– Что ж, – тихо сказала Ирата, – мне грозит опасность, но поскольку помощи от тебя не будет, другого выхода нет. И это означает, что ты умрешь, глупец!

Взгляд ее устремился куда-то за спину Бойса. Она совершила быстрое замысловатое движение руками и напряглась, словно в тревожном ожидании, но тут же расслабилась.

– Колдуны идут, – сказала она. – Я призвала их раньше времени – до того, как завершился цикл. И это опасно.

Бойс поднял меч. Ирата рассмеялась.

– Меч – против колдунов?

– Нет, – сказал Бойс. – Против тебя, Ирата.

Он нацелил острие ей в горло. Она, похоже, ничуть не испугалась.

– И что тогда будет с твоей любимой? Ранишь меня, ранишь и ее. Убьешь меня, умрет и она.

Бойс опустил меч:

– Если только ты не лжешь.

– Попробуй – и узнаешь. Осмелишься?

– Нет, – сказал он. – Но я могу вернуться в мой мир – кристалл у меня. И могу забрать ее с собой.

– Что ж, попытайся.

Он повернулся, и Пифия последовала его примеру, хотя ледяное лицо было по-прежнему лишено всякого выражения. Бросив через плечо взгляд на Ирату, Бойс увидел в ее глазах нечто такое, что заставило его остановиться.

– Подожди! – сказала она. – Кристалл…

Он быстро шагнул к ней, поднимая меч:

– Я совсем забыл! Ты пыталась управлять мной с его помощью, верно? Но… – Он поколебался. – Тебе это не удалось. Я прав? Ты потеряла свою силу!

– Пока ты жив – нет! – Глаза Ираты вспыхнули. – Я не настолько слаба!

– Ты пыталась подчинить мой разум, – сказал он. – Но не вышло. Почему?

– Что-то мешает… Кажется, с той минуты, как ты вошел в тронный зал, я… Слышишь?

Воздух вокруг них дрогнул. В ушах Бойса возник высокий звук – похожий на звон колокольцев, он становился все громче и отчетливее. Бойс ощутил дуновение холодного ветра, которое было ему уже знакомо.

– Они уже здесь! – воскликнула Ирата. – Раньше, чем я ожидала. Вам обоим грозит опасность, а мне – нет!

Она торжествующе рассмеялась, и Бойсу показалось, что в этом смехе слышится звон колдовских колокольчиков. И сам ее смех похож на голоса колдунов.

Пол покачнулся.

Ирата бросила взгляд на Пифию, которая по-прежнему стояла спокойно, сложив руки на груди и глядя на Бойса ледяными глазами, в которых мерцал едва заметный огонек, словно в замороженный разум постепенно возвращались воспоминания.

– Пока она здесь, связь между Кераком и Городом слабеет, – рассеянно проговорила Ирата. – Чувствуешь, под Городом будто волны катятся? Эта земля слишком долго была в оковах, пока Город плыл за Кераком на буксире. – Она снова беззаботно рассмеялась. – Представляю, какой поднимется внизу шторм, когда буксирный канат лопнет!

В зале начало темнеть. Сквозь большой стеклянный купол Бойс увидел, что в Городе возникла суматоха – люди искали убежища во дворцах, храмах и тавернах, освобождая улицы для колдунов.

– Наконец-то! – воскликнула Ирата. – Пришли те, кто разделил меня надвое. Они наденут магические оковы на мою половину, и она уже никогда не сможет подчинить меня себе.

Она подступила к Пифии, вгляделась в свое собственное лицо, застывшее под ледяной маской, и ее губы изогнулись в презрительной улыбке.

– Верила, что сможешь мной управлять? – тихо спросила Ирата. – О да, я всегда знала, что ты замышляешь, чувствовала, как в твоем мозгу, словно змеи, шевелятся предательские мысли. Ты хотела обрести силу, чтобы получить надо мной власть, когда мы снова соединимся. Это любовь пробудила в тебе зависть к моей силе. Любовь к нему. Но теперь он мой. Слышишь колокольчики? Идут те, кто разделил нас, и они поступят с тобой так, как я прикажу. Приготовься, сестра моя, – нет, больше чем сестра. Это твои последние мгновения. Ты готова превратиться в мраморную статую, которой сейчас лишь кажешься?

