Услышал Эттин его ответы и понял, что пришел конец его власти. А юноша поднял топор и снес чудовищу все три головы. Потом попросил старуху показать ему, где спрятана дочь короля Шотландии, и старуха повела его в верхние покои.
Она открывала перед ним одну дверь за другой, и из каждой комнаты выходили красавицы. Все они были пленницы Рыжего Эттина, и среди них оказалась королевская дочь.
Наконец старуха отвела юношу в подземелье, где стоял каменный столб. Юноша прикоснулся к нему своей палочкой, и брат его ожил.
Пленницы радовались и благодарили своего освободителя. На другой день все они, радуясь и веселясь, отправились к самому королю, и он выдал свою дочь за младшего брата, а старшему тоже нашел знатную невесту, и братья жили счастливо до конца своих дней и свою старушку мать тоже не забывали.
Том Тит Тот
Перевод с английского на русский Натальи Шершевской
Жила-была на свете женщина. Испекла она однажды пять пудингов, а когда вынула их из духовки, они оказались сыроваты. Вот женщина и говорит своей дочке:
— Доченька, поставь-ка их вон на ту полку! Пусть они полежат немножко, может, подойдут еще. Она хотела сказать — дойдут.
А девушка подумала: «Что ж, если еще подойдут, эти я съем». И принялась их есть, и съела все — все до одного.
Но вот приспело время ужинать, мать и говорит дочке:
— Поди-ка принеси с полки пудинги. Я думаю, теперь они уже подошли.
Девушка пошла на кухню, но не увидела там ничего, кроме пустой посуды.
Вернулась она назад и говорит:
— Не подошли еще.
— Ни один? — спрашивает мать.
— Ни один, — отвечает дочка.
— Ну, подошли не подошли, один все равно возьмем к ужину.
— Как же возьмем, раз они не подошли еще? — удивилась девушка.
— Да уж все равно, — говорит мать, — пойди и принеси самый лучший.
— Лучший или худший, — говорит девушка, — я уже все их съела, так что и брать нечего.
Так-то вот. Ну, видит мать — делать нечего, придвинула к двери прялку и начала прясть.
Прядет и подпевает себе:
Пять пудингов съела дочка,
Пять пудингов съела за день.
А в это время шел по улице король. Услыхал он, как она поет, да не расслышал о чем. Вот остановился и спрашивает:
— О чем это ты поешь, добрая женщина?
Матери стыдно стало за дочку, и она спела так:
Пять мотков шерсти напряла дочка,
Пять мотков шерсти напряла за день.
— О, небо! — воскликнул король. — Я отроду не слыхал, чтобы кто-нибудь прял так быстро! — Потом сказал женщине: — Послушай, я давно ищу себе невесту и теперь хочу жениться на твоей дочери. Но только вот условие: одиннадцать месяцев в году твоя дочь будет есть любимые свои кушанья, носить самые красивые наряды, веселиться с кем только захочет, но последний месяц в году она должна будет прясть по пяти мотков в день, а не то я ее казню!
— Хорошо, — согласилась мать: очень уж ей захотелось выдать дочку за самого короля.
«Что же касается пяти мотков, — решила она, — придет время, что-нибудь придумается. А скорее всего, король и вовсе про них забудет».
Ну вот, сыграли свадьбу. Одиннадцать месяцев молодая королева ела любимые свои кушанья, одевалась в самые красивые наряды и веселилась с кем только хотела.
Когда же одиннадцатый месяц стал подходить к концу, она начала подумывать о мотках пряжи. «Помнит или не помнит о них король?» — гадала она.
Но король ни разу ни словом об этом не обмолвился, и она решила, что он совсем забыл про свое условие.
И вот в самый последний день одиннадцатого месяца король отвел ее в какую-то комнату, которой она никогда раньше не видела. В комнате не было ничего, кроме прялки да скамеечки.
