Я сижу и не понимаю: она это серьёзно мне говорит?
— Маам, — пытаюсь до неё достучаться, — я не хочу делать вид..
— Нет Дина, нет, — не слышит, — Петя хороший муж, лучшего сложно найти, в наше время. Кругом сплошные алкоголики и тунеядцы. Уж поверь, я знаю. И Ты сама его выбрала. Не забыла? Так что не дури. Ты не разведёшься с ним. Я не позволю. И вам нужны дети. Обязательно. Я давно тебе об этом говорила. Вот прямо сейчас едешь и занимаешься своими прямыми обязанностями.
— Мама… — сон как рукой сняло
— Дина, если ты сама не поедешь, я позвоню Пете и скажу, что ты у нас. — достаёт телефон, — я не шучу.
Мне обидно. Мы не виделись больше месяца. Я прилетела с другого конца света, подарки им привезла, а сейчас меня, можно сказать, выгоняют.
— Ты выгоняешь меня?
— Нет, не выгоняю. Я не даю тебе наделать глупостей больше, чем ты уже наделала. Послушай меня. Я взрослый человек, у меня гораздо больше опыта. И я тебя люблю, ты моя дочь. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты не была дома больше месяца — я думала она об этом забыла, — сейчас ты должна быть с мужем.
Протягивает ко мне руки, но Олли рыкает на неё и она их резко отдёргивает и продолжает:
— И не приезжай больше к нам с собакой. Ты же знаешь, я не люблю животный в доме. От них столько грязи — брезгливо морщится.
Олли, как будто поняла, поднимает голову и недовольно взвизгивает, а у меня нет слов…
Я беру Олли на руки и выхожу, не попрощавшись. Мама ничего мне не говорит. Я не поворачиваюсь.
Лала сидит на кухне, дверь открыта.
Обуваюсь в коридоре и уже открываю дверь, но резко останавливаюсь и возвращаюсь…Иду на кухню в обуви, наплевав на стерильную чистоту, за которую так радеет моя мама.
— Я подала на развод, — говорю сестре на ухо. — Муж нужен?
Глава 26
Динара
Родители мои были против Пети. Вернее даже не против него лично, а против всех.
Они уже подобрали мне отличного кандидата в мужья: сына папиного друга — топ менеджера нефтеперерабатывающего завода, с которым папа дружил с детства и был родом из одной деревни.
В детстве мы с этим кандидатом, даже играли иногда вместе, когда меня отправляли в деревню к моей нанаечке.
Жалко, что её больше нет с нами. Такая она была хорошая. Добрая, тёплая такая всегда. Не помню, чтобы она когда-нибудь ругалась — никогда не ругалась. Не умела просто.
«Сокровище моё» — называла меня всегда…, как Петя.
Слёзы на глаза навернулись, когда вспомнила…Так мне её не хватает, она бы точно меня поняла сейчас…
Когда мне сказали, за кого я должна замуж выйти — я запаниковала. В детстве он меня постоянно обижал. Дразнил меня, задирал, даже ударить мог. Ему, конечно, доставалось за это, но от этого он ещё злее становился и, кажется, ненавидел меня ещё больше.
Я и видела то его в последний раз, когда мы подростками были. Он тогда был прыщавым, с писклявым, противным голосом, и всё таким же вредным и задиристым. Ну вообще не мечта.
Я выдохнула, когда родители посчитали, что мы ещё слишком молоды и несколько лет нужно подождать. Жениха моего отправили в Лондон, а мне разрешили работать и готовиться к замужеству.
А потом я познакомилась с Петей…
И всё…
Для меня больше не было вариантов. Только он.
Родители, конечно, были в шоке и даже хотели меня забрать домой, когда узнали, что я с парнем встречаюсь. Но узнав, кто папа моего парня, решили познакомиться и подумать.
Петя очаровал их сразу. Особенно мама была от него в восторге. Уж не знаю, понравился бы он ей также, если бы был сыном рабочего завода или сантехника. Но Петя не был сыном рабочего, он был сыном владельца крупного инвестиционно-девелоперского холдинга и это, скорее всего, сыграло определяющую роль.
Все тогда мне немного завидовали, а я была просто счастлива …
Сижу и не понимаю, что мне сейчас делать…
Надо решить уже куда ехать. Мотаюсь как неприкаянная, да ещё собаку мучаю. Страдает сейчас вместе со мной, поглядывая вокруг своими грустными глазами. Ей то за что всё это?
