Так, Всеиндийская мусульманская конференция, состоявшаяся в сентябре 1926 г. и собравшая представителей почти всех мусульманских организаций Индии, решительно осудила «проявление ваххабитами нетерпимости к остальным толкам». Более того, заявила, что «индийские мусульмане не признают Сауда королем Хиджаза и требуют восстановления хиджазского независимого правительства». В одной из резолюций конференции содержался даже призыв к мусульманам Индии «воздержаться от совершения хаджа до тех пор, пока в Хиджазе не будет обеспечена свобода отправлений религиозных обрядов для всех мусульман». Решено было направить делегатов конференции в другие мусульманские страны — «для пропаганды против Сауда» и координации действий в целях оказания на него соответствующего воздействия (84). Таким образом, отчетливо проявилась, как отмечал Г. Чичерин, «крайне опасная для Сауда тенденция» — тенденция сближения (не без участия англичан) различных течений среди мусульман Индии и, возможно, других стран, на почве недовольства нетерпимым отношением ваххабитов к другим течениям в исламе.
В аналитических материалах НКИД того времени делался вывод о том, что «содействие достижению компромисса между Саудом и мусульманами Индии больше отвечает интересам СССР, чем перспектива концентрации антисаудовских тенденций в исламском мире вокруг Каира». Иными словами, отчетливо прослеживалась линия советской дипломатии на оказание всемерной помощи Абдель Азизу в «преодолении вставших перед ним серьезных трудностей религиозного характера». Ярким подтверждением тому — практическое содействие советских дипломатии сужению рамок антиваххабитской компании в Персии (1926 г.). «К настоящему времени, — отмечается в одном из писем Г.Чичерина полпреду К.Хакимову, — нам удалось добиться в Персии некоторого перелома в антиваххабитской кампании, притупить антиваххабитские настроения среди шиитского населения этой страны». Способствовала этому, как свидетельствуют документы АВП СССР, и в немалой степени, «заинтересованность Реза-шаха в ослаблении клерикалов, пытавшихся нажить себе на акциях ваххабитов политический капитал» и усилить, таким образом, свои позиции во внутренней политике Персии (85). Как бы то ни было, но Москва и здесь выступила на стороне Абдель Азиза Аль Сауда, и в трудную минуту вновь протянула ему руку помощи.
Есть основания говорить о том, что когда арабскими делами непосредственно занимался Г. Чичерин, то вопросы деятельности советской дипломатии в Аравии находились в фокусе внимания НКИД. Нарком считал, что Хиджаз и Неджд имели в то время для СССР чрезвычайно большое значение, и прежде всего как «базы для распространения связей» Москвы не только с народами Аравийского полуострова, но также Сирии, Палестины и Месопотамии[64].
Понятна в контексте такого подхода и заинтересованность Г.Чичерина в регулярном и, насколько можно, полном освещении К.Хакимовым «динамики связей» Абдель Азиза с правителем Йемена имамом Яхьей. «Ваши доклады, — писал нарком К.Хакимову, — не уделяют достаточного внимания взаимоотношениям между Саудом и имамом Яхьей». Вместе с тем разработка этого вопроса, подчеркивал Г. Чичерин, могла бы дать нам «более ясное представление о действительном соотношении сил на Аравийском полуострове». С точки зрения «нашей основной линии в арабских делах, — отмечал Г. Чичерин, — мы, несомненно, заинтересованы в сближении двух сильнейших государств Аравии — Неджда и Йемена»[65] (86). Учитывая натянутость в отношениях короля Абдель Азиза с имамом Яхьей и в то же время необходимость налаживания Москвой связей с Йеменом, Г.Чичерин советовал К.Хакимову «действовать предельно осмотрительно». «Не отразится ли на наших связях с Саудом, — интересовался нарком в письме К. Хакимову от 31 октября 1926 г., — направление в Йемен представителя нашей миссии в Джидде для установления связей с Яхьей? Нужно ли этот вопрос предварительно согласовывать с Саудом?» (87)
Обращает на себя внимание такой штрих «аравийских инструкций» Г. Чичерина как настраивание К. Хакимова исключительно на мирный или, как он выражается, «дипломатический лад» не только в отношениях с англичанами, но и с дипломатическим корпусом в целом, особенно в свете разгоревшихся тогда споров о дуайене дипкорпуса. «В вопросе о Вашем праве быть старшиной дипкорпуса, — пишет нарком полпреду, — мы полагаем, что поскольку не имеется никаких оснований заранее от этого права отказываться, Вам следует настаивать на признании Вас старшиной. Однако в том случае, — подчеркивает Г.Чичерин, — если будет видно, что это может обернуться дипломатическими передрягами внутри дипкорпуса, привести к возможности острого конфликта с англичанами, — известите нас телеграфно, и мы дадим соответствующие инструкции. Отстаивая свои права в этом вопросе, Вам следует вместе с тем помнить о нежелательности какого-либо столкновения с другими консулами на этой почве» (88).
