Девушка вот уже два года работала в столовой и являлась единственной, с кем я более-менее тесно общалась. Наверное, дело было в том, что она никогда не интересовалась моим прошлым, не спрашивала о будущем и вообще не лезла в душу, ограничиваясь парой фраз в день. Ну и конечно же Фэнна была в курсе ежегодной забавы нашего факультета и неприятностей, которые та приносила несчастным, кому не повезло на этот раз. Теперь в их число попала и я.

– Как всегда, практически ничего нового, – положив на поднос пару кусочков ржаного хлеба, отозвалась я. – Все те же глупые идеи.

– Станцевать на столе и подсунуть проклятие вечного чиха одному из преподавателей? – тихо рассмеялась Фэнна, сморщив курносый нос, усыпанный золотистыми веснушками, которые в зимнее время года слегка побледнели.

– Вроде того.

Поставив на поднос стакан с компотом и блюдце с ароматным яблочным пирогом, я дежурно улыбнулась Фэнне и направилась к своему столику.

Да, я обзавелась собственным столиком. Негласно, разумеется. Однако он все равно считался моим, и за него больше никто не садился. Он располагался чуть поодаль от остальных, у стены, практически в самом углу. Рядом не имелось ни окон, ни иных достопримечательностей. Серо, уныло и одиноко. Все как я любила. А еще с этого места открывался обзор на всю столовую и оба выхода. Для меня было очень важно видеть, кто входит и заходит.

Прошло четыре года, а я все еще боялась, что правда откроется и меня… поймают. Особенно сейчас, когда до победы осталось буквально рукой подать. Я ни секунды не сомневалась, что меня ищут. Сейчас особенно тщательно. Слишком многое было поставлено на кон.

Я уселась на скрипучий стул, разгрузила поднос на стол и принялась есть, продолжая настороженно зыркать по сторонам.

Спустя несколько минут столовая начала постепенно заполняться студентами. Одной из первых явилась Элесса в компании закадычных подруг. Она вообще любила быть первой. Везде и во всем. Первая красавица факультета, первая умница и подлиза, которую обожали все учителя, дочь богатого вельможи, носительница дара и обладательница довольно внушительного приданного.

К тому же она чуть ли не с рождения планировала стать старостой факультета. Элесса была уверена, что эта привилегия принадлежит исключительно ей и никак иначе. Проблема заключалась в том, что девушка стала ей лишь после моего отказа, ведь по давно сложившейся традиции старостой назначали лучшего студента старших курсов. К сильнейшему разочарованию Элессы, лучшей была я. Всегда. Соответственно, эта честь выпала мне. Вот только я столь заманчивое предложение не приняла. По той же самой причине, по которой не заводила друзей – не хотела привлекать лишнее внимание. Так Элесса и получила свое назначение. Однако подобного унижения она не забыла. И явно не простила.

Обычно староста меня игнорировала, предпочитая презрительно кривить лицо, шептаться с подружками за спиной, бросая на меня красноречивые взгляды, и высокомерно задирать нос. Но сейчас она явно решила изменить своим принципам. Набрав поднос какой-то зелени и нежирного мяса, Элесса что-то сказала своим подружкам и двинулась к моему столику.

– Разрешишь присесть? – проворковала она и, не дожидаясь ответа, устроилась на соседнем стуле.

– Я вроде не разрешала, – покосившись на старосту, заметила я.

– Открою тебе секрет, Кайра: этот стол не твой, как и стул, столовая тебе тоже не принадлежит. Да и я не та, кто будет тебе подчиняться, – продолжая мило улыбаться, заявила Элесса.

– Тогда зачем спрашивала?

– Вежливость и правила приличия. Очевидно, ты понятия не имеешь об этикете.

– Наверное, ты забыла, но именно по этикету я единственная, кто получил зачет автоматом, – напомнила я.

Язык чесался добавить, что из всего потока только я с первого раза сдала свод правил Эрийского полуострова – крайне сложную тему, поскольку эрийцы придавали огромное значение ритуальным танцам с бубном и песнопениям вокруг костра, а студентам волей-неволей приходилось все это демонстрировать.

