Пламя заполонило кухню. Денис закрыл лицо майкой и побежал в коридор.

— Мама! — ворвался он в спальню матери, полную дыма. — Ма?

Дым лез в глаза, мешал дышать. Парень судорожно раскашлялся. Он на ощупь двинулся к кровати.

— Ма? — снова позвал он. — Ты здесь?

Рука нашарила только смятую постель.

«Значит, её нет дома», — вылетел вздох облегчения. Денис вернулся в коридор. Огонь уже пробрался туда и лизал потолок. Парень сжал пальцы на дверной ручке — и упал. Свет перед глазами померк. Он судорожно вдохнул воздух, но легкие только обдало жаром. Слишком поздно пришло осознание, что надо было открыть портал, надо было…

Эдик проснулся достаточно рано. Обычно он спал головой к окну, но той ночью переменил изголовье, и сейчас смотрел, как разгорается рассвет. Ветки деревьев покрывал снег, но небо радовало глаз синевой.

Рядом на подушке, как всегда, спал Фырк. Эдик погладил зверька по спине. Тот довольно заурчал и подставил уши.

— Вот еще ушастик, — улыбнулся Эдик. Он лежал и думал, стоит ли послушаться Дениса и помочь Дримеону. В конце концов, он уже вмешался в дела короля Ларета. Не получится и дальше делать вид, словно ему ничего неизвестно, и жить, как прежде.

В семь зазвонил будильник. Эд поднялся и направился в ванную. Потом быстро позавтракал, оделся.

— Снега много намело, — заглянул в его спальню отец. — Тебя подбросить?

— Давай, — согласился парень.

На самом деле, он был благодарен родителям. Не смотря на его странные видения и длительное отсутствие, никто не затевал разговоров на тему наркотиков, психиатра и прочих «прелестей жизни», которые грозили Эдику. Агата и Игорь усиленно делали вид, что ничего не произошло.

Эдик явился в класс за десять минут до звонка. Фырк, как всегда, уселся на место Дениса. Вскоре появился заспанный Николя.

— Коль, — подозвал его Эдик.

— Привет, — осторожно смахнул парень Фырка и сел рядом с Назаровым.

— Привет. Вы в Дримеоне были? — шепотом спросил Эд.

— Не-а, — ответил Николя. — Меня обычно Дэн забирает, а вчера не явился. Ничего, сегодня обязательно навестим Ларета. Что там у тебя новенького?

— Ничего, всё в норме, — ответил Эдик.

Прозвенел звонок, и Николя пересел за свою парту. Минуты через две в класс вошла Ирина Павловна. Она выглядела страшно взволнованной.

— Ребята, — остановилась она перед учениками. — У меня плохие новости. Дело в том, что… Денис Самойлов погиб. Сгорел. Вы сдайте старосте на похороны, кто сколько сможет.

Учительница промокнула глаза носовым платком. В классе воцарилась такая тишина, что любой звук казался грохотом. Кто-то тихо всхлипнул. Эдик обернулся и посмотрел на Николя в надежде, что ослышался. Верехов сидел неподвижно. Его лицо было белым, как стена. Значит, правда…

Фырк осторожно забрался на плечо хозяину и лизнул его в щеку, но Эдик даже не заметил легкого прикосновения. Он уставился на парту, словно на ней было написано нечто важное, и замер. Ирина Павловна и не пыталась провести урок. Она тихонько плакала. Постепенно в классе нарастал шум. Кто-то рыдал в голос, кто-то громко перешептывался, пытаясь додумать подробности. Николя подсел к Эдику, но тот не пошевелился.

— Эдька, да как же так? — пробормотал он.

— Не знаю, — прошептал Назаров. — Я не верю.

— Слушай, может, ошибка какая? Он ведь мог в Дримеон перенестись, и всё такое, и…

— Николя, я не знаю! — крикнул парень и вылетел из кабинета. Фырк тявкнул и понесся за ним. Эдик зашел в раздевалку, схватил куртку и выбежал на улицу. Свежий воздух немного охладил пылающее лицо. Замок куртки не слушался. Пришлось оставить его в покое. Назаров несся к дому Дениса так, как никогда в жизни не бегал. Он тоже надеялся, что произошла ошибка, что учителя что-то перепутали, или… Мозг выдавал тысячу вариантов, почему то, что сказала Ирина Павловна, может оказаться ложью.