— Ну, милая, — сказал король, — завтра я запру тебя здесь. Тебе принесут немного еды и шерсть. И если к вечеру ты не спрядешь пяти мотков, твоя голова слетит с плеч!
И он ушел заниматься своими делами.
Бедняжка очень испугалась — ведь она всю жизнь была с ленцой, а прясть и вовсе не умела. «Что со мной будет завтра? — думала она. — И никто на всем свете не поможет мне!»
Села она на скамеечку и ах, как горько заплакала!
Вдруг слышит — кто-то тихонько стучится в дверь. Она вскочила и быстро открыла ее. И кого же она увидела? Крошечного черного бесенка с длинным хвостом. Он взглянул на нее с любопытством и спросил:
— О чем ты плачешь?
— А тебе что?
— Да так просто. Ну, о чем ты плачешь, скажи?
— Если и скажу, лучше мне не станет.
— Кто знает! — проговорил бесенок и вильнул хвостиком.
— Что ж, — вздохнула королева, — пожалуй, мне и хуже не будет, если уж лучше не станет.
Взяла да рассказала ему и про пудинги, и про мотки пряжи — словом, про все.
— Слушай, я все придумал! — вскричал бесенок. — Каждое утро я буду подходить к твоему окну и забирать шерсть, а к вечеру приносить мотки пряжи.
— А что ты за это возьмешь? — спросила королева.
Бесенок покосился на нее и ответил:
— Каждый вечер я буду тебя спрашивать, как меня зовут. До трех раз. Если к концу месяца не угадаешь, пойдешь со мной!
Что ж, королева подумала, что за целый-то месяц она, уж конечно, отгадает его имя, и ответила:
— Хорошо, я согласна.
— Вот и прекрасно! — обрадовался бесенок и быстро завертел хвостиком.
На другое утро король отвел жену в комнату, где уж приготовлена была шерсть и еда на один день, и сказал:
— Вот тебе шерсть, милая. И если к вечеру ты не спрядешь ее, не сносить тебе головы!
Вышел из комнаты и запер дверь на замок.
Только он ушел, послышался стук в окно.
Королева вскочила и распахнула его. Видит — сидит на карнизе маленький черный бесенок.
— Где шерсть? — спросил он.
— Вот! — ответила королева и подала ему шерсть.
Вечером опять раздался стук в окно. Королева поспешно встала и открыла его. На этот раз черный бесенок держал в руках пять мотков пряжи.
— Бери! — сказал бесенок и протянул ей мотки. — А теперь скажи: как меня зовут?
— Билл, наверное? — молвила королева.
— Нет, не угадала, — сказал бесенок и еще быстрее завертел хвостиком.
— Ну, так Нед?
— Нет, не угадала, — сказал бесенок и завертел хвостиком.
— Может быть, Марк?
— Нет, не угадала, — сказал бесенок, еще быстрее завертел хвостиком и вдруг пропал.
Вечером пришел в комнату король. Видит — лежат пять мотков пряжи.
— Как я рад, милая! — сказал он. — Значит, сегодня мне не придется тебя казнить. А завтра утром ты опять получишь еду и шерсть. — И он ушел.
Так каждый день ей приносили шерсть и еду, и каждый раз, утром и вечером, появлялся маленький черный вьюн. И весь день королева сидела и думала, какое же имя ей назвать вечером. Но ни разу не угадала! И чем ближе к концу подходил месяц, тем злорадней смотрел на нее черный бесенок и тем быстрей вертел хвостом с каждым неверным ее ответом.
И вот настал предпоследний день.
Бесенок, как всегда, пришел с пятью мотками пряжи и спросил:
— Ну как же, угадала, наконец, мое имя?
— Никодимус? — молвила королева.
— Нет.
— Самуил.
— Нет.
— А, так, значит, Мафусаил?
— Нет, нет и нет! — крикнул бесенок, и глазки его загорелись, как два уголька. — Слушай! Остался один день! Не угадаешь — завтра вечером пойдешь со мной!
