Впереди тянулся невысокий вал света – или воды? Высотой четыре фута, он тек, словно жидкость, но сиял, как свет. За ним виднелись голубое небо и головокружительно крутой обрыв, а сотнями футов ниже простирались луга. Пейзаж был ослепительно живым и ярким, и каждая его деталь отчетливо выделялась на фоне неба.

– Не понимаю, – сказал Миллер. – Есть легенды о том, что здесь живут люди, но и только. Такая красота… Кто вы? Что это за место?

Ци сочувственно улыбнулась.

– Когда-то всем этим обладала ваша раса, но всего лишилась, – мягко сказала она. – Мы очень древний народ, но мы сохранили…

Она вдруг замолчала, и в глазах появился страх.

– Тихо! – бросила Ци.

И словно по мысленной команде на него нахлынула волна тьмы и тишины. Отчего-то сильнее забилось сердце. Мгновение мужчина и женщина стояли неподвижно в безмолвии, которое было чем-то большим, чем отсутствием звука, – оно было отсутствием мысли. Но в этой тишине Миллер уловил отголосок знакомого смеха, полного холодного, безжалостного равнодушия.

Листья вокруг издавали мелодичный звон. Из залитой солнцем бездны доносилось птичье пение, столь прекрасное, что даже больно было слышать. Ци слегка расслабилась, освободив разум Миллера, и тихо вздохнула.

– Все в порядке. Мне на миг показалось, будто Бранн… Но нет, он снова ушел.

– Кто такой Бранн? – спросил Миллер.

– Хозяин этого замка. Очень странное создание, – когда что-то мешает его прихотям, он бывает ужасен. Бранн… Его мало что по-настоящему волнует. Он живет лишь ради наслаждения, а поскольку он прожил очень долгий век и испытал все возможные удовольствия, то, чем он занимается сейчас… скажем так, не слишком приятно для кого бы то ни было, кроме Бранна. Что-то повредилось в нем еще до его рождения. Он не совсем… не совсем наш.

– Он из внешнего мира? Человек?

Миллер уже нисколько не сомневался, что женщина перед ним – не человек, по крайней мере не в том смысле, как он это понимал.

Однако Ци покачала головой:

– Нет, он родился здесь. Он из нашего рода, но не такой, как все. Во многих отношениях он чуть превосходит других, во многих – напротив, ниже. Ваша раса… – В последней мысли чувствовалось легкое отвращение и жалость, но Ци не стала ее развивать. – Ты пока многого не понимаешь, – продолжала она. – И это нормально. Видишь ли, придя сюда, ты изменился. Ты когда-нибудь умел общаться телепатически?

– Конечно нет. Но я не чувствую никакой разницы. Я…

– Слепой, которому дали зрение, не поймет этого, пока не откроет глаза. Наверное, он будет ошеломлен. Посмотри вон туда, за долину.

Она показала. Вдалеке, за ослепительными лугами, возвышались залитые лучами солнца зеленые холмы, чьи контуры слегка мерцали в теплом, прозрачном воздухе. На вершине самого высокого из них что-то сверкало, как алмаз.

– Там дворец моей сестры, – сказала Ци. – Думаю, Орелла тебя примет, хотя бы ради того, чтобы помешать Бранну. Здесь тебе опасно находиться. Мне очень жаль, что портал, через который ты сюда прибыл, находится в замке Бранна.

– Значит, здесь побывали и другие люди до меня? – спросил Миллер. – В том числе Ван Хорнунг?

Она покачала головой, и солнце блеснуло в радужных волосах.

– Здесь – нет. В нашем краю много замков, и большинство из них мирно сосуществуют с остальными. Но не замок Бранна.

– Тогда почему ты здесь? – тупо спросил Миллер.

Она невесело улыбнулась:

– Мой народ пришел сюда потому, что большинство из нас, как и Бранна, почти ничто уже не интересовало. За многие тысячелетия мы настолько устали от прочих дел, что хотелось только получать удовольствие. Все, кроме меня.

– Тысячелетия? Что ты имеешь в виду? Тогда почему ты здесь?

Уголки ее рта печально опустились.

– Наверное, во мне тоже что-то повредилось еще до рождения. Сейчас я не могу бросить Бранна. Я ему необходима. Впрочем, для тебя это не важно. Бранн опасен. Его цель – эксперимент, для завершения которого нужен ты. Но не будем об этом.

– Я пришел сюда не просто так, – сказал Миллер.

