– Я так больше не могу! – зло прошипела Ирина и встала, с чётким намерением найти ближайшую парикмахерскую, или что у них здесь вместо неё? Цирюльня? Да без разницы!

Спустившись на первый этаж, пошла в сторону кухни. Желания сидеть и изводиться мыслями о том, как ей под кожу впрыскивают яд эти насекомые не хотелось категорически. И не хотелось ещё думать, что она не женщина более, а мужчина. Надо бы ещё выяснить, как выглядит теперь ее лицо. Вопрос пола мучил её с момента осознания сего факта. И что уж там – не давал покоя: нет-нет, да всплывал из глубин сознания. Смотреть на грустный хоботок не хотелось, но придётся: никто не отменял естественные физиологические потребности, а уж если ей понравится какой-нибудь мужчина? У неё случится то самое? Не хотелось бы оконфузиться, а это значит, что стараемся избегать близкого контакта с симпатичными мужчинами… и на всякий случай с девушками, мало ли? Вдруг тело Эльки среагирует на женский пол? Или нет? Разум-то в этом теле теперь женский! Как всё сложно!

Ирина отринула сейчас лишние мысли – она подумает об этом завтра. Выйдя из конюшни, неспеша направилась в сторону кухни.

Сошка немного удивился её приходу, но подвинулся, освобождая для неё место на лавке. За столом сидели разнорабочие, часть из них Ира видела впервые и, быстро орудуя ложками, поглощали горячую, наваристую, с кусочками мяса, кашу. Душистый серый хлеб в этот раз был вполне свежим, что не могло не обрадовать. И даже по два куска на каждого.

Хлеб она всегда любила, но старалась не злоупотреблять, потому что, к сожалению, не относилась к виду «ведьма не полнеющая». Но сейчас, сейчас она могла позволить себе съесть эту пару, потому что, во-первых, мужчина, во-вторых, тощий настолько, что поставь её за палку от швабры, так она за ней вполне успешно сможет спрятаться.

И что самое интересное: за столом никто не болтал, не смеялся – все были заняты исключительно едой. Каша кончилась быстро, и добавки никто не предложил. Становилось понятно, почему бывший хозяин тела столь худ: молодому организму требовалось гораздо больше съеденного.

Нужно отъедаться, думала Ира, удивлённо глядя в дно деревянной чаши. Отобедавшие и чуть повеселевшие работники поднялись и направились на выход, тихо переговариваясь между собой.

– Элька, чего сидишь? – спросил Сошка, – пойдём, выйдем. У меня есть немного времени до работы, потом нужно почистить стойла и вычесать гривы лошадям.

– Сошка, – обратилась к нему Ирина, когда они практически дошли до конюшни, – я хочу побриться наголо. Мне эти вошки – вот где уже, – показала она рукой степень своей ненависти к мелким кровососущим.

– Эээ, – промямлил конюх и почесал мошонку, – от них не избавиться так просто. Это же потом надо постоянно лысым ходить, засмеют нас, – покачал головой конюх, сразу же уловив, куда клонит столь переменившийся после ушиба, сосед.

– Верно мыслишь, дружище! – воскликнула Ирина, – нам с тобой необходимо это сделать вместе и комнату убрать.

Ира смотрела в этот момент на край крыши конюшни, где сидела чёрная крупная птица и одним глазом смотрела на них, словно понимала о чём эти двое говорят. Ирина подумала, что это ворон, по крайней мере очень похож именно на него.

– Нет, – вполне ожидаемо отказался Сошка.

Девушка задумчиво посмотрела на конюха, думая, как же его убедить? Но ведь для неё это никогда не было проблемой. Улыбка, чуть изменить голос, сделать его мягче и «клиент» всегда соглашался. Может и сейчас получится?

– Сошка, – Ира поймала взгляд тёмных глаз соседа по комнате, – нам нужно избавиться от вшей, чтобы не подхватить какую-нибудь смертельную болезнь. От чистоты наших тел зависит наше душевное равновесие и спокойствие, понимаешь? К тому же, никто не посмеет нас обзывать и давать обидные клички, мы купим шляпы или платки, чтобы прикрыть лысую голову.

