Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Зеркало печально и тягуче застонало.

Герн беспокойно завозился во сне.

– Непременно, но лишь после тебя, – пробормотал он, не просыпаясь.

Ему снились олени: чуткие ноздри трепетали, втягивая морозный воздух, уши подрагивали, словно прислушиваясь; глубокие, влажные, темные, как ночь, глаза вглядывались вдаль, словно ждали чего-то.

Герну снились эльфы: они танцевали. С напряженными сосредоточенными лицами они были похожи на оленей, вслушивающихся в тревожную тишину леса, и одновременно на ткачей, выплетающих сложный узор.

Герну снились стервятники: целые тучи птиц вились в воздухе, заслоняя собой небо, опускались все ниже и ниже, целясь в лицо острыми клювами. Их громкий раздражающий галдеж сливался в слова: «Смерть возьмет тебя! Возьмет тебя!»

– Только после вас! – повторил Герн и махнул рукой, стараясь отогнать птиц.

Где-то совсем рядом вскрикнула женщина.

Герн проснулся.

Прямо перед ним стояла Калана в воздушном серебристо-зеленом платье. Ее глаза были в ужасе распахнуты, а тонкая ткань на плече была располосована и быстро приобретала насыщенный синий цвет.

«Голубая кровь», – промелькнуло в голове Герна. Ему с трудом верилось в то, что это возможно. Происходящее вообще казалось ему неприятным продолжением неприятного сна.

Но принцесса эльфов смотрела не на него, а куда-то в сторону – на пол. Герн проследил ее взгляд: там – в темную древесину пола впитывалось несколько синих капель.

В этот момент дверь с силой распахнулась и на пороге возникла Лоркан. Ее силуэт ощутимо светился в темноте. На лице застыло странное нездешнее выражение.

Калана развернулась и заслонила собой Герна, словно собиралась защищать.

Он поднялся:

– Учитель, что с вами?

– Я работаю, – неопределенно ответила та. – Что тут у вас происходит?

– Госпожа, – запинаясь забормотала Ка. – Это я во всем виновата: плохая была идея будить внезапно… внезапно проснувшись, человек может… я не подумала…

Взгляд Лоркан остановился сначала на плече эльфийки, потом на полу.

– Я вижу, – сказала она.

Губы Каланы задрожали, на глаза навернулись слезы. Она кинулась вперед и крепко обняла друида.

– Ох! Прости, прости меня – это чудовищно. Мне нет прощения!

Ни лицо, ни поза Лоркан не изменились.

– Мне нечего прощать – это судьба. Не так ли? – голос учителя прозвучал глубоко и сурово.

Калана отстранилась и вытерла глаза тыльной стороной ладони. То, что в манерах обычной женщины казалось бы жеманством, у эльфийской принцессы выглядело совершенно естественно.

– Да, конечно, – сказала она, принимая серьезное и печальное выражение.

Лоркан провела рукой над тем местом, где на пол упали капли крови, – тот мгновенно отчистился, а в руках друида появился хрустальный флакон с синей жидкостью.

– Возьми, – она протянула его Калане. – Я знаю, это плохой талисман, но кому еще можно его доверить?

Вся ее фигура была исполнена такого величия и Силы, что Герн никак не мог отделаться от ощущения, что перед ним сама Тьель.

Ка приняла бутылочку с почтительным реверансом фрейлины.

– И еще… – тень какого-то чувства мелькнула на лице, похожем на статую божества. – Ничего не говори брату.

Ка кивнула.

Лоркан махнула рукой, и рана на плече принцессы затянулась.

– А теперь уходите, вы мешаете.

– Но… – начал было Герн.

Калана кивнула.

– Я покажу наш Сад, – сказала она.

– Прекрасная мысль, – бесстрастно одобрила Лоркан.

– Но… – снова попытался возражать Герн.

– Уходите, – прервала его Лори.

И было что-то настолько пугающее в ней в этот момент, и во всей сцене, и в ощущении, висевшем в воздухе, что Герн не смог больше этому сопротивляться и позволил увести себя.

Лоркан вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Магическая эйфория, в которой она находилась, с трудом позволяла ей чувствовать себя и здраво рассуждать, но тем лучше она понимала, что произошло нечто необратимое. Было какое-то предсказание, очень древнее – их учили в академии. И хотя Сила, с которой она объединилась, хорошо знала, о чем идет речь, но категории мышления Сиды не позволяли ей осознать, в чем же именно.