3 апреля 1927 г. Юсуф Ясин[66], заместитель управляющего иностранными делами информировал (нотой) советское представительство о «новом титуле Абдель Азиза Аль Сауда», к которому надлежало обращаться впредь как к королю Хиджаза, Неджда и присоединенных областей (89). 15 апреля 1927 г. советское агентство и генконсульство в Джидде отправило ответную ноту.
В ней сообщалось, что советское правительство приняло к сведению ноту от 3 апреля 1927 г. и приносит королю Абдель Азизу Аль Сауду свои поздравления (90).
Условия для деятельности в Аравии дипломатической миссии СССР складывались, судя по архивным документам, непростые. В египетских, индийских и английских газетах систематически появлялись сообщения о том, что советская миссия в Джидде является форпостом Коминтерна в арабских странах. В проходивших в то время сложных переговорах между Англией и королем Абдель Азизом по ряду спорных вопросов английские представители оказывали на короля открытое давление с целью побудить его разорвать отношения с СССР. Прессинг на короля со стороны англичан был настолько жестким и сопровождался такой массированной пропагандистской компанией антисоветской направленности, что Абдель Азиз вынужден был даже выступить в печати (26 февраля 1927 г.) с официальным опровержением состоятельности сообщений иностранных агентств о том, что советское представительство в Джидде занимается распространением коммунистической пропаганды (91).
К весне 1927 г., когда Абдель Азиз контролировал уже обширные территории в Северной Аравии, его статус как «независимого правителя» под протекторатом Великобритании, зафиксированный в упоминавшемся выше англо-неджском соглашении от 1915г., не соответствовал существовавшим в крае политическим реальностям. Понимали это и англичане. И 20 мая 1927 г. в Джидде был подписан новый англо-хиджазский договор, констатировавший признание Англией самостоятельности Абдель Азиза как короля Хиджаза, Неджда и присоединенных областей. Сделав вынужденный дипломатический реверанс в сторону Абдель Азиза, приняв де-юре сложившийся к тому времени новый статус-кво в Северной Аравии, Великобритания вместе с тем ясно дала понять, что «дружба короля с Москвой» воспринимается в Лондоне по-прежнему резко отрицательно.
Особенно ощутимо в Москве почувствовали раздражение Великобритании в связи с действиями СССР в Аравии в середине 1927 г., когда советской дипломатией были предприняты активные усилия к тому, чтобы подвести под установившиеся с королем Абдель Азизом политические отношения соответствующие им торговые связи.
Первая партия товаров из СССР прибыла в Джидду в июне 1927 г. (сахар, спички, мука, мануфактура, нитки и др.). Некоторое время спустя, последовала еще одна. Когда же стало известно о предстоящем поступлении третьей партии советских товаров, в Лондоне не на шутку всполошились...и инсценировали их бойкот на местном рынке. В нем участвовали все знатные и влиятельные торговые семейства Джидды. Дело в том, что в плане коммерции все они находились в плотной зависимости от английских фирм. И идти наперекор воле англичан просто не могли. По оценке НКИД СССР, кампания бойкота советских товаров в Хиджазе была хорошо спланированной, и умело англичанами организованной. Проникновение советских товаров в Хиджаз и в Прибрежную Аравию наносило ущерб политическим и экономическим интересам Англии. Монопольное положение Великобритании в торговле с землями практически изолированных ею от внешнего мира шейхств Аравийского полуострова давало английским фирмам и их агентам на местах возможность продавать товары по завышенным ценам и получать неплохие дивиденды. Поэтому мириться с незваным конкурентом в лице Москвы, угрожающим пошатнуть английскую монополию на торговлю в Аравии, англичане не могли.
