— Ничего! — подбадривал он сам себя. — В молодости и тента не было! Солнце, или дождь — всё тебе на голову.

Понятное дело, что на пробные шурфы мы поехали тесной компанией — Света, Оля, Мишаня, Севка и я. Остальные ребята провожали нас завистливыми взглядами — им-то раскопы зарывать, а у нас приключение!

Водитель со скрежетом включил передачу, и грузовик тронулся. Несмотря на неровный местами асфальт, машина шла удивительно плавно — в кузове почти не трясло.

— Да, это не полуторка! — с уважением сказал Валентин Иванович и похлопал ладонью по дощатому сиденью.

Через маленькое окошко в задней части кабины я видел затылки водителя и Виктора Петровича.

Возле поста на шоссе мы остановились только на минуту — чтобы часовой успел открыть шлагбаум. И покатились дальше. Никакой тебе проверки документов — даже в кузов не заглянули. Только старший наряда подошёл к кабине и перекинулся несколькими словами с Виктором Петровичем.

Следить за дорогой я не успевал — ребята донимали меня расспросами. Я подробно рассказал им, как пришёл к выводу, что священная роща пруссов Ромове находится недалеко от Приморска. И рассказывая, заметил, что Виталий Иванович внимательно прислушивается к разговору.

Ребята поверили мне сразу. Ещё бы! С нами ехал сам декан. Если уж он поверил мне и сумел выбить разрешение на экспедицию — то какие могли быть сомнения?

— Ну, ты даёшь, Сашка! — покачал головой Мишаня. — И ничего нам не рассказывал!

— А я чувствовала, что у Саши есть какая-то тайна, — улыбнулась Света. — Только не могла понять — какая.

— Ну, вот теперь поняла, — улыбнулся я. — Не было смысла говорить раньше — я же не знал, что нас выпустят из Балтийска.

Через полчаса мы миновали Приморск — маленький сонный городок на берегу залива. Бывшую немецкую деревню Фишхаузен.

За Приморском машина свернула налево, вдоль побережья. А не доезжая деревни Дивное, повернула направо и затряслась по грунтовке. Позади нас до самого неба поднимались серые пыльные клубы.

— Аппчхи! — не сдержавшись, громко чихнула Оля.

Ещё через полчаса грузовик остановился. Наступила блаженная тишина. Я услышал, как хлопнула дверца кабины.

— Приехали! Вылезайте, археологи!

Мы попрыгали из кузова.

Пыль медленно оседала на дорогу. Я внимательно огляделся. Надо отдать должное Виктору Петровичу — он привёз нас именно на то место, которое я указал на карте. Вот на этой просёлочной дороге пятьдесят четыре года тому вперёд меня подобрала синяя «Шкода Рапид». Мне даже показалось, что я узнаю очертания деревьев на лесной опушке. Разумеется, это был самообман.

— Куда идти, Сусанин? — прервал мои воспоминания Виктор Петрович.

Я ещё раз огляделся.

— Сюда. Примерно через двести метров должен начаться подъём на холм. Но это уже священная роща. Мы почти в её центре.

Ребята невольно притихли, оглядываясь. Только Виктор Петрович недоверчиво хмыкнул:

— Ты так уверенно говоришь, как будто раньше здесь бывал. Не шпион ли ты часом?

Мы перебрались через неглубокую канаву и углубились в лес. Я сверился с компасом.

— Сюда.

Через десять минут местность пошла на подъём. Повышение было хоть и пологим, но заметным. Со всех сторон нас обступили дубы и липы. В густых раскидистых кронах весело чирикали птицы.

— И правда, похоже на священную рощу, — негромко сказала Света. — А мне не верилось.

Я внимательно смотрел по сторонам, стараясь не крутить головой слишком явно. Лес был не тем, какой я помнил. Но рельеф не должен был измениться сильно. Кроме того, была ещё одна важная примета.

В свой прошлый приезд я провёл в этом лесу почти неделю, только однажды выйдя в посёлок за продуктами. Это в семьдесят шесть лет! Ночевал на куче веток, укрывшись куском полиэтилена, чтобы не тащить с собой палатку. И успел составить подробную схему святилища.

— Смотрите!

