Сергей взял с тумбочки пульт и «оживил» черную картину. В студии люди смеялись над какой-то нелепой шуткой. Смех явно затянулся, но, чтобы уложиться эфирное время, он продолжался еще некоторое время. Когда ведущий и присутствующие гости устали смеяться не из-за чего, он призвал посмотреть на то, что творится в окраине внешнего мира. Закрепленная на шлеме патрульного камера фиксировала происходящее возле одного из серых домов – таких же серых, как все дома во внешнем мире. Двое патрульных находились по обе стороны от ржавой двери. Человек, на котором закреплена камера, приблизился к двери и, прислонившись ухом, пытался сквозь шлем что-то услышать. Камера в этот момент снимала то, как один из патрульных, попавших в ее объектив, махал рукой и слал воздушные поцелуи. Камера отдалилась от двери на несколько шагов. Спустя секунды человек с камерой достал оружие и несколько раз выстрелил в дверь, оставив большие расплавленные дыры в ней.

– Что они делают? – спросила Дарина.

– Производят зачистку.

Под крики и выстрелы камера проникла в помещение. С каждым новым шагом патрульного выстрелов становилось все больше. Дарине показалось, что стреляли только сотрудники ордена. По крайней мере, ей об этом говорили звуки бластеров.

– Зачистку? – переспросила Дарина.

– Сейчас объясню, – отложив в сторону чай, сказал он. – Во внешнем мире не редки случаи собраний между людьми. Они там, как правило, планируют бунты и обсуждают их детали. Узнав место проведения очередного собрания, каратели собираются воедино и штурмуют помещения. Это называется «подавлением в зародыше».

Дарина слегка напряглась от услышанного. Она не могла поверить, что собрания людей, не жаждущих ничего, кроме как коммуникации между собой, воспринимаются как заговоры. Но она старалась не подать виду. Сделать так, чтобы ее возмущение, граничащее с агрессией, осталось глубоко внутри.

– И что потом с этими людьми? Их сажают в тюрьму как остальных нарушителей? Надолго? – она засыпала его вопросами, стараясь отбросить свой внутренний протест в дальний ящик.

– Уничтожают.

– Как так? За что?! – возмущенно спросила она.

– Это люди, представляющие опасность для ордена и всего мироустройства.

– Ты тоже убивал?

– Я никого не убивал.

– А вот представь, если бы я там оказалась, ты бы убил меня?

– Ты бы не оказалась там, – поцеловав Дарину, ответил ей Сергей. – Ты ведь не посещаешь подобные мероприятия?

– Еще этого мне не хватало! – соврала ему Дарина, после чего забрала пульт и сделала телевизор чуть громче.

Тем временем выстрелы прекратились, и, когда пыль осела, сделав передаваемую картинку яснее, на экране появились разбросанные по комнате тела людей. Один мужчина лежал у стены, истекая кровью, другой, не подавая признаков жизни, лежал на столе, раскинув руки в разные стороны.

– Нееет!!! – заверещал знакомый ей голос за кадром.

Камера повернулась в обратную сторону. На экране появилась девушка. Увидев ее, Дарина присмотрелась, и, поняв, что это Лиза, затаила дыхание. Дарина знала, что за чувство ее сейчас переполняло. Чувство страха. Оно заполонило все внутри, отчего сердце начало бешено биться в груди. Дарина зажала рот руками и отвернулась в обратную от Сергея сторону, чтобы тот не заметил ее реакции.

– Отпустите меня!!! – в слезах кричала Лиза прямо в камеру. – Прошу, отпустите!!!

Кадр сменился. На экране вновь появились люди, сидящие в полукруге на стульях, среди которых в центре зала стоял ведущий.

– Мы наблюдаем картину маслом: девушка, которая считает себя чем-то более важным, нежели все остальные люди, живущие во внешнем мире! Эта девушка считает, что своим вредительством – а по-другому заговор невозможно никак назвать – она сделает обществу лучше!

