Спустились. Реактор что ль? Всё помещение – дорожки с поручнями вокруг сферы, а воздух при ней отдается рябью и фрактальным самоповтором. Кости ломит… Радиация!
– Белка, пошла вон отсюда! – ору спутнице, пусть и грубо. – Бегом!
– Веник?..
– Пшла отсюда, живо!
Во рту привкус железа; кожу обдает ощущение, будто под ней что-то ползает и вгрызается в эпителий. Иридий? Технеций? Без понятия, но и так ясно – испортили мы себе гены одним заходом сюда!
Герцона схватилась за мой рукав. С силой дернула, привлекая внимание.
– Не уйду, швабра тупорылая!
Твой выбор, милая. И моя слабость…
Как завороженный, спускаюсь ниже. По ступеням, ведущим к реактору… И вижу следующее: стеклянная капсула, напоминающая яйцо, разбита изнутри. Что-то вырвалось наружу. Рядом десяток агентов спец. корпуса! И не простаки. Только на один жетон глянул – Y-8, то есть опытный адепт. Значит, полег элитный отряд Змея. Что же вырвалось наружу?! Кто… Нет, что ты такое – существо из колбы?
Подошел ещё ближе. На опоре, удерживавшей капсулу, написано: «Совершенное существо, венец Творения».
«Венро!» – пришло ментальное сообщение от Лейнора. – «Вот она… Вершина моего искусства! Я выращивал девочку, пусть и бесполую, из клеток Пророка Войны. Нет, не тупого быдла, что следует традициям… Истинного Пророка, Венро! Ареса XVII-го! Что ж… Судя по сигнатуре, рядом с тобой лишь трупы. Превосходно! Все ожидания оправдались! А теперь… Будь добр, уйди отсюда. Искренне, твой брат из будущего, Лейнор Эн’Рикс!»
Спасибо, Лейнор. А дальше мне как?
«Ту-ту-ту, та-та-та! А дальше сам разберешься!»
Пф-ф-ф! Ладно. Эксцентричный чудак, в этом весь Лейнор.
– Бейлин, беги наверх. Жди там – пара секунд!
– Венро… Хех, и с кем повело? – Белка только раскинула руки, но не успела исполнить указание.
Пол под ногами обвалился. Этого не могло произойти! Он монолитный, из металла! Рванув к ней, обнаружил – девушка летит куда-то в темноту… От того, сколь резко это произошло, я чуть не замер на месте. И мгновения в бездействии достало, чтобы неведомая сила успела свалить меня. Я почувствовал невидимую руку, что вцепилась в больную голень и погнула опорный каркас; как когти стремятся прорвать плоть, утаскивают в бездну…
Уже падая, успел заметить – то и правда был не обвал пола… Снизу, из-под него, что-то прорезало металл и вырвало его, словно бы трухлявый люк в погреб. Оно охотится за мной… Или же нет – указывает путь к нашей встрече. Не знаю!
Удар смягчила аморфная масса чего-то желеобразного. По этому “батуту” скатываюсь на мокрый камень и пятна илистой почвы. С Белкой всё хорошо – она так же приземлилась, как и я. Только глаза пустые… Не сообразила ещё, что произошло! Сидит, таращится на меня с раскрытой варежкой.
А я оглядываюсь. Вот штука, смягчившая падение… Здоровенный пузырь, прозрачный. Вокруг, в этой пещере, полно таких. Не живое… Просто чудная материя. Потрогав и принюхавшись, нашел её схожей с обычной водой. Как же не хватает А.В.И! Унтервафля сейчас всё бы мне объяснила!
Пролетели мы не мало. Метров тридцать… Беглый обзор не дал зацепок, как подняться обратно. Но есть проход, кривая расщелина – с неё сквозит знатно.
– Как себя чувствуешь? – подхожу к Белке.
Та встает, лицо сменилось выражением недовольства.
– И руку не подашь? – ворчит. – Ни цветов, ни побрякушек… Ни-че-го!
Вот так… Не понимает. Я-то её нутром чувствую, а она? Не подарю цветов! Руку и сердце предлагать не стану, если хоть немного ценна мне! А вижу, что цела-здорова, помогать не посмею. Воспитать силу в уже оформившемся уме тяжело… Было б плевать на тебя, Белка, ухаживал бы и танцевал вокруг! Но я не из тех, кто раздавит твою внутреннюю силу; заберет под себя и оставит лишь красивой декорацией или мебелью… Будь сильной, мне это важно и, куда важнее, всему женскому роду! Ибо видел безвольных, несамостоятельных, полностью угнетенных и подавленных понятием “мужчина должен; женщина должна” – и то личный выбор сонер, что самое страшное!