Лоркан собрала волю в кулак – она чувствовала дрожь во всем теле и понимала, что связь скоро прервется. Но она должна, должна была разобраться во всем до того, как это случится. И друид направилась в библиотеку.

Конечно, проще всего было бы обратиться к какому-нибудь сборнику предсказаний, но это почему-то не пришло ей в голову. Свет вокруг становился невыносимо ослепительней. Ее рука потянулась к маленькой коробочке из мореного можжевельника. Лори сняла крышку и высыпала себе на ладонь руны. Несколько разноцветных камешков, покрытых причудливыми узорами лишайника. Вот и все – и никаких знаков или цифр, как думают люди. Ведь «если речь идет о гадании, конкретика только мешает вашему духу освободиться». Так говорил высокий полупрозрачный альв с бесстрастным лицом – глава факультета предсказаний. Лори так хорошо вспомнила его – каждый взгляд, каждый жест этого существа всплыли откуда-то из глубины сознания, где таились годами. Всегда говоривший конкретно и лишь по делу, он казался самим воплощением четкости.

Она помедлила с минуту и бросила руны на стол рядом с зеркалом. Камешки, стуча, заплясали по темной матовой поверхности дуба, и друид увидела…

Она увидела высокого широкоплечего мужчину с всклокоченными рыжими волосами.

Он стоял возле огромного узловатого дерева и был так же огромен и кряжист, как оно. Он был такой большой сильный и настоящий, что те, кто окружали его, казались призраками.

– Я уйду, – сказал великан. – Я уйду, потому что таково течение Потока, хотя вы и будете думать, что это вы меня прогнали… – он помолчал. – Вы как дети, ей богу, как дети. Однажды вы поймете – поймете, что ничего на самом деле не можете, что Мир больше не принадлежит вам… И тогда… Тогда мы вернемся. Когда флейта Дудочника зазвучит против его воли, когда Зеленая Леди протянет руку Изгнанному на вершине Горы, когда кровь последнего Оленя прольется на Священное Дерево, ваша последняя Хранительница – Хранительница Цветущей Земли умрет, и мы вернемся.

Видение развеялось. Лоркан смотрела широко распахнутыми глазами на горку покрытых лишайником камушков, и странная улыбка блуждала на ее губах. Ну конечно, – это то самое предсказание. Как она могла сомневаться! Ведь Айоли – Айоли это олень на языке Сид!

– Забавно, – хрипло пробормотала она и через мгновение почувствовала, как что-то с силой ударило ее в бок, и одновременно поняла, что сил больше не осталось – время вышло.

С трудом повернув голову, она увидела: то, что ее ударило, был пол. Ей было так плохо, что она даже не могла бы сказать, что именно у нее болит, и болит ли вообще. Последней ее мыслью было, что теплая струйка, текущая по ее щеке, – это, скорее всего, кровь, а последним чувством, что она хотела бы, чтобы Герн остался.

А потом и мысли, и чувства оставили ее. Лоркан увидела протянутую ей тонкую белую руку в браслетах витой скани и лицо Тьель, но теперь она больше не захлебывалась, ведь она знала все то же, что и Тьель. Всегда знала…

Вместе они шли, молча взявшись за руки, сквозь свет. И где-то впереди их ждала прекрасная запряженная шестеркой белых и черных коней карета, сделанная из тончайшей скани, как и браслеты на руках подруг. И стоило им сесть и расправить белоснежные платья, как повозка взвилась ввысь в бесконечное звездное небо. И мелодичный перезвон окружал их со всех сторон, так что не было понятно, что это звенит – бубенцы упряжки или звезды.

3

Герн с Каланой стояли на вершине холма, и теплый весенний ветер трепал их волосы, принося снизу из долины облака вишневых и яблоневых лепестков и пряный запах. Из соседней рощицы долетал голос соловья, такой сладостный, что сердце сжималось в груди, очарованное каким-то невероятным предчувствием. Судя по освещению, солнце недавно закатилось, но мягкий влажный туман уже успел подкрасться к самой вершине холма и лизал ноги.

8
{"b":"824124","o":1}