— Алин, ты точно в порядке? — обращается ко мне муж, когда мы выходим у тв-центра.

— Просто очень устала.

— Может отложим все?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет. Ты же сказал, — я улыбаюсь мужу, — такой шанс нельзя упустить.

Мы идем по коридорам, взявшись за руки.

Когда я была здесь в первый раз, все было совсем иначе.

Если делать это не для славы, а для любимого человека, тогда уже ничего не страшно.

— Дань, — говорю я в гримерке, — без тебя я никуда не пойду. Мне нужна твоя партия.

Он отводит глаза.

— Алин, это так не работает. Я твой менеджер. Такие как я не поют.

Я беру его за руку.

— Дань, ты же мой муж.

Он кивает.

— И обещал защищать меня, так? Ты ведь помнишь, что было в прошлый раз? Я очень волнуюсь.

— Ну глянь как я одет, — улыбается он.

Я встаю и смотрю ему в глаза.

— Боишься, что тебя снова не примут?

Даниил набирает воздуха в грудь.

— Нет! — решительно выдает он. — Скажу режиссеру, что будем мы оба.

Я снова сажусь в кресло перед зеркалом и улыбаюсь себе. Как легко иногда зацепить мужчину. Просто заставь его доказать, что он не трус.

Даниил выходит.

— Аня, — слышу я его голос. — Что ты тут делаешь?

— Пришла извиниться, — слышу я и замираю.

— Тебе не кажется, что поздно для извинений? — отвечает муж.

— Я…

— Ань, давай я сейчас посчитаю, — в голосе Даниила сталь, — ты мне изменяла, из-за тебя я чуть не сел, не говоря уже о диагнозе. Ты смеешься сейчас, да?

— Ты не любишь ее, Дань, признайся себе.

Они затихают.

— Просто посмотри мне в глаза и скажи, как есть, — я снова слышу ее голос.

— Я…

Аня перебивает.

— А давай я скажу. Я правда была неправа. Дань, давай по-честному. Мы друг к другу привыкли. Мы самые близкие люди. Мы вместе тысячу лет. Мы ошибались вместе, достигали вместе. Я привыкла к тебе.

— Ань, есть вещи, которые просто заканчиваются.

Я слышу, как она топает ногой.

— Ты себе врешь!

— Это ты врешь себе, — говорит муж, — любовь имеет свойство заканчиваться.

— Ты просто нашел симпатичную девчонку, которую тебе нравится трахать. Это не любовь, это влечение.

Муж вздыхает.

— Это моя новая жизнь.

— Ты просто мстишь! — голос Ани срывается на визг.

Я слышу звуки борьбы.

— Остановись, — сдавленный голос Даниила. — Ань, остановись! Я не хочу звать никого на помощь.

Аня затихает.

— В отличие от тебя я забочусь о твоей репутации.

И тут я понимаю, как горько ей, наверное, было потерять такого мужа. Он ведь правда идеальный.

— Я останусь с ней, — говорит Даниил.

— Потому что… — выдыхает Аня.

— Я разлюбил тебя за те четыре года, которые прошли с твоей первой измены. Поначалу это было…

— Ты вел себя как дебил… — шипит она.

— Мне было больно, — отвечает мой муж.

— Думаешь, мне не было?

Даниил какое-то время молчит.

— Если бы ты попросил прощения, а не стал бы и дальше меня провоцировать, я бы тоже не изменяла!

Он фыркает.

— Ань, вот поэтому мы и разошлись. Ты любишь только себя. Я у тебя всегда мальчиком на побегушках был.

Я слышу, как Даниил хватается за ручку двери.

— Идешь к ней? — Аня явно бросается ему наперерез.

Муж, судя по звуку, подпирает собой дверь гримерки.

— Я понял, Ань, что… — я слышу, что звуки в коридоре затихают на какое-то время, — мне нравится любить и быть любимым. Мы по-разному видим счастье. Тебе нравится риск и адреналин. А я хочу дом и семью. И у меня это будет.

— Ты, блин, пожалеешь!

— Ань, ну вот что еще ты можешь сделать? — смеется Даниил. — Запишись к психологу! Тебе помощь нужна. И чем быстрее, тем лучше. Я выбрался из дерьма, а ты все глубже туда лезешь и не видишь этого.

