Зал потонул в истошном крике «ДА!». Людям это нравилось. Они ожидали кульминации.

– Тогда переносимся во внешний мир!

Держа за волосы Лизу, патрульный входил в нее раз за разом. Она была в сознании, но уже молчала. Ее лицо было обращено на камеру, которая медленно приближалась к ней. В глазах Лизы была пустота. Дарина никогда не видела ее такой. Дарина никогда не видела такого. Это ломало ее восприятие. Подогревало ненависть к окружающим. Ко всем, кто существует в этом мире.

Камера начала отдаляться. Когда патрульный закончил, он встал на ноги, натянул штаны. Лиза одними губами умаляла патрульного оставить ее в живых. Она протянула ему трясущуюся руку, повторяя одни и те же слова. Она надеялась, что все закончится хорошо. Патрульный достал пистолет, прицелился.

– Прошу…умоляю… – успела сказать Лиза, после чего пуля прошила ее череп.

Вытянутая до этого рука упала. Мертвое тело сковали секундные судороги, после чего Лиза погибла. Ее голова была повернута в сторону камеры, глаза оставались открыты. Теперь в ее глазах была мертвая пустота. Та пустота, которую ни с чем нельзя спутать.

По щекам Дарины потекли слезы. Она утирала их, но этого было недостаточно – слезы падали на халатик, прикрывающий грудь.

Картинка вновь сменилась на пляшущего ведущего, празднующего то, что справедливость восторжествовала. Зал разрывался от восторга.

– Так, все, – сказал Сергей, после чего нажал на кнопку выключения. – Я не хочу это смотреть.

– Ты к ним причастен. Ты такой же… – прошептала Дарина.

– Я не участвую в зачистках, – сказал он, склонив голову Дарины себе на грудь.

– Разве такие, как ты, имеют право голоса?

– Когда дело касается локальных зачисток – да. Поверь, здесь находится много людей, желающих оказаться на месте того парня, изнасиловавшего женщину. Я не из их числа.

– Я поменяла свое отношение к ордену. Точнее, убедилась в том, что здесь нет человечности.

– Голосующие в зале из внешнего мира, Дарина. Это те люди, с которыми ты жила бок о бок, а не я. Они могли выбрать четвертый вариант, но выбрали самый жестокий.

– Как люди из внешнего мира могли оказаться на территории ордена? – спросила Дарина.

– Подача заявки на посещение в качестве зрителя, ожидание ответа и если он положительный, то каждого человека по отдельности забирает машина и провозит на территорию. Рассаживаются они согласно закону – на расстоянии. Остальное ты видела.

– Я ненавижу этот мир… – обессилено сказала Дарина, после чего закрыла глаза и уснула.

Утром Сергей разбудил Дарину поцелуями, после чего отправил ее в душ. Выйдя оттуда, она направилась прямиком на кухню, где ее уже ждал вкусный кофе с пирожными.

– Я все равно не могу понять, откуда на столь малом пространстве берутся подобного вида продукты, – сказала она, после чего сделала глоток кофе.

Сергей в ответ пожал плечами, дав понять, что сам этого не понимает.

– Я знаю, что кофе, чай, пшеница растут только в полях. Теплицы не дадут такого урожая, нужны определенные условия. Площади. Внешний мир большой, но погодные условия там годятся лишь для того, чтобы скоропостижно умереть.

Дарина посмотрела в окно на ограждающий забор. За ним, во внешнем мире, все так же стоял зеленоватый туман, из которого с трудом просматривались густые многоэтажки.

– Экология на территории ордена несравненно лучше, но она слишком мала, чтобы выращивать зерновые.

– Значит, есть какие-то альтернативы, – тогда сказал Сергей. – Если бы их не было, то и все перечисленное тобой мы бы никогда не попробовали. Не вижу смысла в подобных рассуждениях.

Крайние слова Сергея напомнили Дарине о вечернем эфире шоу, в котором цинично была убита ее единственная подруга. Ей стало больно. И эта боль в груди была причиной безвыходности. Что Дарине, в случае чего, никуда не деться. Некуда бежать. Совсем.

Позавтракав, Сергей попросил Дарину одеваться. Он рассказал свой план на день, в котором они вдвоем поедут в бюро принятия решений и отдадут заявление. Затем доберутся до ее квартиры, и она заберет самые необходимые вещи. Дарина прикинула, что переезд будет очень простым. Еще бы, если учитывать, что у нее было всего одно платье, несколько домашних комплектов одежды и два комплекта для выхода в свет – все это способно будет уместиться в багажнике машины.

Сергею потребовалось пару минут для того, чтобы отдать заявление, и, вернувшись в машину, они поехали к Дарине.

– Я хочу с тобой построить семью, – сказал он, разбавив тишину в машине.

Дарина не совсем понимала, как ей ответить на это. Сказать «я тоже», по ее мнению, было бы проявлением безразличия. Промолчать – тем более.

– Тебе не кажется, что мы спешим? – спросила Дарина.

– Мы обязаны спешить. Чтобы увидеть нашего общего ребенка. Насладиться временем с ним. Жизнь коротка, и не мне тебе это объяснять.

Дарина вспомнила о Кирилле. Но это было такое воспоминание, при котором на душе становится тепло от ясности. От завершенности и фактически внутренне расставленных точек. Ее сын подрос и решил, что для него будет важнее собственная реализация вместо общения с мамой. Когда-то Дарина тоже принимала волевые решения и не думала о том, как отреагируют окружающие. Да, решения Дарины ни на ком не отражались и никого напрямую не задевали, но сейчас она расценивала действия Кирилла как первые шаги внутренне свободного человека, способного брать на себя ответственность на пути к мечте.

Поднявшись с Сергеем на свой этаж, Дарина открыла ящик, располагавшийся в стене у ее квартиры. Подобные ящики были прикреплены у каждой квартиры, и раз в неделю курьер разносил минимальный набор продуктов питания. В ее ящике лежало уже два пакета. Оставив пакеты на своих местах, Дарина достала ключ из кармана и отперла им дверь.

Быстро сложив все вещи в сумки, Дарина застыла возле выключенного монитора.

– Компьютер, – сказала она, не отрывая взгляда.

Сергей обнял ее сзади.

– Он тебе больше не понадобится.

– А как я буду работать?

– Если у тебя есть желание работать, то устроишься на работу в ордене.

– Ладно, тогда я собрана, – недолго думая ответила она.

Сергей взял сумки и вышел из комнаты. Еще какое-то время Дарина стояла посреди нее, словно прощаясь со своей прежней жизнью. Пытаясь оставить прошлое в прошлом. Выдохнув всей грудью, Дарина покинула комнату, заперла дверь и направилась вслед за Сергеем.

Первые дни проживания в ордене Дарине давались нелегко. Хоть все и менялось с появлением Сергея после работы, остальное время ей приходилось встраиваться в новое общество. Выходя на улицу, она заставала многочисленных девушек, неспешно прогуливающихся и ведущих беседу на пространные темы, которые все как одна именовали «шопингом». Чуть позже Дарина выяснила значение этого слова и удивилась тому, насколько сильно он сказывается на настроении тех женщин. Не найдя нужную блузку, одни негодовали и считали себя самыми несчастными людьми на свете, вторые, отчаянно жестикулируя, возмущались слишком медлительном персоналом магазина, с запозданием реагировавшим на резкие смены вкусовых предпочтений клиента. Дарина была далека от понимания столь серьезно влияющих на настроение встречавшихся ей девушек, поэтому решила самостоятельно прогуляться по торговому центру.