— Идём — зову её, — прогуляемся и съедим чего-нибудь.
Заодно и подумаем — уже про себя…
Зашла в кафешку при заправке. Села за самый удалённый столик. Боялась, что с собакой не пустят, но никто на меня даже внимания не обратил.
Столько сообщений на телефоне…Кто только не написал…
От папы: «кызым, делай так, как считаешь нужным. Помощь нужна?»
Опять слёзы наворачиваются — папочка мой… Всегда была его дочкой и похожа я на него. Только глаза мамины.
Венер постоянно надо мной прикалывается: «Динка, где глаза такие взяла? У соседа выкрала?»
Маму мою он не видел никогда, папу только.
Думаю, что папе написать, чтобы успокоить. Не знаю, что ему там мама наговорила. Не успеваю — телефон звонит.
Отвечаю интуитивно:
«Динарочка, доченька, прости меня — звучит голос Петиного папы»
«За что Валентин Викторович? — растерялась»
«За то, что сына плохо воспитал. Надо было пороть его в детстве, а мне всё жалко было. Да и Наденьку расстраивать не хотел, знаешь же, какая она у нас сердобольная».
Я улыбаюсь, когда Наденьку вспоминаю. Давно её не видела, соскучилась.
«Как она?»
Вздыхает…
«Плачет. Вот как узнала обо всём, так и плачет. Говорит, что Петьку домой больше не пустит. Ну я вообще-то не за этим тебе звоню. С этим мы справимся как-нибудь. Хотел сказать тебе, что дом твой. Если тебе там хорошо, то ты там и останешься. Я с Петькой по этому поводу уже говорил. Он, конечно, дел наворотил. — вздыхает опять. — Но он не сволочь, ты не думай … Дурной правда…, всегда таким был. Есть, наверное, в кого…, - откашливается. — Думал, он остепенился, повзрослел, а он… — молчит. Я терпеливо жду, когда он заговорит. — Или, если тебе там сейчас неприятно находиться, то у нас квартира есть, знаешь же. Мы там и не бываем почти никогда. Ты можешь там жить, сколько захочешь, хоть навсегда можешь её забрать. Как ты решишь…»
«У меня собака Валентин Викторович, ей сложно в квартире жить»
«Ну тем более, тогда я Петьке скажу, чтобы он тебе дом освободил. А ты где вообще сейчас?»
Я посмотрела по сторонам, соображая, где я вообще сейчас нахожусь …
«На заправке роснефти, которая на развилке стоит, недалеко от вас…»
«А тебе когда на работу? — оживился он»
«У нас неделя отдыха. С понедельника выхожу»
«Так давай к нам, а? Тут езды минут двадцать от силы. Я сейчас с водителем за тобой и примчусь, чтобы ты за рулём не сидела. Отдохнёшь у нас на свежем воздухе. Сил наберёшься. И Надюшка моя немного успокоится. Так она по тебе скучает. Все глаза уже выплакала».
Молчит…
Ждёт…
«Динарочка, того что случилось, уже не изменить. А ты ведь теперь и наша дочь тоже, — молчит опять. — А я через неделю в город поеду и тебя заодно подкину. Прослежу, чтобы там всё хорошо у тебя было».
Я всхлипнула. Так растрогали меня его слова сейчас.
«Хорошо»
«Тогда сиди там, я сейчас прямо и выезжаю. Уже на коне, можно сказать»
Родители Петины, ко мне всегда хорошо относились. Как-то приняли меня сразу. С того самого первого дня, когда мы к ним приехали. Никогда не лезли в нашу жизнь, в отличие от моей мамы. Но с ними всегда было тепло. А уж Наденька, так вообще чудо. Самый светлый человек на свете, как моя нанаечка, когда-то.
Я расслабилась и попросила чай поменять — остыл, пока я болтала.
Олли, тоже как будто, расслабилась. Лежала рядом, на всех лениво поглядывала. Не знает ещё куда мы с ней сейчас поедем, а то бы уже прыгала тут от радости.
Разливаю чай и беру телефон. Надо папе написать что-то, переживает наверное сейчас. Не успеваю опять…
Валера звонит:
«Дина, сиди там, где сидишь, я сейчас за тобой приеду — даже не поздоровался».
«В смысле?»
«Мама твоя позвонила, сказала, что ты уехала и тебя нужно найти. Сейчас ты сидишь там, где сидишь, — командует. Мы уже подъезжаем к тебе».
