— А самое ужасное, что мне теперь негде жить и нечего носить. Все мои вещи остались в квартире, а я туда ни за что не вернусь, — причитаю я.

— Что значит, негде жить? Ты можешь пожить у меня, — тут же предлагает с возмущением Алена.

— Ну да, в однушке с тобой и с твоей мамой, — иронизирует Кира. — Лиза, может, к родителям поедешь?

— Ага, чтобы моя мама с утра до вечера рассказывала, какой Сереженька замечательный мальчик, и я просто обязана его простить, — возмущаюсь я. — Ни за что!

— А бабушка? — предлагает Алена.

— Она уехала гостить к сестре в Краснодар на все лето, а квартиру сдала каким-то знакомым студентам. Так что, я в аду, — тихо смеюсь я над превратностями судьбы и снова впадаю в отчаяние.

— Нечего тут решать. Останешься здесь, пока не придумаем, как тебе быть дальше, — вдруг решительно, произносит Василий. — А вещи твои девочки съездят и заберут.

— Точно! — восклицает Ксю, наконец, оставив подушку в покое.

— Васенька, у тебя — Котя, я не хочу вам мешать, — качаю головой я, явно собираясь отказаться.

— Не говори ерунды, никому ты не помешаешь. Тем более Котя уехал в командировку на месяц, у него там какой-то новый объект будет строиться, так что, остаешься. Это не обсуждается, Лиза, — раздраженно перебивает меня Вася.

— Все, решили. Ксю собирайся, поехали за Лизкиными вещами, — командует Кира, и через пятнадцать минут моих просьб и наставлений, взяв ключи от квартиры, они уезжают.

Алена начала что-то готовить, а я подошла к все еще задумчивому Васе, который молча сидел в кресле и скрипел зубами.

— Васенька, спасибо, — шепчу я.

— Лиза, не надо, — резко перебивает меня Василий, вдруг вскочив на ноги. — Я четыре года наблюдал, как ты бесцельно тратишь свое время на этого гомо сапиенса. Ничего! Слышишь, ничего не получая взамен. Ты подарила ему всю себя, тешила его амбиции, шла на поводу его капризов, а он даже удовлетворить тебя в постели не мог как следует! В итоге, получила адюльтер с какой-то акробаткой.

Вася уже кричит во всю силу своих легких, потрясая пальцем в воздухе. И в этом он прекрасен. Василий всегда так четко улавливает мое настроение, что выдает именно ту эмоцию, в которой я нуждаюсь.

— Правильно Вася. Я тоже считаю, что надо замочить говнюка, — кричит в ответ Алена, размахивая лопаткой для оладий в воздухе.

Я смеюсь сквозь слезы, но уже слезы благодарности моим заступникам. Пусть я оказалась по уши в дерьме из-за Сергея, зато у меня были они, моя несокрушимая Китайская стена, мой оплот, мои защитники. Я обнимаю Васю, прижимаюсь к нему и понимаю, что наконец-то меня отпускает.

— Спасибо, — просто отвечаю я.

— Welcome, детка, — шепчет мой верный друг, прижимая к своей груди._______________Ваша Лёка ❤ Всех обняла))

Вечером сидим с Василием на кухне, прямо на полу у его мини бара и планомерно уничтожаем бутылку какого-то коллекционного коньяка. По всей квартире разбросаны мои вещи в чемоданах, пакетах и даже коробках. Девочки вернулись примерно часа через три после своего отъезда в мою квартиру. Лица были угрюмые, они долго мялись, но под напором признались, что встретили Сергея в квартире. Он был просто раздавлен горем и сожалением и умолял, чтобы они уговорили меня хотя бы ответить на его звонки. Я не верила своим ушам. Меня предали столь бессовестным мерзким образом, а им, видите ли, стало вдруг жаль его.

— Лиза, он клянется, что реально даже не встречался с этой телкой никогда. Это у него только через интернет происходило, — осторожно произносит Ксю.

— Аааа, ну, тогда это в корне меняет дело, — только и могу ответить я.

