Нежный цветок, который только-только начал распускаться. Что ей нужно от меня? Покровительство, которое обещает фонд матери молодым талантам? Скорей всего да. А симпатия, о которой она твердит, развеется очень быстро. Я не позволю этому чувству переродиться во что-то более серьезное.

Обхватываю пальцами подбородок Миры, тяну на себя, нагибаюсь и прижимаюсь к полураскрытым губам. Целую сразу жестко и с напором, пресекая любые ответные движения. Но девочка оказывается упрямой и норовистой. Она пытается ответить на поцелуй, крепко сжимая пальцами мои колени. Поцелуй превращается в битву. Сражаются наши языки, наше дыхание, стукаемся зубами.

Непривыкший не к повиновению, усиливаю давление губ, пальцев на подбородке. Упрямица даже не думает сдаваться. Каким образом мы доходим до того, что кусаем друг друга, не знаю, но ошеломленно смотрим в глаза, слегка отстранившись.

Мира облизывает губы, высунув язык. Во мне бурлит жажда ее подчинить, сломать ее упрямство и сделать покорной, соглашающей на все, что я ей скажу. Протягиваю руку, обхватываю затылок девушки, сгребая темные волосы в ладонь, дергаю опять на себя. Мира оказывается прижатой к моей груди. Ее губы находятся очень близко, поэтому сразу же атакую их, сдавливая рукой затылок. Чувствую, как она начинает задыхаться, как сопротивление становится все слабее. В итоге я побеждаю.

Подхватив свободной рукой Миру под задницу, рывком встаю с дивана и, не отрываясь от ее вкусного, податливого рта, перемещаюсь на кровать. Мы падаем на нее, но я тут же перемещают весь свой вес на локоть. Ее губы по-прежнему в моем плену. И мне, черт побрал, трындец как нравится ее целовать.

Крышу еще не срывает, но чувствую, что моему контролю скоро придет конец. На все есть лимиты. Спешно отрываюсь от опухших губ Миры, смотрю в ее опьяненные глаза. Она невообразимо сексуальна. Можно любоваться часами. Очерчиваю пальцем контуры ее губ. Показывает непокоренный нрав. Чертовка нагло прикусывает палец, удерживает его, а потом засасывает его в рот, облизывая языком подушечку. По всему телу проходит судорога. Я выдыхаю сквозь зубы, толкая палец глубже. Она заглатывает, при этом не сводит с меня напряженного взгляда.

— Соси! — глухо требую, ширея от того, как ее язык пробегается по всей фаланге, а потом начинает посасывать.

Крышу не сносит, но она медленно начинает съезжать. Все тело в миг напрягается в ожидании. Прикрываю глаза, концентрируясь на своих ощущениях и действиях Миры. Мне нужно время, чтобы подготовить девчонку к принятию себя. Это время. Приученный подавлять себя, собираю волю в кулак и вытаскиваю палец изо рта Миры.

Она растеряна. Немного напугана новым шквалом эмоций. Это видно по ее глазам. Грудь тяжело поднимается и опускается. Не дергается, когда я стаскиваю с нее трусы. Гладенькая. Беленькая. Самая настоящая невинность.

— Я тоже хочу тебя трогать, — тихо заявляет Мира, приподнимаясь на кровати.

Я вынужден поменять положение тела, позволить ей сесть и дотронуться до себя. Ее прохладные пальчики пробегаются по моей груди, теребят каждую пуговицу на рубашке. Смелости их расстегнуть пока нет. Меня немного забавляет ее дерзкая робость. И подкупает. Что-то есть в этих несмелых прикосновениях, в этой попытке отстоять себя, заранее зная, что ты слабый противник.

— Поцелуй меня, — моя просьба вызывает удивление, но ее тут же выполняют. Поцелуй получается почти детский. Но это поцелуй Миры.

Не отпуская ее губы, я беру ее руки и вместе с ней мы расстегиваем на мне рубашку. Дыхание Миры сбивается, как и движения языка, но я не отпускаю ее пальчики. Вместе преодолеваем все пуговицы, Мира тут же прижимается ко мне. Жадно жмется, словно я ее стена, ее защита. Мне совершенно не нравится, что на ней остается не нужный топ. От него избавляюсь, на мгновение прерывая поцелуй. Мира опять же жмется ко мне. Теперь контакт кожа к коже. Это дико заводит. Тело каменеет с космической скоростью. Разрывает на части от напряжения ниже пояса.

