Староста был на голову ниже воина, но превосходил во всем остальном, особенно в размерах необъятного пуза. Из ворота рубахи торчали седые волосы, такие же седые усы топорщились под крупным носом, а на голове сияла лысина. Беата начала было говорить, но я шагнул вперед и представился:

— Петер, рад встрече. Я прилетел к вам с неба, и теперь мне нужно попасть в город…

Они ошалело пялились на меня, потом староста зашелся в кашляющем смехе, а воин холодно спросил, обращаясь к девушке:

— Этот самый задавил медведя? Наверное, то был медвежонок… Недельный. Ты сказала, бродяга выздоровел, но он, похоже, повредился головой.

— Господин Арата, он ничего такого при мне не говорил, я даже не знаю…

— Эй, ты виллан или серв? — отсмеявшись, староста вытер слезу и стал серьезным. — И чьих ты?

Я молчал, пытаясь понять, что им от меня нужно. Им только что сообщили, что прибыл человек со звезд! Они должны ошалеть от счастья, но вместо этого задают какие-то дикие вопросы!

— Я не понимаю, о чем вы…

— Может, ты шпион? — взгляд воина стал совсем ледяным, рука потянулась к висящему на поясе длинному ножу. — Тогда лучше сразу кровь пустить.

Это прозвучало как-то совсем буднично, и я сразу же поверил, что этот зарежет без лишних слов. Кулаки сжались непроизвольно. Накатило чувство нереальности происходящего, я готов был прыгнуть через разделяющее нас расстояние, три метра вперед и почти метр вверх, и чувствовал, что смогу. Вырвать нож, второй рукой схватить старика… Та возня с медведем что-то сдвинула во мне, от чего даже сомнения не возникло в правильности поступка.

Я едва не сорвался с места, но тут на моих плечах повисла Беата. Руки у нее были не по-женски крепкие. Я поддался, приходя в себя и делая вид, что и не собирался ничего делать, а эта женщина непонятно зачем наскочила и вообще. Арата недобро щурился. Понял ли он? И если понял, чем это мне аукнется?

— Господин Арата, блаженный он! Блаженный! Головой ударился, весь ум стряхнул!

— Да, Беата, — подхватил я, — что-то мне совсем нехорошо… Где мы? Я хочу домой…

Я повис на ней, старательно округляя глаза и изображая дурака. И мне вроде бы даже поверили. Подозрение на лице воина сменилось презрением, а староста отмахнулся:

— Уводи, пускай идет на конюшни помощником, раз головой повредился.

Развернувшись, он скрылся в дверях. Арата помедлил, всматриваясь в мою дурную рожу, и последовал за стариком. Беата вытолкала меня за калитку и только там с шумом выдохнула:

— Точно сумасшедший! Откуда ты только к нам попался! Какого лешего!? Тебя бы сразу убили, а потом и меня… Пойдем!

Она потащила меня с такой силой, что я едва успевал переставлять ноги. Первый контакт с местными на высоком уровне прошел совсем не по плану. Скорее всего, и об этом стоило подумать раньше, факт прибытия людей из космоса лег в основу религии, а то и вовсе забыт. А это очень неприятно, учитывая, что я здесь совершенно никто, и подтвердить свои слова смогу разве что новыми словами. Модуль утонул, уничтоженный медведем комбинезон теперь не полезнее тряпки. Да я даже не смогу показать фокус с мгновенным заживлением ран, потому что микроботы вне электрического поля впадают в стазис! Здесь, в диких землях, я не посланник предков со звезд, а блаженный, которого приписали к конюшне, потому что ни на что большее он не годится.

Деревянная лопата елозила по влажному полу, собираясоломуи конские каштаны. В конюшне на дюжину стойл пахло ужасно, но мне, хоть и с огромным трудом, удалось обвыкнуться. Я грузил запревшую посыпку на телегу и везза сарай, сваливая тамв огромную кучу, потом тащил свежую. В этот час конюшня была пуста. Всех животных разобрали на работы, и у меня появилось свободное время, чтобы придаться самобичеванию. Забравшись по лестнице на верхний ярус, я развалился в сене, закинув руки за голову.

