стол? Я же не прошу тебя мыть дом сверху до низу, для этого раз в неделю будет приезжать клининг.
— Ты хоть знаешь, сколько стоит мой маникюр? — вытянула вперед руки, словно на них была написана стоимость. Впрочем, я и так ее прекрасно знал.
— Отчеты о расходах по твоей карточке приходят на мой номер телефона, — напомнил жене.
— Кстати, почему? — Решила перевести тему. — Ты мне не доверяешь?
— После того, как ты за один день потратился несколько сотен тысяч на всякую ерунду, — обвел рукой гостиную, уставленную всевозможными статуэтками и вазами, — нет.
— Между прочим, — гордо задрала голову Вера, — в доме каждого уважающего себя бизнесмена должны быть эти вещи.
— И кто это говорит? — скептически поднял брови.
— Блоггеры, Максим, кто же еще, — фыркнула она, я лишь вздохнул. Что толку спорить? Деньги все равно уже потрачены.
В этот момент со второго этажа раздался детский плач, тут же усиленный вторым голосом.
— Твои дети меня когда-нибудь доканают, — закатила глаза Вера и пошла наверх.
Твою же ж… Тихо выругался, недовольно посмотрев в окно. Прав ее был отец, когда отговаривал меня от этого брака. Только мой настаивал, а я и повелся. Василий Аркадьевич, земля ему пухом, был мудрым мужчиной, в отличие от меня, и хорошо знал свою непутевую дочь.
— Макси-и-им, — донесся до меня издалека голос Оксаны. Вздрогнул и сразу же заметил ее маленькую ручку, которой она махала у меня перед глазами, пытаясь привести в чувство.
— Да? — улыбнулся виновато.
— Я спрашиваю, в какой комнате, я могу переночевать?
Вскочил, оглядываясь вокруг себя, пытаясь придумать, чем бы занять мою неожиданную гостью, лишь бы она не уходила. Так не хочется нарушать волшебство этого вечера.
— Может, посидим у камина?
Оксана с сомнением посмотрела на не разожженный камин, но, подумав, кивнула. Взяла бокал и села на диван, обратив на меня выжидательный взор. Чего она ждет?
— Камин? — напомнила молодая женщина, чуть дернув уголками губ. Ее, видимо, забавляло мое поведение. И будь я на ее месте, тоже бы повеселился. Вот только я на своем месте. И я сам себя в данный момент очень раздражаю. Веду себя, как идиот, честное слово!
Кинулся разжигать камин, пожалуй, единственную вещь, на которой настояла бывшая жена при планировке дома, и которую я решил оставить после развода. От остального постарался избавиться. Даже спальню полностью переделал.
Сев рядом с Оксаной на диван, посмотрел на нее, любуясь бликами, игравшими на ее чуть усталом лице. Зря я все-таки не отпустил ее спать. Видно же, что она очень хотела, да и время перевалило за полночь. Но мне так хотелось побыть с ней еще, словно, если я ее сейчас отпущу — то тонкая ниточка, связавшая нас за этот вечер, порвется. Глупость несусветная. Какая, к черту, ниточка? Меня ничего не связывает с воспитательницей моих детей, волей случая оказавшейся в моем доме этим вечером.
Проблема была в том, что впервые за долгое время, дом не казался мне пустым, после того, как дети уснули. И темным. Не делая абсолютно ничего, Оксане удалось наполнить его жизнью. Словно одного ее присутствия было достаточно, чтобы смахнуть пыль с тех уголков моего дома и моей души, к которым до этого я никого не подпускал.