Пока Мира увлеченно исследует с разрешения мой рот, зажмурив глаза. Я руками исследую ее тело. Она реально как хрупкая статуэтка. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что будет жалко ее ломать. Мысль мелькает и сразу забывается. Стиснув упругие ягодицы, впечатываю в себя тело девушки. Она шумно выдыхает. Мое возбуждение не ускользает от ее внимания.

Момент и Мира оказывается опрокинутой на кровати с раздвинутыми ногами, между которыми лежу я. Вжимаюсь в тело девушки, быстро целуя ее лицо, спускаясь к подбородку, шее. Ставлю засос. Красное пятно на белой коже как клеймо. Мне нравится. Еще засос. Еще один. Кусаю. Мира ойкает. Вскрикивает, пытается свести ноги и даже отпихивает от себя. Поздно. Меня поздно уже останавливать. Из-под контроля вырывается звериное желание метить свое. Хочу всюду оставить свой след.

— Назар… — умоляюще шепчет Мира. О чем умоляет она меня? Не слышу. Не услышу. Поздно. Поздно просить пощады.

Я добираюсь до низа ее живота. Не обращая внимания на попытки меня отпихнуть, присасываюсь к нежной плоти, одновременно трогая ее пальцами. Мира влажная. Вся в соку. От этого факта трещит моя выдержка. Я ощущаю ее жар, ее томление вперемешку с сопротивлением. Сломаем. И не таких подчиняли.

Требуется пару минут, чтобы отлипнуть от Миры. Не сводя взгляда с девушки, которая пытается отползти, цежу:

— Ты сама пришла ко мне Мира, поэтому поздно давать заднюю, — расстегиваю ремень, вытаскиваю из кармана презерватив.

Мои слова приводят Миру в себя. Она перестает сучить ногами и куда-то уползать. Вскидывает подбородок, улыбается. Я прищуриваюсь, расстегивая ширинку, а Мира в это время демонстративно засовывает свой палец в рот, облизывает его, а потом влажным пальчиком начинает играться с собой. Усмехаюсь, разрываю фольгированную упаковку и вытаскиваю презерватив.

Мы смотрим друг на друга. Я на то, как она ласкает себя, она на то, как я раскатываю латекс. Скидываю рубашку с плеч, швыряю ее куда-то в сторону, хватаю девушку на ноги и дергаю на себя. Оглаживаю ладонями голени, нависаю над Мирой. Прижимаюсь к сомкнутым губам и резко толкаюсь внутрь Миры. Она вскрикивает, впивается ногтями мне в плечи и царапает их, извивается подо мной. Не шевелюсь, давая себе и ей время привыкнуть. Она так сильно меня сжимает, что это просто срывает башню. Прикусываю губу девушки, начинаю двигаться. Резко. Быстро. Эгоистично.

Мне хочется максимально быстро достичь разрядки, потому что в голове тикает бомба. А еще разбить иллюзии Миры. Чтобы она после этой грубой близости бежала от меня без оглядки. Я дам ей второй шанс уйти.

Меня накрывает. Я делаю последний мощный выпад и застываю, уткнувшись мокрым лбом в лоб Миры. С закрытыми глазами прижимаюсь губами к ее щеки и ощущаю на них соленую влажность. Где-то на самом дне души тыкает совесть. Несмело так, почти незаметно.

Приподнимаюсь, встаю с кровати. В сторону Миры не смотрю, при этом ощущаю ее взгляд на себе. Снимаю использованный презерватив, выкидываю его в мусорку и направляюсь к креслу, на котором лежит мой пиджак. Извлекаю из кармана пачку сигарет и зажигалку, вытаскиваю одну, прикуриваю. Глубоко затягиваюсь. Удовлетворения от недавнего секса никакого. Более того, мне словно кошки в душу насрали.

— Тебе стоит уйти, — выдавливаю из себя с выдохом сигаретного дыма. Состояние отвратное. И мне оно совсем не нравится. Я не понимаю причину, а когда я не понимаю причину, меня охватывает скрытая от посторонних глаз паника.

Я не слышу, что делает Мира, поэтому вздрагиваю, когда она ко мне неожиданно прижимаются. Она обнимает меня со спины, сцепив руки на моем животе. Прижимается губами к моим лопаткам.

— Я не уйду.

Меня берет злость на эту упрямицу. Я оборачиваюсь. Мира стоит передо мной в чем мать родила и не стремится прикрыться, когда окидываю ее мрачным взглядом с ног до головы.

— Я плохой, Мир. Не идеализируй меня.

— Я поняла, — глаза не отводит, более того, улыбается. — Я выбор сделала: остаюсь с тобой на твоих условиях.