– Наряд тебе Хальгорд сказал купить, знаю одно место, туда зайдём, – сообщил Свейн, потянув в сторону крайнего дома, – обычно женщины сами шьют, но ты не умеешь.

– Я умею, но не таким иглами и нитями! – возмутилась я.

Не совсем уж я безрукая и умею делать элементарные вещи.

– Ага, – усмехнулся Свейн, продолжая настаивать на своём.

– После к Дриму заглянем, у него есть, из чего выбрать, – добавил Бруно.

А я не знала, плакать мне или смеяться. С одной стороны, была очень приятна забота конунга, с другой – уж лучше бы я отсиделась на драккаре. Хотя, если посмотреть на женщин, то вид у меня действительно очень странный, и этим я привлекаю внимание. Здесь на женщинах были надеты платья изо льна или из шерсти, а сверху туника, завязывающаяся тесёмками на плечах. И если мужчины преимущественно носили серые, коричневые или чёрные цвета, то женщины предпочитали яркое. И у всех были длинные волосы, девушки ходили с распущенными, некоторые, правда, заплетали их в косы, а постарше – накрывали голову повязкой или покрывалом.

– Ты выбирай, что нужно, – произнёс Бруно, толкая дверь одного из зданий.

Пока я разглядывала людей, не заметила, как добрались до первого дома. Зайдя в него, на мгновение замерла у порога, привыкая к темноте – свет лился всего из двух небольших оконцев, затянутых чем-то мутным.

Форма этого дома была такая же, как и у остальных зданий в деревне, длиною около пятнадцати метров, две стены ближе к концам матицы заметно загибались в верхней части. В середине дома стояли два ряда мощных столбов, которые несли на себе тяжесть крыши. По обеим сторонам дома проходила широкая и низкая земляная насыпь, край которой был обшит досками. Получался гладкий приподнятый пол. А центральную полосу составлял грубый углублённый пол, в котором располагался один, обложенный камнями, длинный очаг, и сейчас возле него несколько женщин чесали шерсть.

– Улла! – рыкнул Свейн.

От неожиданно громкого звука я вздрогнула и с изумлением смотрела, как с пола поднялась старенькая женщина, таких я ещё здесь не встречала, и, шаркая ногами, молча подошла к нам.

– Улла, нам бы одежду этой красавице, – произнёс Бруно, показывая на меня рукой.

– А что, сама шить не умеет? – проскрипела старая, презрительно поджав тонкие губы.

– На драккаре не больно-то нашьёшь, – ответил Свейн, прикрывая мои откровенно слабые навыки кройки и шитья.

– Хм, верно, пойдём выберем, – кивнула Улла.

Молоденькие девушки, слушая наш разговор, с изумлением смотрели на меня, и, кажется, им я не понравилась.

Выбирать особо было не из чего, поэтому пробыли мы в этом странном доме совсем недолго. Взяв из сундука подходящие по размеру два платья, шерстяное и льняное, светло-серых цветов и три туники, коричневую, красную и чёрную, и поблагодарив, мы быстро покинули этот негостеприимный дом.

– Всегда была такой вредной, – буркнул Бруно. – Теперь идём к Дриму.

В доме Дрима, оказывается, находился такой своеобразный магазин, вернее сказать, склад, где хранилась добыча. Чего здесь только не было для мужской половины населения и прибывших гостей: секиры, мечи, ножи, доспехи, в углу стоял продолговатый щит, его тоже можно было обменять на серебро. А ещё конская сбруя: стремена, шпоры, ремни, уздечки и сёдла с металлическими накладками. Здесь же лежали железные лемеха, серпы, косы.

Проходя мимо всего этого, я с восторгом рассматривала выложенный прямо на полу и развешанный по стенам товар, ощущая себя в музее. Жаль, что, выйдя из него, я не окажусь на улице, где по дороге едут машины, на первых этажах высоток небольшие ресторанчики и вкусно пахнет кофе и сладкой выпечкой.

– Сюда, – потянул меня Бруно в самый дальний угол, – здесь я брал для Гунел янтарные бусы.

Добравшись до небольшого столика, расположенного у самого оконца так, чтобы на него падал свет, я увидела сокровища женщин и девушек всех времён и миров.

 Булавки, пряжки из кости и железа. Броши скорлупообразной формы. Кольцевидные и трехлепестковые фибулы. Основным материалом здесь была бронза, на некоторых изделиях позолоченная или частично покрытая оловом или серебром.