После слов ведущего вся студия ненавистно загудела. Голоса за кадром кричали, что Лизу нужно казнить на месте. Другой мужской голос невнятно выкрикивал, что ее нужно насиловать до тех пор, пока эта дурочка не одумается. Ведущий упивался ненавистью присутствующих в студии людей. Он улыбался и будто бы ждал, когда эти люди переполнятся ею и побегут самостоятельно осуществлять все свои выкрикиваемые предложения.

– Зал, тихо! – видимо, насладившись порцией злости, остановил их ведущий. – Присутствующие могут взять в руки пульт и определить судьбу нашей заговорщицы!

Зал зааплодировал.

Ведущий отошел в сторонку, чтобы не загораживать находящийся за ним экран, на котором высветились варианты будущего для Лизы. Их всего было четыре. Первый подразумевал убийство на месте. Второй разнообразил убийство предварительным изнасилованием одним из патрульных, после чего он же должен был застрелить Лизу на глазах у телезрителей. В третьем варианте предлагалось избивать ее до тех пор, пока она не умрет. Четвертый вариант – отпустить ее, но при повторном подобном нарушении сразу же убить.

Пока шло голосование, кадр сменился, и на экране появилась Лиза. Плача, она держала телефон и смотрела эфир, в котором решается ее судьба. На экране телевизора, в нижнем углу справа, высветилась табличка с вариантами и количеством голосов. Видя, что четвертый вариант никто не выбирает, Дарина изо всех сил сдавила себе рот. Видя лицо Лизы и ее реакцию на происходящее, она не могла найти себе место. Они убьют ее. Лиза понимала это. Дарина понимала это. А раньше всех понимал это Сергей.

Дарина повернулась в его сторону. Сергей с каменным лицом смотрел за происходящим на экране, словно это всего лишь отрывок из фильма. Словно это не по-настоящему. Не взаправду.

– Может, переключим? – увидев то, как сильно переживает Дарина, спросил Сергей.

– Нет. Мы будем смотреть, – с трудом сказала Дарина.

– Голосование окончено! – громко заявил ведущий, после чего на экране с самодовольным видом появился ведущий. – Вы, дорогие телезрители, выбрали второй вариант! Поздравляю, разум победил сердце! Прагматизм одержал верх над нашим излюбленным «авось», греша которым, мы, мои дорогие, постоянно попадаем в истории, которые можно было бы избежать!

За кадром Лиза кричала о помощи. Она просила о пощаде. Просила простить ее. Отпустить. Она кричала о пощаде, надеясь на снисхождение. Что готова на изнасилование. Что и этого достаточно. Она молила, чтобы люди проявили человечность и оставили ее в живых. Но было поздно. Картинка вновь показала зал заведения, беспорядочно засыпанный телами. В центре кадра появилась заплаканная Лиза. Пока она продолжала кричать в камеру, находящийся позади патрульный схватил ее за волосы и, опрокинув на пол, потянул в угол комнаты. Желая остаться инкогнито, он, не снимая шлема, одной рукой прижал ее к полу, а второй принялся спускать с нее штаны. Лиза сопротивлялась. Она била патрульного в шлем, грудь, плечо. В один из таких ударов, видимо, не выдержав, патрульный со всего размаха ударил ее кулаком в лицо. Лиза замолчала. Пока он снимал с нее штаны, Лиза не подавала признаки жизни. Ее ноги свисали вниз, словно это ноги метрового человека.

Картинка вновь переместила Дарину с Сергеем в студию. Аплодисменты, свист и смех смешались воедино. Раскинув по сторонам руки, ведущий словно впитывал эту энергию. Будто именно он причина этого восторга в зале.

– Пока патрульный разбирается со своим «причиндалом», я хотел бы прояснить у вас, дорогие мои, одну деталь… Вы готовы смотреть на это?! – закричал он.