Ирина так и не поняла, что произошло, но, закончив свою речь, заметила, как чуть изменился взгляд Сошки и тот вдруг согласился:

– Как скажешь, Эль. Я знаю одного стрижуна, он неподалёку от таверны работает, возьмёт две медьки за нас обоих. Тем более нам ведь налысо, ничего сложного.

Всё это он говорил уже шагая в сторону въездных ворот. Ира пожала плечами, устремляясь следом. Возможно, приведённые аргументы были чудо как хороши и убедительны?

Егор никогда не вглядывался в клиента до стрижки – предпочитал смотреть на его отражение в зеркале – ведь именно так люди себя видели. На фото, на видео, в зеркале. И тогда придумывал образ, который подойдет, и мягко настаивал именно на своем видении, если то, что предлагал клиент, ему не нравилось. Еще ни один от него не ушел недовольный результатом. Егор умел настаивать на своем, вот и в споре – довольно жарком – с лавочником, он победил. Возможно потому, что боролся не только за себя, но и за подопечных. А, возможно, что в нем и правда была крупица магии, которую разглядел старикан-маг. Взяв еще три дня для «завершения насущных дел», а на самом деле, чтобы привыкнуть к телу, осмотреться как минимум у себя в доме и порепетировать с рафом и леди, выпытав как можно больше сведений об этом мире, выторговал у лавочника плюс к заявленной сумме и столованию отрез ткани ежемесячно, Егор вернулся в лавку.

Дети смотрели на него как на героя, победившего дракона и это временно пригасило волнение – как он справится со взятыми обязательствами, ни черта не зная об этом мире.

Близкое знакомство с телом прошло отвратительно – в будке на окраине их участка справиться с позывами тела удалось на троечку – ноги оказались мокрыми. Пришлось произвести помывку в корыте на кухне и трогать руками ставшее теперь его телом не без отвращения.

Магу хотелось плюнуть в глаза и рыжую бороду.

Спалось Егору плохо – то ли желудок настоящей леди Мерил, не привычный к сытой еде, то ли ноющая спина, то ли мысли, не дававшие уснуть, то ли безнадежность задуманного предприятия по спасению этого рода и, как следствие, их с Иришкой жизни, а скорее всего совокупность всего привела к тому, что задремал он только под утро.

А встав с постели, понял, что сегодня он не боец, а старая развалина – спина отчетливо сказала «досвидания» всем задуманным на сегодня планам, виртуально помахав серым от стирок батистовым платочком. Порадовавшись тому, что от ужина осталось еще с запасом еды на завтрак, Егор снова посетил уборную с более достойным результатом и сухими ногами, но идти приходилось очень осторожно, неся себя как хрустальную вазу – на малейшее усилие или наклон, боль в пояснице вгрызалась в него стальными горячими зубьями.

– Ну, попадись ты мне, старый пердун! – по старушечьи потряс кулаком Егорка, глядя в потолок своей комнаты, где, как он подозревал, ошивался бестелесный паршивец, отправивший его сюда совершенно не подготовив к будущим испытаниям. – Я из тебя всю душу вытрясу! Как мне с больной спиной магию тебе добывать, если я не в состоянии даже спину разогнуть и на кусок хлеба заработать! Стричь мне тут и прически накручивать некому, а с такой болью я и себе волосы расчесать не могу!

Рыжий кот, крутившийся с самого утра под ногами, громко мяукнул, обращая на себя внимание.

– Иди на кухню! У тебя полная миска еды, я проверял, – буркнул Егор. Если бы мог согнуться без вреда для себя, он бы подхватил ласкучего кота на руки и донес до миски, ему не жалко. Но сейчас он даже засранцу-магу не смог бы дать пенделя, появись тут этот паршивец. Кажется, маг перемудрил сам себя. И на что тот надеялся, притащив Егора сюда? Без помощи, без подсказок, без знания основ магии тут бы никто не справился, а уж с таким здоровьем его мучения закончатся в этом мире значительно быстрее, чем планировал спятивший маг.

– Охх, – Егор схватился за поясницу, яростно ее растирая и собираясь сесть на кровать. Но кот вдруг подбежал к нему, и, схватив за край юбки, потащил в сторону двери, рыча по-кошачьи сквозь стиснутые на ткани зубы и не давая присесть.