Знаете, я столько сейчас помотался по магазинам, и все настолько... странно… Что, знаете, я бы с удовольствием что-нибудь выпил. Например, кофе, - тотчас уточнил юноша.

О, да, конечно, - тотчас согласилась Марина. - Сейчас поставлю чайник.

Она скользнула на кухню, взяла почти пустой чайник в руки, и пока наливала в него воды - обессилено прислонилась плечом к стене. Что происходит? Этот сильный, глубокий, мощный голос, который как будто говорит слова, а на самом деле в каждом звуке слышится: я тут хозяин... Этот спокойный, пронизывающий взгляд, который пошел бы больше сорокалетнему мужчине. Эти уверенные, спокойные, гибкие и исполненные мощью движения. Да у нее руки дрожат! Если он сейчас войдёт, и обхватит ее за талию, то она растает и обмякнет в его руках как теплое мороженное. Да она просто мечтает об этом...

С вами все в порядке? - раздался за спиной все тот же голос с завораживающими интонациями. Марина чуть не подпрыгнула от этого вопроса. Все ли в порядке? Далеко всё не в порядке, мой мальчик...

Марат же, судорожно вспоминая, что он читал по психологии общения и допроса, судорожно пытался выстроить стратегию. Этого самого общения. А лучше - допроса. Допросить эту женщину, с пристрастием, что она чувствует, что она хочет, как она хочет? Но как, черт побери, это сделать? Стандартным способом, как в учебниках-пособиях? Три-четыре ничего не значащих вопроса, и потом основной? Ваше имя, фамилия, место проживания…, а не хотите ли потрахаться со мной? Черт!

Кто бы научил! Кто этому вообще может научить – узнать, что человек думает, и притом, чтобы жертва даже не догадалась, что именно ее спрашивают. Ведь это возможно, совершенно верно, и многие это умеют делать. А что делать ему, шестнадцатилетнему пацану?

Да, со мной все в порядке, - ответила Марина Николаевна. - Просто на работе немного устала...

Они сидели на кухне, разговаривали о пустяках, Аня и Ира время от времени забегали, поодиночке или вместе, чтобы похвалиться очередной обновкой.

Одно было ясно – бури не будет. Марина Николаевна не будет задавать лишних вопросов: что это, откуда и зачем. Их маленькая шалость - удалась.

Марат же, чувствуя, что сегодня он сделал еще один шаг к пониманию женщин, быстро сообразил, что ему пока не хватает знаний. Он не стал форсировать ситуацию, просто немного посидел, через десять минут попрощался, и скоро стоял в дверях.

Я как-нибудь еще зайду? – спросил он хозяйку квартиры.

«Обязательно», - чуть не выкрикнула Марина. Но сдержалась:

Да, конечно, - сказала она вслух, и подала руку.

Марат поймал тонкую ладонь. Глядя прямо в глаза женщине, он накрыл эту хрупкую ладошку своей рукой. И почувствовал, что никто и не пытается вырваться из захвата, а скорее всего - и наоборот. И будет совершенно уместно (пока никого нет) – притянуть эту женщину к себе, обхватить за талию, и поцеловать, без всяких языков, но чуть-чуть прикусив ей губу, как учила Алёна…

До свидания тогда, - сказал Марат, и вышел в темноту подъезда.

Марат чувствовал себя художником, осваивающим новые и новые приемы искусства. Он давно прочитал Фромма, и тоже был уверен, что любовь - это не предмет и не наука, а искусство. Если раньше, как начинающий, он владел только базовыми приемами, то теперь постепенно улучшал их, стремясь к совершенству. Его арсенал пополнялся новыми знаниями и умениями - и они тоже совершенствовались, сначала в воображении юноши, а затем и в реальности. Словно в той же живописи...

Марат поставил себе цель - научиться понимать, что говорят женщины. Не пытаться самым банальным способом отгадать их мысли, нет. Научиться задавать правильные вопросы. Как тот, что он задал Марине Николаевне, про её любимый цвет.

Проштудировав гору источников, он, наконец, напал на нужный.

Это были так называемые тесты по Фрейду. Имел ли к ним отношение сам Зигмунд - неизвестно, но метод казался вполне рабочим.

