Выше уже говорилось о том, что еще во время первой поездки Дж. Малькольма в Персию (1800 г.) им в ходе переговоров с шахом ставился вопрос о «приобретении Англией островов в Персидском заливе» (76). Решить тогда этот вопрос Дж. Малькольм не смог, как, впрочем, и во время второй поездки (1806 г.), когда он, по меткому выражению лорда Минто, «портфелем дипломата прикрывал жерла британских орудий» (77).
Прикрывать, действительно, было что. Число военных кораблей, сопровождавших Дж. Малькольма во время его второй поездки в зону Персидского залива, которую он называл «экспедицией доброй воли», составляло 30 единиц (78). Однако добиться от шаха согласия на передачу Англии желанных ею островов в Персидском заливе ему опять не удалось. После очередного фиаско Дж. Малькольм предложил английскими колониальными властями в Индии предпринять военно-морскую экспедицию и занять остров Харк. Создав на этом острове английскую базу в Персидском заливе, писал он, и, превратив ее в штаб-квартиру военноморской деятельности Британской империи в этом районе, в место для проведения переговоров и консультаций и с персами, и с арабами, мы приобретем в бассейне Персидского залива достойные Англии вес и позиции. Это позволит нам, с одной стороны, свести на нет деятельность там других европейских наций, а с другой — действовать в этом районе в формах, параметрах и границах, нами же устанавливаемых (79). По сообщениям российского консула Скабичевского во время своих миссий в Иран Дж. Малькольм добивался от шаха «целого набора привилегий для Англии», в том числе права на строительство кораблей, если потребуется, на побережье Персии.
По отзывам современников, Дж. Малькольм страдал манией величия — представлял себя никем иным, как «хозяином английских угодий в Персидском заливе», «лордом острова-крепости Харк» и даже, порой, «вершителем судеб Персии и Аравии» (80). По мнению правителя Шарджи (эмират ОАЭ) шейха Султана Касими, он был «до мозга костей человеком военным», «предпочитавшим вначале стрелять, а уж потом разговаривать» (81).
В соответствии с главными положениями «Плана Малькольма» и под предлогом борьбы с пиратством английские колониальные власти в Индии предприняли против арабских племен на юго-востоке Аравии серию карательных экспедиций (1805-1806, 1808- 1809, 1816, 1819-1820 гг.). Центр их тяжести пришелся на шейхства Эш-Шамал, то есть на княжества современных ОАЭ.
В конце 1804 - начале 1805 г. племена кавасим объединились с соплеменниками из Линге и при поддержке племен, населявших острова Кешм и Ормуз, совместными усилиями овладели ими. Выпроводив с них наместников правителя Маската, племена кавасим установили плотный контроль над Ормузским проливом. Тогда-то англичане, чтобы показать, как они говорили, «кто в доме хозяин», и решили ответить на действия арабов акцией с применением военной силы, и предприняли в отношении них первую карательную экспедицию.
В ходе второй карательной экспедиции (1808-1809 гг.) «акциям возмездия» подверглись Рас-эль-Хайма (ноябрь 1808 г.), где англичанами было сожжено 100 кораблей племен кавасим, Хор Факкан, Линге и остров Кешм. Арабы дрались отчаянно. Жесткое сопротивление англичанам оказали жители Рас-эль-Хаймы (82). Каждый дом там был превращен в крепость.
Рас-эль-Хайму удалось взять штурмом (13 ноября 1808 г.), и только после поджога и трехчасового непрерывного обстрела крепостных стен города и его сторожевых башен всеми орудиями палубной артиллерии английской эскадры. Эта акция была проведена англичанами в ответ на захват кораблями племен кавасим английского судна «Минерва» (23 мая 1808 г.). На борту «Минервы» находилась плененная арабами жена влиятельного в зоне Персидского залива английского чиновника, лейтенанта Тейлора, члена английской дипломатической миссии в Бендер-Бушире. В силу этого данная акция арабов была расценена англичанами как крайне для них оскорбительная и требующая «должной сатисфакции». Инцидент с «Минервой», собственно, только ускорил начало уже готовившейся ими очередной кампании по «демонстрации силы» в отношении арабов «Океанской Аравии».
На долю плененной арабами жены лейтенанта Тейлора, к слову, выпали тяжкие испытания. Попав, вместе с другими пленниками, в Рас-эль-Хайму, «бандитское гнездо арабских пиратов», как отзывались об этом шейхстве английские офицеры, и, будучи выставленной на продажу на располагавшемся там невольничьем рынке, одном из крупнейших тогда в Аравии, она чудом избежала рабства. Женщину купил знавший ее в лицо араб-торговец с Бахрейна, и за вознаграждение в одну тысячу серебряных луидоров Марии Терезии передал ее английскому резиденту в Персидском заливе.