Яснова и сноваанализировал случившееся неделю назад на пороге дома старосты, стараясь понять, что же со мной случилось. Чего это вдруг я едва не бросился на вооруженного человека? Да и не только этим хорош, посланник небес, три раза ха-ха. Хорошо, не успелнаобещать чудес, хоть и без этого угодил в блаженные со скоростью звука.

Беата не появлялась с тех пор, как привела меня в конюшни. Когда уходила, посмотрела со смесью жалости и безразличия, а я стол столбом, пытаясь осознать такие стремительные перемены, и даже не попытался… Да ничего не попытался, а потом уже стало поздно.

Зато за следующую неделю смог выяснить кое-чтоо местном общественном устройстве. Тот же староста оказался далеко не главным, а всего лишь одним из винтиков, поставленным над этой деревней собирать налоги и следить за порядком. Сразу над ним стояли судья и священник, а все земли вокруг принадлежали барону. Хозяин, по словам крестьян, был человеком страшным и скорым на расправу, и появленияего здесь ждали с ужасом. Благо, появлялся он два-триразав год, не оставаясьдаже на ночь.

Под управлением старосты два десятка дворов, около полутора сотен человек. Из них в холопах состояли только пять семей, предки которых чем-то не угодили деду, а то ипрадеду барона. Остальные же были более-менее вольными. К каким относить меня, тут еще не определились, но кормили, а уже через пару дней перестали настороженно коситься.

Единственное, я так и не понял, чем тут занимается и куда делся после моего позорного выступления Арата. Но мне так было даже лучше после того, как едва сам себе не затянул петлю на шее. Что тогда на меня нашло? Тело действовало само, словно напуганное боем с медведем и теперь страхующее себя, заранее накачивая мышцы адреналином и отключая голову. И хорошо, что рядом оказалась Беата, очень хорошо.

Я вытащил соломинку и принялся грызть, глядя в потолок и раздумывая, как быть дальше. Нужно двигаться выше, поговорить с кем-то из местной знати, духовенства. Очень не хочется провести остаток жизни, занимаясь грязной работой. Но что я смогу предложить? Знания человека из космоса тут не помогут, приемы борьбы, рассчитанные на низкую гравитацию и узкие коридоры кораблей тоже. Та схватка с медведем шла просто сила на силу, и победил я почти исключительно благодаря удаче. Хотя, может, правда пойти на службу? Дождаться Арату, сыграть в исполнительного дурака и попроситься к нему?

Внизу скрипнули, открываясь, ворота. В конюшню заглянул сын конюха, белобрысый мальчонка лет десяти. Он огляделся, с показной серьезностью оценивая мою работу, потом крикнул:

— Эй, Петр! Обедать пора, слезай!

Я со вздохом поднялся, нарочито медленносполз вниз по лестнице. Ополоснувшись в бочке у входа и вытряхнув пыль, пошел к общему столу через просторный двор. Конюшню окружали сараи, сенник, дымила кузница, оттуда доносился звон и тяжелые удары молотом. Раздался зычный рев, и грохот прекратился, из широких ворот, заменявших кузнице двери, появился мастер и его помощники.

Мужик в возрасте с толстыми руками и туго натягивающим кожаный фартук пузом и лоснящимся от пота круглым лицом кивнул, когда я проходил. Огромные, похожие, как гвозди подмастерья презрительно поджали губы и отвернулись, всем видом показывая, что какой-то бродяга не чета им, будущим кузнецам. Я мысленно пожал плечами: в друзья не набиваюсь. Вместе двинулись к выставленным в саду столам. Тут уже собрались все, расселись, мне, как положено младшему работнику, досталось место с краю.

Пока женщины торопливо двигались вдоль столов, разливая суп, поднялся конюх и произнес благодарственную в честь святых. Все благочестиво молчали, я тоже старательно изучал доскистола. Не сказать, чтобы я был великим специалистом, но как и предполагалось, поклонялись они Солнцу, Дающему жизнь, и неким первым людям, пришедшим в мир со звезд. Ожидаемо для культуры, возникшей на колонизированной планете.

У этих первых был изолотой век, и грехопадение, и катастрофы, не товнаказание, не то для укрепления веры. Подробнее разобраться покане удалось, но я поставил себе целью выяснить. Мне ведь нужно понять, что же тут случилось.