Суть в том, чтобы спросить у человека так, чтобы ответ формировался в глубинах подсознания. А человек вынужден отвечать осознанно, то есть сознанием и человеческой речью формировать правдивый ответ. Просто потому, что не очень понимает - что именно его спросили?

Например, спроси у человека цвет - и узнаешь его настроение. Но… На самом деле важно то, с чем именно тестируемый человек этот цвет ассоциирует. Что именно он говорит об этом цвете.

То есть, тогда Марина Николаевна совершенно определенно ответила, что у нее сейчас необычное настроение. И можно было уточнить – какое именно «необычное». Уточнить прямо по цвету помады! Надо было только спросись почему именно красный!

Конечно, спросить подсознание можно не только по поводу цвета. Животное (не обязательно любимое) – обозначало, как человек воспринимает себя. Как относится к себе? В своих глазах? Это мог быть тот же лев, тигр или волк. Но, опять же, главное - не сам зверь, а что с ним ассоциируется.

Человек мог сказать, что его любимое животное – мышь. Сейчас эта мышь была робкая, пушистая, беззащитная. Через пять минут - этот мышонок был храбрецом со шпагой, этаким Рипичипом из Хроник Нарнии. Как человек меняет свои настроение и ощущения – так и подсознание выдает правдивые и достаточно четкие определения, но только на текущий момент.

Затем Марат узнал, что обозначают ассоциации с дорогой, домом, сундуком, стенами, лесом.

И, наконец, добрался до самого восхитительного – до воды...

Это было необыкновенно. Юноша чувствовал, что он освоил совершенно необычную технику. Как мудрый и опытный психолог, он мог теперь с отсутствующим незаинтересованным видом задавать как будто ничего не значащие вопросы, и узнавать чуть ли не подноготную о собеседнике.

Все это он прочитал и изучил через планшет, постоянно находясь на мостике «вперед» или «назад». О да, он прекрасно понимал, что последняя схватка не за горами. И противник у него более чем серьезный. Гораздо сильнее его, быстрее в реакции. Может быть даже более ловкий. Куда более опытный, например, в размене ударами. Марат понимал, что никакого размена быть не должно. Что он упадет - после первого же удара. Руку соперника, и даже ногу – ему теперь поймать не удастся. Оставалось только одно – держать его как можно ближе. В захвате, в клинче. Бить головой, как и сказал Стром. Это единственный вариант, других нет.

Поэтому он качал на мостике шею. Мог стоять, уперевшись головой в паркетный пол, без рук, - не минуту, а десятки минут. Кости черепа скоро станут такими твердыми и прочными (хотя они уже и были такими), Марат это чувствовал, что, даже ударив головой в кирпичную стену - еще неизвестно кто выдержит – его череп, или стена.

Когда шея и лоб уставали – он висел на одной руке. На правой он мог провисеть уже десять минут. На левой – только восемь…

Каждый вечер они отрабатывали клинч-захват со Стромом. Огромный Стромов двигался удивительно быстро и пластично, иногда ему удавалось высвободиться.

Он боксер, - говорил Стром. – При этом гораздо сильней тебя. Поэтому примет твой рывок грудь в грудь. Не попытается убежать, скорее всего, еще и шаг вперед сделает. Даже руки твои не попытается откинуть. Потому что знает, что выдержит любой твой удар. Вот на этом мы и сыграем, мелкий. На этом мы его и подловим…

Все это время Марат читал, впитывал как губка, проигрывал ситуации в голове, снова и снова. В школе у него недостатка в подопытных не было. Очень скоро он узнал о своих одноклассниках много интересных вещей. Что худющая волейболистка Ольга Чуланова ассоциирует себя с коровой – толстой и неповоротливой, с грустными глазами. Что весельчак Алексей с очень веселой фамилией Любимый – видит свою будущее как дорогу через лес, со многими препятствиями, а его веселье – лишь попытка заполнить пустой сундук, в затянутом паутиной доме… Что сексуальность красавицы Ирины Комаровой – похожа на озеро, в лесу, отгороженная ото всех, на берегу которого можно расслабленно лежать, но не залезать, потому что вода очень холодная…