Крупный знаток истории Прибрежной Аравии правитель Шарджи шейх Султан Касими считает, что кое-что в истории с «Минервой» преувеличено. Инцидент этот, действительно, имел место. «Минерва» на самом деле была захвачена, и даже использовалась впоследствии племенами кавасим в их морских набегах на англичан в Персидском заливе. Однако насилий над членами экипажа и пассажирами, на чем акцентируют внимание английские исследователи политики Британской империи в этом районе мира, арабы не чинили (84).
«Акцию возмездия» 1808-1809 г. англичане проводили совместно с Маскатом. Только с английской стороны в ней было задействовано два фрегата военного флота Великобритании, 6 крейсеров и 2 канонерские лодки Ост-Индской компании, 4 транспортных судна, 700 военнослужащих-англичан, 500 солдат-сипаев и 183 орудия (85). Акция завершилась полным разгромом племен кавасим, сожжением их флота, созданием на острове Кешм хорошо укрепленного в военном отношении пункта базирования для английских войск и открытием в Рас-эль-Хайме неофициального представительства английских колониальных властей в зоне Персидского залива. Таким образом, основные цели и задачи операции по «демонстрации силы», состоявшие в максимально возможном устрашении местного населения и создании, «не зависимого ни от чьей воли», плацдарма для дальнейших наступательных действий Англии в Персидском заливе, были ею реализованы.
Решение вопросов, по выражению англичан, «второго порядка», связанных с урегулированием споров между их «младшим партнером» в Южной Аравии, имамом Маската, и ваххабитами, было отложено до «лучших времен». Иными словами, — до времен, более подходящих, с точки зрения Англии, в плане обеспечения ее интересов в Заливе. Ответ генерал-губернатора Индии на соответствующее обращение к нему правителя Маската был подчеркнуто прохладным. В нем отмечалось, в частности, что вмешиваться в спор правителя Маската с ваххабитами британское правительство не хотело бы, и оказание ему помощи в данном вопросе находит «делом едва ли возможным» (86).
Имам, покинувший, как шутят историки, праздничный стол англичан по случаю их совместной победы над племенами кавасим не солоно хлебавши, решил обратиться за помощью к персам. Реакция шаха на его обращение последовала незамедлительно. Отряд наемников, сформированный в Персии, численностью в 1500 человек, прибыл в Маскат уже в декабре 1810 г. (среди них, к слову были и 42 русских казака, попавших в плен к персам). Однако надежд, возлагавшихся на них в Маскате, они не оправдали, и имам оказался перед необходимостью вновь обратиться за помощью к англичанам.
В июне 1811 г. правитель Маската направил с этой целью в Бомбей своего личного эмиссара, искусного переговорщика Маджида ас-Сури. Однако английские колониальные власти в Индии и на сей раз отреагировали на обращение имама, как и прежде, то есть отрицательно. Дело в том, что к тому времени англичане уже установили контакты с ваххабитами, и вынашивали в отношении них далеко идущие планы.
Посредником в этих контактах выступал уже хорошо известный читателю пират Рахма бен Джабер. Четвертого марта 1810 г. английский резидент в Бендер-Бушире У. Брюс обратился к пирату с просьбой передать послание «предводителю ваххабитов Сауду» (88). Поручение было выполнено — письмо по назначению доставлено. Сообщая об этом, пират не преминул высказать заверения в преданности Британской империи, подчеркнув, что он не ведет, и не будет вести войны на море против английских судов (89). Вскоре был получен ответ и от Сауда ибн Абдель Азиза. Также как и Рахма, он обещал У. Брюсу «не трогать» английские корабли в Персидском заливе, напротив, — «привечать их в своих портах». Выражал готовность к поддержанию с Англией «отношений мира и согласия». Подчеркивал, что, в свою очередь, ожидает от У.Брюса такого же, письменного, заверения насчет «взаимного нейтралитета» (90). Содержание послания Сауда было для англичан настолько важным, что ответил на него сам губернатор Бомбея Дункан. Он писал, в частности, что цель английских силовых акций в Персидском заливе состоит не в демонстрации враждебности по отношению к ваххабитам, а в попытке усмирить пиратов племен кавасим, и обеспечить безопасность на пролегающих там судоходных артериях. Дункан подчеркивал, что данным письмом он подтверждает установление личной связи с Саудом, которая будет поддерживаться впредь через английского резидента в Бендер-Бушире (91).
