— Все.

— Потому что тебя могут убить. И, похоже, это тебя не останавливает.

— Конечно, нет. Я аватар. “Убить” для меня не означает того, что для тебя. Ты биологичекое существо — я видел, как вы, умираете, и это грязно.

— Я имела в виду корабль. Ошибка Не… — тебя могут убить. Разве не так?

— Немного более весомое соображение, согласен, но даже в этом случае — я уже передал свое состояние разума на мой родной ГСВ и переключился на полную боевую готовность, так что в общем и целом я готов к смерти. И в любом случае, я еще не умер.

— Но ведь это моя битва. В большей степени, чем твоя.

Бердл вздохнул.

— Речь идет о Гзилте, верно, но Культура, похоже, тоже замешана в этом через КьиРиа, так что это наша общая проблема, если разобраться.

— Но в первую очередь это касается нас. Вы не можете делать за нас всё. Вы не наши… родители.

— Ты даже не сохранена, Коссонт. Если ты умрешь — ты умрешь.

— А ты не можешь меня подстраховать?

— Нет.

У нее появилась внезапная мысль.

— Ты сделал резервную копию КьиРиа, его состояния сознания из серого куба?

— Да. Также передано, с пометкой, что это личное и будет стерто, если оригинал выживет.

Она нахмурилась.

— Почему ты не можешь сделать так же со мной?

— У тебя нет заранее подготовленного нейронного кружева и даже если начать прямо сейчас, это займет слишком много времени. А у нас нет этого времени. — Бердл развел руками, как бы в отчаянии. — Почему ты так стремишься рисковать своей жизнью? Ты — гражданский… военный резервист. Через пару дней тебе предстоит пройти Сублимацию, зачем же так спешить умирать? И я повторяю тебе: твоё присутствие только усложнит мою работу, но никак не облегчит. Ты не будешь мне помощницей, а лишь подвергнешь ненужной опасности.

— Во-первых, что касается последнего пункта, я тебе не верю. Я думаю, что ты просто пытаешься защитить меня, ведя себя хм…по-мужски галантно. Я польщена, но в этом нет никакой необходимости.

— Я всего лишь острозадый звездолет, маньячка! Я не мужчина, не женщина или что-то ещё, помимо потрясающе умной и прямо сейчас настроенной на поражение машины. Мне всё равно, что тебе льстит. Те немногие и, откровенно говоря, не жизненно важные чувства, которые я испытываю к тебе, я могу отключить, щёлкнув выключателем.

— В любом случае. Ты не можешь держать меня в плену на корабле. Ты — Культура, а я — свободный агент. Я требую, чтобы меня высадили в Городе.

— Они ищут тебя, помнишь? Они думают, что ты голыми руками разгромила Фзан-Джуйм, или как там его.

— Тогда тебе лучше присмотреть за мной.

— Именно это я и пытаюсь тебе сказать! Мне не нужна такая обуза! И если ты настаиваешь на том, чтобы покинуть корабль, я высажу тебя там, где мне, черт возьми, заблагорассудится, а не там, где ты потребуешь. Так что не пытайся — ты не сможешь меня переубедить.

Коссонт, уже одетая в тот же обтягивающий костюм, который она носила на Бокри, стояла и смотрела на аватара через холл модуля полным уверенности и в то же время отстранённым взглядом.

— Если ты не хочешь польстить мне, — медленно сказала она, — и если ты можешь просто отключить любые чувства, которые у тебя есть по отношению ко мне, то ты с тем же успехом можешь сделать это там, внизу, на планете, в Городе, на дирижабле. Так что тебе не придется обо мне беспокоиться, и я буду помогать, а не мешать.

Бердл уставился на неё. Затем вдруг улыбнулся и расслабился. Тон его голоса изменился.

— Не знаю, как ты, Вир, — сказал он, обращаясь к ней, — но я немного позирую. — Он пожал плечами. — Если ты настаиваешь на том, чтобы пойти, ты можешь пойти, но это твои похороны, а я должен сделать то, что должен, и я не стану рисковать ничем, чтобы обеспечить твою безопасность ценою выполнения задачи, ни в коем случае, если возникнет компромисс — ничем. — Он покачал головой. — Я подумал, может быть, с твоей стороны это что-то вроде демонстрации? Знаешь, чтобы ты могла чувствовать себя сопричастной, даже если на самом деле тебе не хочется идти. Так что, пока есть последний шанс, я говорю вполне серьёзно: пожалуйста, не ходи.

