– Да уж! – весело прыснул Денис, зная, с какой незаинтересованностью и скукой она отсиживается на уроках английского.

– Буквально неделю назад эта англичанка отменила занятие и пришла к маме с предложением включить меня в группу детей, проходящих языковую практику в Англии. Сказала, что у меня, типа, слабый потенциал и что в моём случае мне поможет только обучение за границей.

– Эмм… Так тебя можно поздравить? – не зная, как реагировать, развел руками Денис.

– Да подожди ты, рано поздравлять! – прервала его Алекса. – В общем, эта репетиторша рассказывала о будущих перспективах и заверила, что уже через три месяца пребывания в специальной школе в Англии я буду свободно владеть языком. Маму такое предложение зацепило сразу. Конечно, всего за каких-то несколько месяцев её дочь будет знать иностранный язык!

Алекса с тяжёлым сердцем вспоминала те дни, когда после состоявшегося разговора об Англии Мария принялась искать финансовую поддержку у всех, кого знала. Неотрывно набирая номер за номером с просьбой выручить и занять ей любую, даже незначительную сумму, она сутками сидела на телефоне. В сопровождении Ларина, который умел вести диалоги иного характера, ездила по должникам и в срочном порядке возвращала деньги, воскрешала давно забытые связи с теми, кто мог бы выручить, и делала всё, чтобы подарить дочери шанс на хорошее будущее.

– Интересно, что за сумма такая? – полюбопытствовал Денис.

– Не знаю точно. Но очень большая. Деньги нужны были сразу, чтобы оплатить трехмесячное проживание, билеты, визу, документы, занятия. В общем, Ларин от мамы не отходил, помогал ей всячески собрать деньги. А как только они собрали нужную сумму, сразу расплатились с англичанкой. А та взяла и исчезла.

– В смысле, исчезла? – переспросил он.

– Вот так, взяла деньги и исчезла…

– Так, может, с ней что-то случилось?

– Мы так и подумали. Все, кроме Ларина… Он психанул, начал прозванивать её по всем телефонам, которые у нас были, и которые были указаны в объявлении. Все номера оказались заблокированы.

– Ни хрена себе… Получается, это была подстава?

– Да. Эта женщина нас кинула.

От того, что происходило в тот вечер, у Алексы до сих пор бегали мурашки. Мария, занявшая столь крупную сумму, сидела белее полотна и в истерике глотала успокоительные. Чирик был в ярости и не курил, а практически грыз сигареты, сплевывая табак. С перекошенным от злости лицом и безумными глазами, он звонил по телефону и, больше не сдерживая себя перед Алексой, в ужасающих подробностях описывал своим шестёркам план мести.

– Слушай, а где вы вообще взяли эту тетю? – вопрос вывел Алексу из ступора, в который она погрузилась во время своего рассказа. Денис вернулся к ней и присел на ступеньку рядом.

– По объявлению в газете. Как оказалось, там была красиво написанная сказка. Говорилось о том, что преподаватель высшей категории обладает опытом работы за границей. Все документы, дипломы и лицензии были при ней. Да и мама была ею очень довольна.

– И что, она так и не нашлась?

– Сначала мы все ждали, что она сама позвонит. Всё-таки, поездка на носу. Кучу денег отдали. Но она так и не объявилась. Чирик больше не хотел ждать и как с цепи сорвался, жутко матерился, угрожал, пробивал по своим знакомым. Потом ему доложили, что человека с таким именем и фамилией не существует, а все документы и объявление – липа. Подделка.

– Ничего себе, аферистка! – обалдело прокомментировал Денис.

Она вдруг замолчала, желая опустить некоторые подробности того телефонного разговора, когда, поднеся мобильный телефон к посиневшим от злости губам, Чирик произнёс хладнокровным и жутким голосом: «Найди мне эту курицу, которая решила нас кинуть и улететь в Англию без детей. Я таких вещей не прощаю. И за свою дочку эту тварь на органы продам».

– Вы обратились в милицию?

– Нет… – голос стих, будто спрятался, – Леша сам её нашёл.

– Оперативно… ничего не скажешь… И что дальше?..