Как только вещи были выгружены Василию в квартиру, девочки засобирались домой, велев звонить им, если понадобиться помощь. Я расцеловала всех и пообещала так и поступить. Когда закрывала за ними дверь, на кухне послышался звон стаканов и характерный хлопок вытянутой пробки из горлышка бутылки. Телефон снова завибрировал. Это раскаявшийся муж пытается связаться со мной уже, наверное, в тысячный раз. В тысячный раз его игнорирую, сейчас мне нечего ему сказать. Родителям отправила сообщение, что все в порядке и что я объясню все при встрече. Мама, конечно же, этим не удовлетворилась и продолжала что-то писать и звонить. Поставив мобильный на виброзвонок, я засунула его поглубже в сумку, чтобы не искушать судьбу.

И вот мы с Василием уже второй час то сидим, то лежим на полу и подчищаем его запасы спиртного.

— А может, Вась, и правда, ничего страшного не произошло? Ведь чисто гипотетически его член не был в гимнастке, а значит, фактической измены не было, — уже изрядно пьяным голосом пытаюсь разобраться, что же в моей жизни все-таки произошло.

— Лиза, ты своими глазами видела у блондиночки то место, из которого жизнь берет свое начало. Что ты еще хотела бы увидеть? — так же невнятно отвечает Вася, пытаясь проявить дипломатию.

У меня начинается рвотный позыв, и Василий заботливо протягивает серебряное ведерко для льда. Сильно першит в горле, и слезятся глаза. Склонившись над ведром, шумно дышу, пытаясь прогнать картины воспоминаний, тем самым подавляя естественные позывы. Меня начинает отпускать, и в обнимку с ведром облокачиваюсь на стену, закрыв глаза.

— Господи, что я только не делала, чтобы он хотел меня, — горько смеюсь.

Делаю большой глоток из своего стакана, а Вася сует в рот кусок сыра, чтобы я заела. Вяло жую и продолжаю вспоминать нашу совместную жизнь с Сергеем.

— Массаж, совместные принятия ванны, свечи и гребаная Энигма, — Вася смотрит недоуменно, а я машу рукой и поясняю, — ему нравится эта доисторическая хрень.

Друг пьяно хмыкает и закатывает глаза.

— Я привязывала его к кровати и даже танцевала чертов стриптиз, — резко поворачиваюсь к Василию и задаю вопрос, — и знаешь что?

— Что? — явно заинтересовался Вася, пытаясь сфокусировать на мне взгляд.

— Ничего! Он сказал, что если уж так приспичило, я так и быть — могу ему отсосать. Сука! А я еще купила костюм гейши в сексшопе и два веера, — устало бормочу я.

Василий молчал и я развернулась к нему, чтобы спросить, что он думает по этому поводу, но увидела лишь комический ужас на его лице, кажется, перемешанный с восхищением. Я гордо подняла голову и с вызовом произнесла:

— Да, я могу!

Мне казалось, что я была убедительна, но все испортила икота, которая вдруг напала на меня. Я повернула к нему неуверенный взгляд и икнула.

— Детка, я твой фанат, — с пьяной улыбкой произнес Василий, а после заржал в голос.

Я возмущенно смотрю на развеселившегося друга, и мне тоже становится смешно. Мы хохочем минут пятнадцать, схватившись за животы и катаясь по полу. Это катарсис, и мне явно становится лучше! Допив бутылку, мы открываем следующую. Налив в стаканы янтарную жидкость, включаем музыку и начинаем танцевать. Вася откуда-то притащил боа и два японских веера, и мы как придурки, смеясь и подтрунивая друг над другом пытаемся изобразить сексуально-соблазнительные танцы под песни Элтона Джона. Примерно часам к трем ночи, изрядно пьяные, мы падаем в кровать, так и не сняв с себя цветные перья._______________Ваша Лёка ❤ Всех обняла))

Я сплю, мне душно, и чертовски хочется пить, а еще какой-то навязчивый звук, кажется, разорвет мне сейчас голову.

— Что это за звуки ада? — хриплю, с трудом узнавая свой голос.

Рядом слышу стон и, в ужасе подпрыгнув на кровати, прижимаю к себе какую-то фиолетовую кошку. Тьфу — это перья, а рядом, словно раненый мамонт, стонет Василий.

— Что это за звук? — снова тупо спрашиваю я.

— Это моя смерть, — хрипит Вася и, прищурившись, пытается разглядеть меня. Но он сам замотан в красное боа, которое не выпускает его из плена.

Вася снова закрывает глаза, но звук навязчиво и монотонно продолжает давить на нервные окончания.

— Боже, убей меня или сжалься, — стонет Василий.