Я торжествующе указал на огромный валун, наполовину вросший в землю. Его плоская верхушка напоминала каменный стол.

Я расчистил мох на боку валуна и показал Виталию Ивановичу едва заметные знаки, вырезанные на камне.

— Это жертвенник. Здесь вайделоты приносили жертвы богам.

Виталий Иванович наклонился и внимательно рассмотрел знаки.

— Действительно. Поздравляю, молодой человек! Ваша версия получила подтверждение. Что ж, будем копать шурфы. Вы бы с какого места начали?

Я огляделся и показал на пятачок, метрах в десяти от камня.

— Я бы копал вот здесь.

— А почему? — спросил Виталий Иванович.

— Вряд ли строения стояли вплотную к жертвенному камню. Вокруг него, по логике, должна быть свободная площадь. Но и много места святилище занимать не могло.

— Безупречная логика! — согласился декан. — Ну, что ж, начинайте!

Я воткнул лопату в рыхлую лесную землю.

Примерно за полчаса мы наметили все перспективные места для пробных шурфов. Я старался указать их как можно точнее, пользуясь привязкой к камню. Когда-то я точно измерил все расстояния и направления. Но по понятной причине не мог похвастать своими знаниями. Приходилось мерить шагами, да ещё каждый раз придумывать объяснения.

Через полчаса лопата Мишани выбросила на поверхность древесную труху с более, чем метровой глубины.

— Есть! — торжествующе сказал Мишаня. — Остатки строения! Смотрите, тут ещё слой золы. Возможно, следы пожара.

Ребята побросали свои шурфы и собрались вокруг Мишани. А я скривился и схватился руками за живот.

— Извините! Мне нужно!

— Только далеко не уходи, Гореликов! — крикнул мне вслед Виктор Петрович.

Но я и не собирался уходить далеко. У меня было десять, ну, максимум, пятнадцать минут до того момента, когда они начнут беспокоиться.

Я опрометью ринулся к вершине холма. Здесь лежал второй камень, поменьше. Я знал, что это и есть главный жертвенник — именно он когда-то располагался внутри святилища. А тот камень, рядом с которым мы копали шурфы, лежал снаружи, возле внешней стены. На нём приносили жертвы перед тем, как войти в святилище.

Вот он, второй камень! Именно на нём крестоносцы отрубили голову прусскому вождю Отакару. И медальон упал с его шеи здесь и закатился под камень.

Рядом с камнем рос высокий дуб. Разумеется, это дерево не могло быть священным деревом пруссов — для этого оно было слишком молодым. Не старше пятисот лет, прикинул я навскидку.

И всё же — это было хорошим предзнаменованием!

Я подобрал с земли крепкую ветку. Натянул рукавицы, которые специально захватил с собой. Быстрыми движениями взрыхлил землю в нужном месте и принялся выгребать её руками. Через десять минут я нащупал в земле что-то твёрдое. Вытащил находку и отряхнул с неё прилипшую землю. В моих руках лежало солнце, грубо вырезанное из большого слитка янтаря.

Медальон прусских вождей.

Есть!

Июнь 1970-го года, Приморск — Балтийск, Калининградская область СССР

Копать шурфы мы закончили только, когда в лесу стало темнеть. Священную рощу пруссов словно изрыли гигантские кроты — там и тут виднелись глубокие ямы с кучами земли по краям.

Нам удалось проследить направление восточной стены святилища и северо-восточный угол.

— Да здесь работы непочатый край! — приговаривал Валентин Иванович, довольно потирая руки. — Витя! Ты обязан сделать мне разрешение на раскопки. Это открытие государственной важности, не меньше.

— Подавай запрос, Валя! — отозвался Виктор Петрович. — Чем смогу — посодействую.

В ажиотаже декан и сам взялся за лопату. И копал так, что только земля летела в стороны.

Конечно, я сразу же показал Валентину Ивановичу основной жертвенник. При своём опыте декан всё равно добрался бы до него. Поэтому я рассудил, что лучше не упускать инициативу.

— А это что? — нахмурился Валентин Иванович, показывая на разрытую мной землю.

Я виновато развёл руками.

— Не утерпел. Искал надписи.