Так, оказаться в подземной пещере – не самая большая беда. А вот то, что ломит кости и жжется где-то под кожей… Да вкус железа во рту с ощущением некой пленки на нёбе – это серьезно. Говорят, радиация очень опасна. Может жизнь сократить, испортить геном… Но дома не было таких источников излучения, я впервые сталкиваюсь. Не убьет разом? Черт… Зато узнаю, насколько смертельно!
– Внутри крутит всё… – говорит Бейлин, хватается за живот. – Тошнит…
Она куда меньше сонера, естественно, и доза ей меньше нужна. За неё боюсь более, чем за себя – меня-то нелегкая из-под расстрела вытаскивала!
– Надо подальше отойти.
– Ещё бы… От реактора там фонит, кишки наизнанку крутит! С такой дозы радиации умирают, – Белка сама пошла вперед. – А мы в разбитый корабль без защитных костюмов, кислородных баллонов и хоть анти-рада полезли! Больше так не делаем.
– Много о радиации знаешь? – догоняю её, уже вошли в расщелину. – На Сонерии, откуда я родом, пока только научились кости ею просвечивать – что там с переломами, прочим… Не думал, что это настолько опасная вещь.
Не шибко темно. Мы по колено в воде, водоросль в ней флюоресцирует достаточно интенсивно – разглядеть, куда лапу ставишь, можно.
– Не сказать, что много… Есть несколько типов излучения. Мы, раз так быстро самочувствие ухудшилось, столкнулись с альфа-излучением. Кожа в ожогах теперь будет… Но, если правильно говорю, далеко не бьет. А если ошиблась… Даже, допустим, и выберемся – умрем. И смерть будет не из приятных!
– Смерть приятной не бывает.
– Скорее всего, я права. Видел, как реактор светился? Тяжелые частицы разогревают воздух вокруг, он пульсирует голубым. Будь гамма-излучение, накрыло бы… Альфа тут.
Внезапно она остановилась, отвернулась от меня и согнулась в три погибели. Мать…
Я придержал ей волосы, пока выходил весь завтрак. Насколько же смертоносно незримое! Только Бейлин полегчало, заметил – по коже пошли темные пятна, глаза впали, на ладонях вздулись волдыри. У меня такого пока нет, но уже чувствую, как расходятся жгучие разводы по открытым участкам тела. Беру девушку на руки. Пусть экономит силы!
– Или сдохнем, – в голосе проявляются хрипы. – Гортань обожгло…
– Шаман подлечит! Не болтай зря – и не в такую дрянь залезали!
Она посмотрела на меня, как на наивного ребенка. Что ж… Логично, что я не понимаю риска в полной мере. Вообще… Полностью риск понять может лишь тот, кто столь часто не играл с ним в “догонялки”. А потом, через сотню сражений, его понятие выветривается азартом и жаждой адреналина.
Далее подъем. Хм… Ступеньки. Высечены из камня, поросли водорослью. Интересно! Но не до того, что наворотили какие-то ушедшие культуры. Мне тоже худо становится. Да, вот и волдыри… И, кажется, даже на языке ожоги. Дышать стало тяжелее, словно в легкие забросило пару камней! На Белку так и смотреть страшно: кожа стянулась, в паре мест даже лопнула и область вокруг напоминает твердую древесную кору, трещинки появляются. Дыхание с отчетливыми хрипами… Настолько быстро способна убить радиация?
Стараясь не смотреть на пострадавшую, поднимаюсь. В конце свет – выход!
Мы вывалились на берег. Волны стихли, в небе появился просвет. Стремительна погода в таких местах! Вот только…
Если стихла буря, должны и рихмады выбраться из-под песка. Время охоты у них такое – как раз тогда, когда выброшенные лаквамуры пытаются вернуться в воду. И хищник уже обратил внимание на нас, ослабленную добычу.
До машины метров 200, не больше – вижу её. Мы не далеко ушли! Но, если побегу с Бейлин на руках, добраться не успею. Рихмада слишком близко, а бегает он аки петух подгоревший! Да и как ехать потом? Белка не сможет долго в сознании оставаться, а в одиночку транспортом невозможно управлять.
Рихмада… Круглое тельце, острая морда с ороговелой “броней”, множества органов слуха и обоняния. Корпус покрыт минеральными образованиями, вместо хвоста имеется чудной “кокон” для переноски яиц. Лап только две, без когтей… Зато могучие! Пасть усеяна дюжиной рядов мелких хрящевых наростов подвижной пилкой. Обычно существа в холке сонеру по грудь. Однако нам повезло! Матка – редкая и высотой в 2,3 метра! Наиболее агрессивная особь! Удача, ты там не загулялась? Остался я с умирающей девчонкой прямо под трапезу хищника.
