Помимо возрастных, законодатель также учитывает физиологические и иные состояния субъекта совершения преступления. Так, согласно ч. 1 ст. 61 УК РФ, законодатель относит к разряду смягчающих обстоятельств состояние беременности виновной или наличие на ее иждивении малолетних детей.
На законодательном уровне также должны решаться вопросы определения вида и размера наказания к субъектам преступления, которые совершили преступление в силу стечения тех или иных обстоятельств[133] или имеют выраженную склонность к совершению определенного вида преступлений (корыстных, сексуальных, насильственных и т. д.).
Часть 1 ст. 61 УК РФ устанавливает возможность смягчения наказания тем субъектам преступления, которые совершили общественно опасное деяние впервые. В то же время, лица, которые совершали преступления неоднократно, и рецидивисты признаются законодателем как более опасные субъекты, и потому факт повторности преступления представляется отягчающим наказание обстоятельством (п. 5 ст. 18 и ст. 63 УК РФ). Часть 2 ст. 68 УК РФ предусматривает особые условия и порядок назначения наказания при рецидиве, а именно, устанавливает срок наказания не ниже половины максимального срока наказания, предусмотренного законом, а в случаях опасного рецидива – не менее двух третей предусмотренного законом максимального срока наказания.
В законодательном определении вида и размера наказания важное значение имеют также различные физические, психологические и психические состояния субъекта преступления, которые отражаются на объеме их вменяемости и, стало быть, на законодательно устанавливаемом и судебно назначаемом наказании. Например, в уголовном законодательстве некоторых стран устанавливается институт уменьшенной или ограниченной вменяемости при наличии у субъекта заболевания в форме олигофрении или психопатии, хронического алкоголизма, наркотического голодания и т. д.[134]
В этих случаях наказание назначается по специальным правилам смягчения наказания. В частности, ч. 2 ст. 22 УК РФ констатирует, что психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. В отличие от обычного опьянения и наркомании, состояние патологического опьянения (белая горячка, алкогольный галлюциноз, алкогольный параноид), на наш взгляд, должно исключить привлечение к уголовной ответственности, а только предполагать применение принудительных мер медицинского характера. Дело в том, что, по медицинским данным, человек в состоянии патологического опьянения или наркотического голодания не способен руководить своими действиями из-за поражения его воли и потому должен признаваться невменяемым на основании как медицинского, так и юридического критерия невменяемости.
При определении вида и размера наказания законодатель, равно как и судья, также должен учитывать различные иные факторы, касающиеся состояния и социального положения субъекта преступления и его жертвы. «… Большим преступлением является один и тот же противозаконный проступок, – писал Т. Гоббс, – если он совершен человеком, пользующимся славой мудрого, так что многие следуют его советам и подражают его действиям, чем если тот же поступок совершен обыкновенным человеком. Ибо первый не только совершает преступление, но преподает это как закон всем остальным людям»[135].
То же самое относится и к субъектам, наделенным властью и занимающим определенные должности, а также иные дополнительные возможности для совершения преступлений, от которых жертвы преступления имеют определенную психологическую, материальную, служебную или иную зависимость (например, находятся на его иждивении, вынуждены подчиняться по своему служебному положению, или, будучи подследственными, зависят от следователя, прокурора, судьи и т. д.). Все перечисленные обстоятельства должны рассматриваться как отягчающие наказания обстоятельства.
Если субъект преступления находится в таком критическом положении, которое вынуждает его совершить кражу продуктов питания ради сохранения своей жизни, то он не должен подвергаться наказанию, поскольку сохранение жизни и сохранение права собственности являются далеко не равноценными объектами правоохранения, и в данном случае правоохраняемая собственность должна служить средством для поддержания правоохраняемой жизни. В связи с этим в ст. 39 УК РФ (крайняя необходимость) должна быть внесена соответствующая поправка относительно освобождения от наказания определенных субъектов преступления.
Примерно такую же поправку целесообразно сделать относительно психологического состояния субъекта преступления в ч. 1 ст. 61 УК РФ, которая предусматривает наказание за превышение пределов необходимой обороны. Эта законодательная поправка может выглядеть наподобие параграфа 33 УК ФРГ о том, что «если лицо превышает пределы необходимой обороны из-за замешательства, страха или испуга, то оно не подлежит наказанию».
Существенную роль в законодательном определении меры наказания играет наряду с личностью преступника его посткриминальное поведение, например: явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличение других участников преступления, розыск имущества, добытого в результате совершения преступления, деятельное раскаяние и своевременное возмещение причиненного вреда, добровольное оказание медицинской или иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления и примирение с потерпевшим, что свидетельствует о значительном снижении степени общественной опасности его деяния и большей вероятности его последующего исправления в условиях свободы (ст. 61, 75, 205, 206, 208, 275 УК РФ).
Как известно, субъектом преступления по законодательству наших стран в настоящий момент являются только физические лица, хотя еще в 1978 г. Комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал всем европейским государствам признать в качестве субъектов уголовного права также юридических лиц, особенно в случаях совершения экологических и экономических преступлений, преступлений против нравственности и здоровья населения. Эта рекомендация впоследствии была реализована в ряде европейских стран (например, в Англии, Франции, Финляндии и др.).[136]
Согласно ст. 121-2 УК Франции за совершение преступлений со стороны органов и полномочных представителей юридических лиц устанавливается уголовная ответственность, которая вовсе не исключает таковую для физических лиц, являющихся исполнителями или соучастниками при совершении корпоративных общественно опасных деяний.
Уголовный кодекс штата Нью-Йорк устанавливает в качестве наказания за совершение экологических и экономических преступлений, совершенных со стороны юридических лиц, наказание в виде штрафа либо ликвидации или приостановлении их деятельности. Следует отметить, что штраф, взыскиваемый с юридических лиц, по своему размеру во много раз превосходит размер штрафа, налагаемого на физических лиц. Причем наложение штрафа на юридических лиц обязательно влечет за собой состояние его судимости со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями, что делает занятие экологически вредной деятельностью экономически невыгодным для данного юридического лица.
Исходя из вышеизложенного, предлагается ввести в уголовные кодексы наших стран дополнительные положения, которые устанавливают уголовную ответственность также для юридических лиц (промышленных предприятий, корпораций, кооперативов, организаций и учреждений), конкретные виды и размеры наказаний за совершенные ими преступления. При этом необходимо, чтобы ответственность юридических и физических лиц была не взаимоисключающей, а комплиментарной в зависимости от их конкретных действий и объема личной вины. Например, уголовное законодательство Канады устанавливает уголовную ответственность и наказания в виде лишения свободы и огромных штрафов, которые применяются в отношении физических и юридических лиц за промышленное загрязнение ими окружающей среды.