Подвески, браслеты с выбитым орнаментом животных, растений, листьев, завитков и геометрических фигур. Также были украшения и для мужчин с изображениями богов, являвшиеся защитными оберегами или амулетами, наделяющими силой, умом или красотой.

Всё это мне тихо рассказывал Свейн, Бруно молча разглядывал товар и внимательно осматривался – с тех пор, как мы зашли в это здание, он вдруг стал настороженным.

– Здесь вырезали Одина, он может воплощаться в ворона и волка.

– Бруно, давайте уйдём отсюда, – тихо попросила, ощущая какую-то неясную тревогу.

С моим появлением в этом мире я стала серьёзней относиться к своей интуиции.

– Возьми этот, и уходим, – произнёс Свейн, показывая на узорчатый гребень, вырезанный из кости какого-то животного.

– Нет, мне Эйнар из дерева обещал вырезать, – отказалась, представив, как я чешу волосы вот этим.

– Хорошо, – не стал настаивать Свейн и, взяв меня за руку, потянул к выходу.

Бруно шёл позади нас, прикрывая наши спины.

До драккара мы добрались быстро и без приключений, там всё было тихо, воины принимали провизию, которую обменял на серебро конунг. Мёд, воск, лён, зерно, соль – всё это стаскивалось быстро под полог.

– Хальгорд должен скоро вернуться, – сообщил Матс, завидев наше появление, – почти всё доставили.

– Отлично, значит, сегодня успеем уйти от берега на приличное расстояние, – задумчиво произнёс Бруно.

Выяснять у мужчины, что его беспокоит, не стала – всё равно не расскажет, поэтому отправилась в свой закуток. Там всё ещё лежал Эйнар, рана заживала, но медленней, чем ему бы хотелось. Пару раз мужчина неловким движением содрал корку, и, хотя я её тут же промыла, рана немного воспалилась.

– Как ты? – спросила, улыбнувшись насупленному мужчине.

– Лежу, – буркнул, недовольно зыркнув в мою сторону.

Именно я попросила конунга не отпускать Эйнара на берег, так как рана ещё недостаточно хорошо зажила, и вот теперь этот воин, словно дите малое, сердится на меня.

– А я не стала брать костяной гребень, жду твое творение, – зачем-то сказала я и, чуть помолчав, продолжила, – в деревне грязно и люди недобрые.

– Здесь конунг Рауд хозяин, жадный очень, и ярлы у него такие же, но до самого дома нам больше не встретятся селения, а продукты и зерно для наших семей нужны, – пояснил Эйнар.

– Прошлой зимой было слишком голодно и многие погибли, лето было холодным, и вырастить своё мы не смогли, – добавил Свейн, положив мешок с купленной для меня одеждой. – Бруно попросил передать, чтобы из-за бортов ты не высовывалась.

– Его что-то беспокоит?

– Верно, Эви, поэтому спрячься, а Эйнар тебя прикроет, – кивнул Свейн, прежде чем уйти.

– Отплываем! – рыкнул Хальгорд, обрадовав своим появлением меня безмерно.

Всё время, пока его не было рядом, я странным образом волновалась. Нет, это была не влюблённость, я бы поняла. Просто, казалось, если его не станет, я не выживу в этом мире. Только он защитит меня от всего.

– Ну вот, скоро будем дома, – пробормотал Эйнар, откинувшись на борт драккара.

– Дома… – прошептала я, поднимаясь с топчана. – Я тебе отвару принесу, и повязку надо сменить.

Двигаясь сквозь ровный ряд воинов, которые мощными взмахами вёсел отходили от причала, я, не обращая внимания ни на кого, устремилась на нос драккара – там, в небольшом сундуке, хранилась аптечка, которую совсем недавно пополнили.

Найдя всё необходимое для перевязки, поднялась с колен и, сделав всего один шаг, заметила солнечный зайчик на берегу. Обернувшись посмотреть, что там так блестит, с ужасом уставилась на злую ухмылку мужчины, на поднятый в его руках лук и на Хальгорда, стоящего спиной к берегу.

Недолго думая, я рванула к конунгу, сбив по дороге Бруно, со всей силы толкнула Хальгорда в спину, сдвинув его всего на полметра. А следом услышала свист стрелы и почувствовала обжигающую боль в моём плече.