– Как нашёл, сразу позвонил маме. Мы тогда сидели все вместе на кухне. Разговаривали. Оказалось, что эта мошенница давно в розыске. Но из-за того, что у неё куча поддельных документов, её никто не мог вычислить. А ещё выяснилось, что у неё таких учеников, как я, было много по всему городу. Поэтому она, когда со всех деньги собрала, планировала скрыться и уехать из города. Но не успела. Он передал трубку этой женщине. Я сама слышала, как та умоляла простить её, кричала в трубку, что вернёт всё до копейки. Маме сразу стало плохо. У неё руки затряслись. Она вся побледнела. Потом закрылась от меня в спальне, разговаривала с Чириком, просила его успокоиться, потом сама плакала.

– Ты ничего не знаешь?

– Нет, – с тревожной грустью ответила Алекса. – Знаю только, что после этого случая появился мамин знакомый телохранитель. Да и Чирик куда-то запропастился. Больше не появляется у нас дома.

Уже несколько часов Алекса не выходила из своей комнаты, пытаясь справиться с нарастающей паникой. Мысленно взывая к старенькой бронзовой иконке Николая Чудотворца, затаившейся на её письменном столе, она просила, чтобы хоть кто-то из взрослых вернулся домой. Поначалу она держалась бойко: отвлекалась книгой, музыкой, играми с котом и вообще успокаивала себя тем, что их квартира, неоднократно окроплённая святой водой и по всем церковным канонам освещённая приглашенным батюшкой, не привлекательна для нечистой силы. Но как только за окном стемнело, воспалённое воображение Алексы разыгралось не на шутку. Прошлые воспоминания, связанные с временами, когда они жили с отцом в кооперативной квартире в стареньком, укромном районе города, дурили голову и нагоняли страх. Та жизнь с получением долгожданной жилплощади отнюдь не стала такой радужной, какой представлялась, ведь с переездом и обустройством нового жилья обстановка лишь обострилась. Среди ночи можно было услышать посторонние звуки, заметить тень, резко ослепнуть, когда вырубало свет, погружая всех в кромешную темноту, или, чего хуже, просто ощутить чьё-то невидимое присутствие рядом. Родители старались не придавать этому значения, не подавать виду, об этом старались не говорить, как и о том, что в доме периодически происходили несчастные случаи и трагические происшествия, связанные с повешением и утопленниками.

Несмотря на то, что они давно съехали с улицы детства и оставили неуютную квартиру в далеком прошлом, девочка никак не могла привыкнуть к тёмному времени суток. Казалось, что странные видения могут вновь встать перед глазами. Злые призраки – страх чего-то, чего она не видела, но знала наверняка, что оно существует, преследовали её и теперь. А если ей померещится что-то в темноте? Если она прислушается и услышит странные звуки или скрип, похожий на скрип половицы в той самой квартире? А если свет, который она предусмотрительно включила во всех комнатах, вдруг вырубится? От этого предположения она похолодела. Успокаивало лишь то, что она своевременно заперла кота у себя в комнате и теперь не выпускала его из виду, чувствуя пусть и крохотное, но облегчение от того, что рядом есть живое существо. Королевский питомец и любимец всей семьи мирно и беззаботно лежал на её постели, положив морду на край маленькой подушки. Похоже, его не беспокоило существование всякой нечисти и окружающих звуков; он продолжал лежать в непоколебимой позе, зажмурив глаза и издавая гулкое мурчание, похожее на заведённый игрушечный трактор.

Иногда Алекса вела себя, как настоящая проказница, ищущая остроты ощущений и поэтому выдумывала себе маленькие подвиги, которые совершала вопреки правилам безопасности – каталась с запрещённых трамплинов, поднималась на вершины сопок, бродила по болотистым местам, летела на тарзанке над обрывом, гуляла по заброшенным стройкам, жгла спички, перебиралась через колючую проволоку, прыгала по крышам дворовых гаражей, ходила по железным узким трубам со стекловатой, нависшим над оврагами с крапивой, участвовала в переплывании карьеров на самодельном плоту, забиралась в мрачные кочегарки, вызывала в сарае «пиковую даму», брала на спор лягушку в руки, но никак не могла взять в толк, почему среди этих рискованных мероприятий она трусила оставаться дома одна… Казалось, бояться совершенно нечего, ведь в квартире стоит надёжная входная дверь с бронепакетом, толстым металлом, защитой от несанкционированного проникновения и замками высокого класса взломостойкости… Но это никак не успокаивало, память то и дело подсовывала ей омерзительные, леденящие душу эпизоды из фильмов ужасов, дорисовывая их слишком бурным воображением.