Кстати, здесь я обладала серьезным преимуществом: когда-то давно сама эрийская принцесса учила меня тонкостям придворного этикета. Впрочем, об этом я никому сообщать не собиралась. Вряд ли вредная Кайра Харрт из дальней горной провинции королевства Айгер могла иметь такие знакомства.

– Ну конечно, – поморщилась Элесса, которая сдала эрийский свод правил лишь с третьего раза.

– Так что тебе понадобилось? – отпив глоток компота из сухофруктов, поинтересовалась я.

– Хотела напомнить, что заколка заколдована, и ты приносила клятву, против которой не сможешь пойти. Так что задание судьбы ты обязана исполнить.

– Мне это известно. Все?

– А бал уже завтра.

– Это мне тоже известно.

– Не сбежишь? – с невинным выражением лица уточнила Элесса.

На традиционном балу по случаю Нового года я присутствовала лишь номинально. То есть дожидалась полуночи, хлопала ректору, который выступал сразу после боя часов, и уходила в комнату. У меня даже платья не было, я приходила на праздник в обычной юбке и блузке, наскоро завязав волосы в хвост.

– Чего тебе надо? – повторила я, уже не так любезно, как прежде.

Элесса начала надоедать, как и ее излишний интерес ко мне.

– Ты уже выбрала зимородка для выполнения задания? – лениво осведомилась она и захрустела салатиком.

Староста словно предчувствовала, ведь сразу после ее вопроса в столовую практически строем вошли с десяток магов. Они были словно на подбор высокие, стройные, широкоплечие, красивые и, как сама зима, равнодушные. Все как один смуглые и светлоглазые, в одинаковой форме. Различался лишь цвет волос, но и здесь большинство обладало светлой шевелюрой, просто одни могли похвастаться пепельным оттенком, другие легкой рыжиной, а третьи – золотистыми бликами.

Хотя в стане зимородков затесался-таки один брюнет. Почему-то он привлек мое внимание. Может, все дело в контрасте? На фоне темной кожи и волос серые глаза вызывали ассоциации с грозовым небом. И почему-то именно этот грозовой взгляд я частенько ловила на себе. Обычно зимородки игнорировали местных студентов, общаясь своим тесным коллективом, и на все три месяца с головой погружались в боевую практику. А этот… приковывал к себе внимание, смотрел странно, даже тревожно, и молчал.

– Ты говоришь так, будто это важно, – заметила я, отводя глаза.

Зимородки молча набрали еды, взяли подносы и ушли за дальний столик у высокого окна, украшенного ярким витражом с изображением сидящей на камне у озера рыжеволосой русалки.

– А вдруг потанцуешь с ним, он влюбится, женится и увезет к себе за Ледяные чертоги? – Элесса громко захохотала, радуясь своей шутке. – Самое то для такой, как ты.

– Это какой же? – прищурилась я, откладывая в сторону вилку.

– Безродной девчонке из Хлопушков. Так ведь называется твой городок?

– Лопушки, – равнодушно поправила я.

А Элесса вдруг наклонилась ко мне, хищно улыбнулась и едва слышно прошипела:

– Я ведь кое-что знаю, Харрт.

– И что же?

– Мне сегодня пришло одно интересное письмо. Ответ на запрос. Оказывается, в горной провинции королевства Айгер, в тех самых Лопушках, никто ничего не слышал о Кайре Харрт. И бургомистром там назначен не твой отец!

Выяснила все-таки! Я понимала: моя легенда далека от идеала, рано или поздно кто-нибудь догадается, что я не та, за кого себя выдаю, но все равно надеялась продержаться.

– И что? – спокойно спросила я, ничем не выдавая своих страхов и сомнений.

Такое равнодушие и спокойствие нашей старосте пришлись не по вкусу. Она явно рассчитывала на иную реакцию. Наверняка собиралась меня шантажировать этим знанием, издеваться и запугивать.

– А я вот возьму это письмо, все доказательства твоего обмана и пойду к ректору. Уверена, ему будет любопытно узнать правду.

– Не думаю. – Я отломила кусочек яблочного пирога. – Ректор в курсе. Но ты можешь попробовать, если хочешь. Хотя… вряд ли ему понравится столь пристальный интерес к моей скромной персоне.