Эдик миновал место, где они вчера расстались с Денисом, и свернул в проулок. Через десять минут вдали показалась многоэтажка. Окна квартиры на седьмом этаже смотрели на мир пустыми черными рамами. Эдик остановился, не решаясь подняться наверх. Рядом кто-то громко чихнул. Парень обернулся и увидел женщину, ссутулившуюся на скамейке. Рядом с ней стояла полупустая бутылка водки. Назаров узнал её. Это была мать Дениса.

— Здравствуйте, — подошел он ближе.

— А, привет, — подняла Анастасия мутный взгляд. — Ты кто такой?

— Вы меня не помните? Я — друг Дениса, — ответил Эдик. — Анастасия Константиновна, что случилось?

— Ой, горюшко, — всхлипнула женщина и сделала судорожный глоток из бутылки. — Ой, судьба моя.

Слезы покатились по грязному от копоти лицу, оставляя светлые дорожки.

— Нету больше Деньки моего, — вцепилась она в волосы. — Всё, незачем жить. Говорила ему выключать обогреватель, когда спать ложится. Нет, не послушал. И что теперь? Ни сына, ни крыши над головой. Отравился угарным газом, вот. И ведь почти выбрался оттуда. У входной двери его и нашли. Ой!

Она судорожно зарыдала.

— Вам хоть есть, где жить? — тихо спросил Эдик.

— Да приютили приятели, — махнула рукой Настя. — Только зачем мне теперь жить-то? Зачем?

Назаров достал из кармана кошелек и вынул всю имеющуюся наличность.

— Вот, — протянул он деньги Анастасии. — Возьмите.

— Спасибо, детка, — вытерла та ладонью слезы, и только больше размазала гарь. — Выпьешь со мной? За упокой…

Эдик развернулся и быстро пошел прочь. Значит, никаких ошибок. Дениса больше нет. И виноваты в этом не враги Дримеона, не какие-то определенные люди, а неисправный обогреватель и плохая проводка. Ну почему? Почему он так и не смог выбраться из квартиры? Почему?

Внутри разливалась пустота. Эдик не различал, куда идет. Пару раз ему сигналили автомобили, когда он переходил дорогу, не обращая на них внимания. Позднее Назаров не мог вспомнить, как вернулся домой. Он прошел в спальню и упал на кровать. Комок слез стоял в горле, но глаза оставались сухими. Кололо сердце. Полное осознание еще не наступило. Может, это только сон? Может…

Пропиликал дверной звонок. По коридору прошла Агата. Она с кем-то разговаривала в прихожей, а потом прошла в комнату сына.

— Эдька, ты здесь? — приоткрыла она дверь.

Эдик поднял голову. Мать держала в руках его школьную сумку, так и брошенную возле парты.

— Эдь, — Агата поставила сумку на стол и присела на краешек кровати, — Коля заходил. Эдь, ты держись. Ничего не поделаешь. Жалко парня. Как же так получилось?

— Пожар, — ответил Назаров — и не узнал собственного голоса. — Что-то там с обогревателем случилось. Мам, что мне теперь делать, а? Денис же был моим лучшим другом. Единственным другом. Как же теперь…

Так долго сдерживаемые слезы полились из глаз. Агата прижала сына к себе. Она говорила что-то, пыталась успокоить, но Эдик не слушал. Ему казалось, что мир прекратил существовать. Просто взял — и исчез. Он проваливался куда-то в темноту. Свет остался высоко, как будто он лежал на дне колодца, а комната осталась где-то вверху.

Послышался испуганный крик матери. А потом боль ушла…

Николя сидел в классе. Он до сих пор не мог прийти в себя после случившегося. Ему, как и Эдику, казалось, что всё произошедшее — сон. Кошмар. И можно проснуться. Но две гвоздики на парте Дениса сном не были. Место Эдика тоже пустовало. Николя вздохнул. Был бы тут Рыжий — хоть бы с ним поговорить. Но никого из друзей рядом не осталось в такой тяжелый день.

— Коль, привет, — подсел к нему Лаптев.

— Привет, — повернулся Николя, отвлекаясь от наблюдения за цветами с черной лентой.

— Слушай, сегодня похороны. Я хотел пойти, но не знаю, куда. Ты идешь?

— Да, — кивнул Верехов. — Если хочешь, давай вместе.

— Хорошо, спасибо.

— Его мать сказала к моргу подъезжать. Квартира же сгорела, — мрачно сказал Коля.

— А Эдик будет? — спросил Артем.

— Нет. Эд в больнице. У него с сердцем что-то. Я хотел вчера к нему зайти, а меня не пустили. Сказали, не беспокоить.