– Знаю. Я прочитала часть твоей памяти, пока ты спал. Ты ищешь сокровище. Оно есть у нас. Вернее, оно есть у Ореллы. – Фиолетовые глаза потемнели – Ци колебалась. – Пожалуй, я не просто так посылаю тебя к Орелле, – сказала она. – Ты можешь оказать мне немалую услугу, и себе тоже. Сокровище, которое ты ищешь, должно отчасти принадлежать мне. Ты считаешь его источником энергии, для меня же это путь в иной мир, лучший, чем все прочие, которые знал кто-либо из нас… То, о чем мы говорим, много лет назад создал мой отец. Теперь оно у Ореллы, хотя по праву должно принадлежать нам обеим. Если найдешь способ добыть его, друг мой, ты принесешь его мне?

Следуя давно укоренившейся привычке, Миллер машинально спросил:

– И если я это сделаю, что тогда?

– Если ты этого не сделаешь, – улыбнулась Ци, – Бранн рано или поздно до тебя доберется. Если же оно окажется в моих руках, думаю, я смогу подчинить себе Бранна. Иначе… что ж, ты будешь первой жертвой. Надеюсь, ты это понимаешь. Постарайся убедить Ореллу. Я заключила с Бранном сделку – не спрашивай какую. Возможно, узнаешь потом. Иди к Орелле, но будь осторожен, не рискуй зря. Если попросишь у нее сокровище, тебя нипочем к нему не подпустят. Лучше вообще о нем не говори, просто жди и наблюдай. Ты немного научился телепатии, и уже никто не сможет читать твои мысли, пока ты сам этого не пожелаешь, но следи за тем, чтобы случайно себя не выдать.

– Хочешь, чтобы я воспользовался гостеприимством Ореллы, а потом ее ограбил?

Лицо Ци приобрело страдальческое выражение.

– О нет! Я прошу дать то, что принадлежит мне, и лишь на время, достаточное для того, чтобы подчинить Бранна. Потом ты сможешь вернуть сокровище Орелле или договориться с ней насчет него. Мне нужно пять минут подержать его в руках! Смотри, у меня кое-что есть для тебя. Протяни руку.

Миллер повиновался, удивленно глядя на женщину. Она раскрыла ладонь, и он увидел свои наручные часы. Улыбнувшись, Ци застегнула ремешок на его запястье.

– Они не совсем такие, как раньше. Если я тебе понадоблюсь, сосредоточься на них и мысленно обратись ко мне. Я услышу.

У Миллера оставалось еще множество незаданных вопросов. Глубоко вздохнув, он начал мысленно их формулировать. И вдруг Ци исчезла!

Земля ушла у него из-под ног, и он полетел в золотую бездну. Под ним висела водяная стена. Он плавал в воздухе, в сотне футов над окруженным утесами потоком.

Его охватила паника. Но тут от Ци пришла успокаивающая мысль:

– Тебе ничто не угрожает. Это телепортация.

Он едва разобрал ее слова, холодея от древнего инстинктивного ужаса. Миллионы лет люди боялись падения, и он не в силах был преодолеть этот страх.

Миллер начал медленно опускаться. Ци и золотые деревья исчезли, а потом исчезла и водяная стена.

Поток внизу расширился.

Миллер под углом вошел в воду – и ощутил под ногами твердую почву.

Вокруг было тихо, если не считать глухого рокота реки.

Миллер сидел на камне, опустив голову на руки. Мысли путались. Ощутив на щеках прохладное дуновение, он поднял лицо навстречу свежему ветру. В голове прояснилось, и он понял, что, беседуя с Ци, пребывал будто в полусне, притупившем чувства. Иначе вряд ли бы согласился на столь невероятное предложение.

Или все же есть иная причина?

Ему отчаянно захотелось снова увидеть Ци. Она могла бы ответить на его вопросы. И она первая, кто дружественно отнесся к нему в этом до жути чуждом мире.

Миллер посмотрел вверх и пожелал подняться в воздух.

Естественно, ничего не вышло. «Все равно что тащить себя за волосы», – с горьким весельем подумал он.

Или в самом деле ноги уже не так сильно давят на камень?

А потом откуда-то сверху прилетел все тот же неслышимый на самом деле смех.

Бранн!

Еще до того, как Миллер уловил мысленный голос, нечто зловещее, столь же узнаваемое, как звук или цвет, спустилось с обрыва и холодной змеей вползло в мозг Миллера.