С выражением злобного торжества на лице она резко повернулась к Бойсу, взметнув черными локонами. В темноте и холоде зала вспыхнули фиолетовым пламенем ее глаза. Взгляды встретились, и Бойс осознал, как сам его разум испытывает непреодолимое влечение к ней. Мгла еще более темная, чем сгущавшийся вокруг мрак, на мгновение окутала мозг. А потом…

…в большом зале эхом раскатился чей-то смех.

Все повернулись на этот звук, даже Пифия. Бойс почувствовал, как разрывается мысленная связь между ним и Иратой, и у него закружилась голова. Вдали между колоннами кто-то шел. Прозвучал уже знакомый дикий смех, и Бойс увидел зверей Охотника, которые плавно двигались к нему, сверкая золотистыми глазами.

Позади них, удерживая туго натянутый поводок, шел Охотник в похожей на тигриную шкуру одежде. Бледное лицо было в крови, и Бойс вспомнил слова Ираты. Да, этот дикий безрадостный смех вполне может быть смехом безумца – но безумца, сознающего свою силу.

– Так, значит, это ты пытался мне помешать! – гневно воскликнула Ирата. – Как ты посмел, Джамай?!

Он приближался, издавая все тот же гортанный смех.

– Это был Джамай? А может, Охотник? У меня две личности, Ирата, так же как и у тебя. Странно, что ты этого не знаешь. Уильям Бойс, я тебе благодарен. Никогда прежде мне не удавалось найти тайный путь к трону. Пока я не заглянул в твой разум с помощью кристалла, я не ведал о том, что король мертв. Я не знал даже, что сам мертв!

– Джамай! – вскричала Ирата.

– Даже ты, Ирата, не бессмертна. И ты боишься. Все мы чего-то боимся – смерти, боли, магии. Страшно всем, кто в здравом уме – даже тебе, Ирата. Но я стал неуязвим. Раньше я этого не знал, а теперь знаю.

Как может человек полюбить добро и зло, пламя и лед и не тронуться рассудком? Ты поступила разумно, сделав свой выбор. Он означал смерть, но смерть лучше, чем жизнь. Мой выбор был иным. Я следовал за Иратой через все преисподние вселенной.

Под хрустальным куполом сгустилась тень. Прозрачное полушарие окутал белый туман, скрыв из виду лежащие внизу улицы Города. Далекий Керак исчез за бледной пеленой.

– Джамай! – снова воскликнула Ирата.

Он улыбнулся и тихо сказал:

– Нет, Ирата, это конец. Я люблю тебя, и я люблю Пифию. Я не хочу видеть ее рабыней твоей злой воли. Я знаю, какая жестокость таится внутри тебя. Но я также не хочу, чтобы Пифия обрела власть над тобой, ибо тогда она посмотрит на меня и увидит зло, что расцвело во мне с момента нашей последней встречи. Вы обе должны умереть, Ирата, – даже если все миры умрут вместе с вами.

Ирата презрительно скривила губы:

– Ты опоздал, Джамай, – я призвала колдунов.

Тень под хрустальным куполом напоминала грозовую тучу. Становилось все темнее. Джамай расхохотался.

– Пусть придут! – крикнул он. – Теперь я знаю ответ, и этот ответ – смерть! Убивай и будь убит! Я умнее вас всех, ибо я безумен, и я отвечаю вам: смерть!

В зале уже почти совсем стемнело, но Бойсу удалось разглядеть, как взметнулась полосатая рука и свистнул отпущенный поводок. И еще он увидел два метнувшихся вперед приземистых, могучих тела. Смех Охотника довел до безумия зверей, их яростный рев смешался с его диким хохотом. Бестии рванулись к трону, на котором сидел мертвый король.

Словно в тумане Бойс увидел оскаленные морды, злобно сверкающие глаза – и прыгнул вперед, спеша заслонить собой Пифию.

Было слишком темно, чтобы разглядеть тварей, хотя они стремительно приближались. Было слишком темно, чтобы разглядеть двух девушек, трон и колонны. Во мраке продолжал звучать безумный хохот Охотника. Где-то поблизости зазвенели колокольцы…

Горячее дыхание ударило Бойсу в лицо. По каменным плитам застучали когти, и зверь прыгнул, метя в горло. Меч взмыл будто сам по себе, встретив сопротивление могучих мышц, а в следующий миг эта тяжесть исчезла, разваленная надвое клинком.

В воздухе резко запахло кровью, но Бойс ее почти не чуял. Парализующий холод окутал его тело и разум…

Порыв ледяного ветра распахнул перед ним темную завесу, и в проеме возникла облаченная в мантию фигура, в чьих движениях не было ничего человеческого.