— В последний раз: Я хочу. Возьми меня с собой.

Бердл вздохнул.

— Ладно. Но не говори, что тебя не предупреждали. Надень это. — Он кивнул Коссонт за спину. Она обернулась, упершись взглядом в причудливое видение человека в тесной броне — наполовину зеркальной, наполовину черной от копоти, без головы — выходящего из алькова, на ходу отращивающего дополнительную пару рук и распахивающегося по мере приближения к ней.

— Что это?

— Лучшее из того, что есть. Сейчас я загружаю в него копию состояния разума КьиРиа, так что мы сможем получить прямой доступ к воспоминаниям старика, если завладеем его глазами вне корабля. Давай, входи как есть. У нас девяносто секунд до того, как мы зайдём на борт, так что не затягивай.

— Я думала, у нас есть десять минут!

— Уже нет — корабль снова разгоняется, надеясь отвлечь линкор от Ксауна.

— Черт. — Коссонт шагнула к скафандру, погрузившись в него. Броня вокруг неё сомкнулась, оставив нетронутой только голову. Шлем был временно опущен.

— Думаешь, это сработает? — спросила она.

— Сомневаюсь, — признался аватар. — Если предположить, что линкор разговаривал с боевым крейсером, он будет знать, что я двигаюсь быстрее, чем он, и, приняв во внимание деградацию основной тяги после всех тех лихачеств, которыми я занимался в последнее время, решит, что у него есть шанс. При условии, что его двигатели в порядке, конечно. Но стоит попробовать.

Пиан, все это время вольготно возлежащая на диване, подошла и взгромоздилась на спинку сиденья, обратившись лицом к Коссонт.

— Молодец! — сказала она. — Я думаю, ты ужасно храбрая, но уверена, что всё пройдет великолепно! И помни: я всегда любила тебя!

Коссонт уже собиралась сказать что-то вроде: “Ладно, теперь я тоже волнуюсь…”, когда глаза её сузились, и она пристально посмотрела на Бердла.

— Это ты её накрутил?

Бердл пожал плечами.

— Тоже стоило попробовать.

— Но я сама! — воскликнула Пиан, поворачиваясь лицом к Бердлу, а затем обратно к Коссонт.

— Конечно, — выдохнула Коссонт.

— Двадцать секунд…

Бердл отправил небольшое обновление своего состояния сознания на домашний ГСВ, в основном для того, чтобы там была запись о том, что Коссонт настояла на том, чтобы отправиться вместе с ним и другими планетарными силами в Город.

Корабль превратился теперь в сфокусированную силовую оболочку, мчащуюся через всю систему, повторно набирающую ускорение, упакованную внутри концентрических полей, окружавших его коконом. Двигатели завывали на частотах, которые ни одно биологическое существо не в состоянии почувствовать — километровый снаряд, погруженный под моток реального пространства: компоненты трёх его внешних полей светились в гиперпространстве, направляя сигнал к далекому материнскому кораблю, затем снова гасли через каждую наносекунду, в то время как другие полевые конфигурации скользили и мерцали, складывались и щелкали, готовясь к серии многочисленных высокоскоростных, высокоточных наведений на цель со сложной топографией в глубине гравитационной скважины.

Корабль знал, что это будет непросто.

Большинство серьезных кораблей Культуры, да и все корабли, претендующие на звание боевых, обладали импульсными блоками: специализированными компонентами двигателя, такими как конденсаторы движущей силы, способными давать внезапные, короткие вспышки энергии и движения. Установки "Ошибки Не…" были мощнее и функциональнее, чем у большинства кораблей его размера, что, в общем-то, сводило на нет всю игру, если приходилось использовать их в открытую, перед тем, кто способен заметить такие махинации, но с другой стороны, сейчас как раз была такая ситуация, когда они могли спасти положение…

Корабль уже находился в опасной близости от гравитационного колодца планеты, и ему приходилось корректировать курс в гиперпространстве, чтобы не врезаться в нисходящую кривую клубка. В последний момент он подошёл еще ближе, израсходовав всю энергию своих импульсных блоков на поворот, и на то, чтобы избежать столкновения, а затем сфокусировался на относительно крошечной части себя, которая удерживала модуль, где затаились его аватар и гуманоид, отщелкнув две человекообразные формы. Освободив модуль, он нацелил перемещение на точку за пределами Поясного Города, на высоте тысяча двести метров над уровнем земли и в десяти километрах от текущего местоположения дирижабля "Экваториал 353".