– В ближайшем? До него пять дней ходу, – всё ещё подозрительно на меня поглядывая, Бруно подтащил ко мне сундук. – Выбери одежду себе, а то ходишь не пойми в чём.

– Спасибо, – снова поблагодарила, отдавая пустую кружку.

Напиток был холодным, но одновременно согревал изнутри, добавляя мне храбрости.

– Это что? Платья?

В сундуке лежали платья, шерстяные, длинные, застёгивались тесёмками на плечах. Но… платья?! Как ходить по палубе, не путаясь в длинном подоле, я себе плохо представляла.

– Богатые леди такие носили, – довольно протянул Бруно, разглядывая вместе со мной наряды.

– Наверное… А штаны ваши женщины носят?

– Штаны? Хальгорд, у нас штаны есть на такую кроху? – рявкнул он на весь драккар, собрав своим рёвом свидетелей.

– Нет, Бруно, у нас таких мужчин-доходяг никогда не было, – заржал один из зрителей. – Если только штаны Ансгара ей подойдут.

– Что! – взревел, по всей видимости, тот самый Ансгар. – Да я вдвое шире тебя!

– Шире, – согласно кивнул тот и продолжил издеваться, – но ноги слабые – не ты ли ныл недавно, что идти не можешь?

– Я раненого Гуди на себе волок! – решительно оправдался мужчина. – Свою рубаху отдай, ей будет впору.

Наблюдая за этими петухами, я сжалась в комочек и уже тысячу раз пожалела, что спросила про штаны – эти начнут драться и меня не заметят.

– Хватит! – грозная команда Хальгорда мигом успокоила раздурившихся мужчин. – В мешке глянь, нитки и игла здесь, сама ушьёшь. Убогая…

Кинув в меня мешочек, судя по всему, со швейными принадлежностями и подтолкнув мешок с одеждой к моим ногам, Хальгорд снова ушёл на нос драккара.

Бруно с жалостью посмотрел на меня, что-то пробурчал о немощных девицах и тоже покинул мой закуток.

– Посмотрим, что здесь у нас, – преувеличенно бодрым голосом произнесла я, развязывая мешок.

Продолжать бояться каждого их рыка мне стало надоедать, состояние шока проходит… Хм, а может, это и хмельной напиток на меня так действует…

В мешке лежали длинная шерстяная рубаха, короткие мешковатые штаны, чулки и прямоугольная накидка. Всё это было, конечно, большое, но хотя бы чистое.

Швея из меня так себе, а вкупе с грубой тканью, тупой иглой и толстой ниткой это был просто кошмар. Но я упорная, а когда разозлюсь, ещё и очень продуктивная. Не обращая внимания ни на хмыканье дикарей, ни на показательное закатывание к небу глаз Бруно, я, с трудом выпросив острый нож у него же, разложив на палубе вещи, принялась их кромсать, подгоняя под нужный мне размер.

– А она ничего так, – глумливо сказал один из бородатых, разглядывая меня.

Я всё ещё ходила в непонятном сером одеянии, то ли это была ночная сорочка, когда-то белая, то ли это было платье, хоть странное.

– Заткнись! – рыкнул появившийся из ниоткуда Хальгорд и, немного помолчав, обратился уже ко мне: – Накидку надень!

– Хорошо, – кивнула, быстро схватывая коричневый прямоугольник и кое-как закрепляя его на груди чьим-то зубом.

Спорить с этим дикарём мне было страшно, хотя я и не понимала, что в моём наряде не так. Ткань довольно плотная, не просвечивает, да и, хоть и зима на улице, было не слишком холодно.

Три дня я перешивала для себя одежду. Штаны между ногами вышли кривыми, и их перекашивало на левую сторону, но это безобразие мне удалось прикрыть длинной рубахой – хоть она получилась вполне сносной! Обувь я оставила ту, что была на мне, кожаные ботинки, предложенные одним из сердобольных викингов, оказались большими, а перешивать их я не решилась. Напялив на себя сей наряд, я горестно вздохнула:

– Нда, хоть сейчас на подиум.

– Есть будешь? Осталось только вяленое мясо и сухари.

– Буду, спасибо, – кивнула, заплетая волосы.

За эти дни я почти подружилась с Бруно и даже заштопала ему рубаху, предупредив, что не умею этого делать. Мужчина удивлялся, зачем мне тогда был нужен целый сундук с рукоделием, но я отвечать на этот вопрос не стала… А что я скажу? «Не моё»?