Раздается звук пощечины, который кажется мне оглушительным.

— Урод! — ее голос удаляется.

Следом открывается дверь гримерки.

Муж выглядит усталым. Он бросает кроткий взгляд на меня. Я вижу в его глазах сомнение. Как будто он пытается понять, слышала ли я последний разговор.

— Дань, — я не хочу сейчас разговаривать об Ане, — у меня есть новость для тебя.

Муж приближается и кладет руки мне на плечи.

Я чувствую, как сердце бешено стучит в груди. Прикусываю губу. Он выбрал меня, значит, он заслуживает право знать.

Тут открывается дверь гримерки.

Сотрудник канала говорит нам:

— Пора!

— Что за новость? — переспрашивает Даниил, когда я встаю.

Сейчас время похоже опять неподходящее.

— Ты думаешь, что все будет в порядке? — говорю я.

Даниил скалится.

— Я обещал тебя защищать. Буду рядом и, если что, по голове ведущего тресну.

Я смеюсь.

— Просто лучше спой партию.

В студии нам объясняют, что это не прямой эфир. Но я вижу, что Даниил все равно нервничает. Мне кажется, сейчас в нем проступает образ того самого панка, который, наверное, так и не примирился с тем, что его искусство не поняли.

К счастью, ведущему удается Даниила успокоить.

Я рассказываю историю появления песни и даже на время забываю про дурноту. Кто бы мог подумать, что я однажды окажусь в эфире одного из самых известных на всю страну ток-шоу?

Я, простой менеджер.

Теперь мне даже плевать на ту ненависть, которую вылили на меня в СМИ. Мне не нужно чужое мнение. Сейчас у меня есть все.

Даниил заметно расслабляется, пока я говорю и даже начинает реагировать на шутки ведущего.

В конце я объявляю, что у меня поющий продюсер.

— Идем? — я смотрю в глаза мужу.

— Меня бы презирали мои братаны по рокерской тусовке, — вздыхает он, когда мы готовимся к съемке. — За то, что я стал творить попсу.

— Это понравилось миллионам. Пообещай мне, что не бросишь. Ты же сказал, что начал новую жизнь.

Он щурится. Я улыбаюсь.

— Я знаю это.

К счастью, из Даниила актер лучше, чем из меня.

На сцене он держится здорово. И я пытаюсь представить то, как он выглядел в молодости, но у меня не получается.

В конце концов, это было раньше. Теперь мы оба совершенно другие люди.

— Дань, — говорю я, когда мы выходим из студии. — Вот теперь я готова поговорить.

— Погоди, — отвечает муж. — Мне все время кто-то названивал. Просто хочу узнать, чего ему надо.

Он подносит трубку к уху, и я вижу, как лицо Даниила темнеет.

Что такого могло случиться? Никто же не умер?

Может, что-то подстроила Аня?

Муж поворачивается ко мне.

— Аня в больнице! — выдыхает он.

— Опять? — вырывается у меня.

Быть может, это ее новые манипуляции.

Даниил прикрывает веки, прикусывает губу. Сейчас он выглядит как человек, испытывающий раскаяние.

— Ты не слышала, что она к гримерке приходила? — говорит муж, шагая вперед.

Я следую за ним, не понимая, к чему относятся эти слова.

— Слышала. Практически все.

— Я был очень груб? — он смотрит перед собой.

Отрицательно качаю головой.

— Я подумала, что ты сказал все правильно.

Даниил кивает.

— Она на машине разбилась. Блин, — он останавливается и растирает лоб костяшками пальцев. — Никогда не понимал ее манеры водить.

— Все очень серьезно? — касаюсь его пальцев.

— Она, насколько мне известно, не изменила завещание. Я остаюсь ее представителем… в случае потери дееспособности.

Я молча смотрю на мужа, а потом прихожу в себя.

— Прости… что?

Он кивает.

— Голову она себе так разбила, что… — говорит он. — Звонили из больницы. Она в крайне тяжелом состоянии. Нужно приехать и дать разрешение на что-то там.

— Господи…

От ощущения близости чье-то чужой смерти все сразу меняется. Стираются прошлые обиды, начинаешь иначе смотреть на вещи.