– Скоро прибудем к Гриту, пополним запасы. Тебя там оставим, ты только выживи, – с таким напутствием кормил меня Бруно, – там Сигрид хозяйка, ты к ней иди, она не обидит.

– Хорошо, – кивнула, стараясь всё запомнить. – Чем занимаются женщины?

– Хм… Готовят, шьют одежду, воспитывают детей, присматривают за стариками. Животных кормят, чистят… Есть женщины-воины, – посмотрев на меня, он, покачав головой, добавил: – тебе ей не стать.

– Спасибо, – горько усмехнулась я, – знаю.

То, что я очутилась в средневековом мире, я поняла уже на следующий день. И то, что не в своём теле – тоже. Ломать голову, как такое произошло, нет смысла, объяснений у меня не было. В мире слишком много странного и непонятного, а многое просто необъяснимо. Вернуться в свой мир – как? Если бы я только знала… Биться головой и рыдать не в моём характере. Значит, надо выжить здесь…

– Не оставляйте меня здесь, – прошептала, с ужасом наблюдая за происходящим.

Мы пришвартовались ранним утром, но жизнь на берегу уже вовсю кипела. Огромные свирепые мужчины громкими криками спорили у причала. Женщины – высокие, крепкие. Одни юркими мышками огибали разбушевавшихся мужчин, другие стояли с гордо поднятой головой, одетые в облегающие штаны, в длинную до колен тунику и плащ, который был закреплён фибулой на правом плече. Воины…

А ещё рабы, их ни с кем не спутать – около десяти, грязные, худые, невысокого роста и все темноволосые… Как Хальгорд. Они перетаскивали прибывший товар с драккара на причал и некоторые из них почти падали от усталости.

– Тебе здесь будет лучше, я попрошу приглядеть за тобой, – заворчал Бруно, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Не уверена, – беззвучно произнесла, продолжая осматриваться.

Дома, что стояли на берегу океана, были большие, построенные из камня и крытые камышом, хотя я могу и ошибаться. Из дыры в крыше шёл дым, окон не было. Рядом с каждым зданием построен очаг, на котором установлен вертел, на ближайшем к нам сейчас жарился над углями окорок. Запах рыбы, кислой капусты и печёного мяса – от этого смешения мне с каждой минутой становилось всё более дурно.

– Идём! – громко окликнул Хальгорд и, не дожидаясь ответа, устремился вглубь селения.

– Не отставай, – добавил Бруно, наверное, единственный, с кем я могла поговорить.

И за время непродолжительного пути я осторожно выведала у него, кто я такая. Узнала немного: на корабль, на котором плыла Эвелин, напали, разграбили, часть команды убили, часть везли на продажу. Среди них оказалась и девушка, судя по виду, британка. На свою беду, ярл Гест, отплывая от горящего корабля, повстречал Хальгорда, своего заклятого врага. Между ними состоялся бой, победа осталась за конунгом.

Всё добро перенесли на драккар Хальгорда. Эвелин тоже, но девушка, схватив сундук, умудрилась спрыгнуть в воду. Её, замёрзшую, с трудом затащили на драккар и оставили в покое. На протяжении целой недели я, ну, то есть Эвелин, отказывалась от еды, не разговаривала и, улучив удобный момент, снова сиганула за борт.

Причины такого поведения Бруно не объяснил, вернее сказал: «Что ещё может сделать такая, как ты?»

Не знаю, почему, но мне стало обидно за девушку – у той явно была веская причина так поступить! Но я об этом никогда уже не узнаю.

О мире, в который я попала, мне тоже немного удалось выяснить. Судя по всему, я очутилась в эпохе викингов и на их территории, сейчас мы плывём к конунгу заручиться поддержкой, но надежды на это у Хальгорда нет, а земли нужны. Без помощи им не захватить новые территории, а воинов становится с очередным походом всё меньше.

Там, где живут семьи воинов Хальгорда, на земле конунга, каждой зимой все больше наползают ледники, а летом не уходят. Земли скудные, лесов практически нет, выживают только набегами, но и награбленного не хватает. Последняя зима принесла слишком много горя людям Хальгорда.

Прокручивая у себя в голове всё услышанное от Бруно, я лихорадочно размышляла, что могу предложить конунгу, чтобы он оставил меня на своём корабле. Увиденное в «городе» меня пугало.