С утра, когда мы завтракали тем же самым, почтовый фургон привез натурально два огромных мешка писем. Отдельно от них, в коробке — письма «официальные», от правительств, контор и «селеб». Ознакомившись, понял, что названия части желающих мне выздоровления стран мне даже не знакомы, равно как и многочисленные имена отправителей. Но все равно очень приятно!
Включили новости — слоган «BLM» ушел в народ, и его с трибуны произносил даже сам Буш-старший, стараясь угомонить народные чернокожие волнения, которые никак не хотят идти на спад. Само собой, процветает «лутинг» — он же грабежи и мародерство, и важные дядьки расстроены — они же теряют деньги. Немного ржаки: японские конторы и магазины почти не трогают — за этим следят авторитетные черные, исключительно из любви к великолепному мне.
Вечером к нам прибудут журналюги — выдавить из меня еще немного хайпа — и я обязательно подкину в топку пару дровишек. Давай, родимая, загнивай!
— Зачем ты это делаешь? — Подозрительно перевела взгляд с разгневанной чернокожей толпы по телеку на меня Кохэку.
— Я ничего не делаю, просто потусил с хорошим репером, а потом сказал все, что думаю, — Отмазался я: — Народ просто так в копов камни кидать не пойдет. Если мой «кейс» спровоцировал вот такое, значит системные проблемы и народное недовольство давно копились, а сейчас просто вырвались наружу. Если бы эти афроамериканцы были довольны жизнью, никаких беспорядков бы и не было.
— Не нужно сваливать все на Иоши! — Встала на мою защиту лучшая девочка.
— Именно! — Одобрил я: — Наш мир — очень хрупкое место с целым ворохом уязвимых мест. Я просто неумышленно попал в одно из них.
— Жалко негров! — Вздохнул Кейташи.
— Ой, не надо прикидываться добреньким! — Фыркнула Кохэку, и мы отправились собираться на пляж — погода за окном великолепная!
Глава 7
Американские похороны я много сотен раз видел на экране, но лично такие посетить довелось впервые — я же не могу не побывать на оплаченных полицейским департаментом штата Нью-Йорк похоронах невинно убиенного, двадцатидвухлетнего Тайрона с невыносимо ироничной фамилией Блэк. Наш адвокат объяснил это так:
— Технически, нет никаких доказательств того, что Тайрон скончался ДО прибытия полиции. Понимаешь, чем это чревато?
— Понимаю! — Кивнул на тот момент еще лежащий в больнице я: — Не оказали помощь смертельно раненому.
— Именно! — Обрадовался пониманию юрист: — Поэтому полиция пошла на сделку с матерью Тайрона — они оплатят его похороны по высшему разряду, выплатят ей некоторую компенсацию… Впрочем, для чернокожей матери-одиночки с тремя оставшимися сыновьями, старшему из которых — тринадцать, сумма там просто чудовищная. А учитывая, что ты собрался оплатить им колледж…
— Жертва Тайрона не была напрасна! — Лицемерно подвел я итог.
Сколько ни кутайся в броню из цинизма и черного (хе!) юмора, но родители своих детей хоронить не должны, и вид плачущей, укутанной в черный платок, полной чернокожей дамы чуть за сорок — в документах посмотрел, после Тайрона долго не могла забеременеть, поэтому он у нее — самый любимый, несмотря на парочку отсидок и кучу прочих «уличных» проблем. Матери вообще нередко проблемных детей любят больше, чем образцовых — отзывался комом в горле. Совесть здесь ни при чем — тут-то я реально просто случайно попал «под замес», а такие негры как Тайрон один черт долго не живут, потому что принцип «разбогатей или сдохни» изобрел нифига не Фифти Цент. Как ни прискорбно, но умереть полезнее, чем в тот вечер, у него бы никогда не получилось!
Само действо происходит под открытым небом, на ухоженном, поросшем ровненькой зеленой травкой, образцово-показательном кладбище в пригороде Нью-Йорка. Последнее пристанище представителей местного среднего класса. Не удивлюсь, если Тайрон — первый чернокожий, которого тут хоронят в принципе. В наличии матово поблескивающий в свете солнца дубовый гроб, от которого Хэруки еще грустнее, и католический пожилой чернокожий поп из прихода семьи Блэк, который прямо сейчас толкает речь о том, каким замечательно любознательным ребенком был покойный много лет назад. О покойниках — или хорошо, или ничего.
Вид многочисленных «черных братьев», собравшихся проводить друга в последний путь, сюрреалистичен — мы нарядили их всех в костюмы, которые негры носить не умели от слова «совсем», зато это оценила мама Тайрона — мы же это в знак уважения к покойному и ней! Нефиг в такой день гонять в блингах и полуспущенных портках.
Сюрреализма добавляла и чудовищных размеров толпа — пополам охранные дроны и ВИП-гости из чиновничества. Прибыл сам мэр! Еще бы — чем дольше его город пылает, тем сильнее пылает и земля под его ногами. Вот, суетится, успокаивает паству. Регулярно пытаются подключить и меня — в ответ я как робот повторяю то же, что сказал Кохэку: если бы не было системных проблем, негры бы не бунтовали. Ну и Black Lives Matter, само собой! Потешно, конечно, применять пиндосские же методички против них самих на три десятка лет раньше — они тупо не знают, что делать! И кто сказал, что для массовых мероприятий обязательно нужен Твиттер?
Интервью про «системные проблемы» показать в итоге отважились только CNN — они же демократический канал, а у руля нынче республиканец-Буш, вот и подбросили, так сказать, на вентилятор. Получилось прямо нажористо, и «лутинг» вспыхнул с новой силой — я же дал тем, чьи моральные нормы покрепче, шикарное оправдание! Они не грабят — они просто берут то, что им задолжала система.
На этом фоне стремительно набухала фигура Айс Куба. И без того обладавший изрядной популярностью, он выжил в покушении, скорешился с со всех сторон любимым черными людьми мной, и уже на второй день после происшествия, взяв у Стэна бит и текст — я тогда валялся в отключке, чтобы не терять ни крупицы хайпа, выкатил сингл «Many Man» — уже как артист лейбла «Сони Мьюзик» — для наших музыкантов там очень хорошие условия и чисто символические отчисления самой «Сони». Радио наполнилось его грубоватым речитативом — получилось даже круче, чем в оригинале, потому что реально маскулинно и ОПАСНО. Словом — этот в реп-игре полностью выиграл.
Вот и он сам — вышел к трибуне и толкает речь о том, каким замечательным человеком был его «хоуми» Тайрон, с которым они вместе росли на улицах. Следом настала моя очередь, и Стэн покатил меня на «сцену». Пришлось аккуратно встать, не нагружая раненую ногу. Оперся на трибуну — вполне устойчив! — и произнес короткую, начисто лишенную политических посылов — не настолько я пока рептилия — надгробную речь:
— К моему огромному сожалению, наше знакомство с Тайроном продлилось совсем недолго. Кроме того, закончилось оно самым ужасным образом. Однако за эти недолгие часы я многому у него научился. Тайрон обладал живым умом, железной силой воли, любил свой ретро-автомобиль и искренне старался позаботиться о лучшей жизни для своих младших братьев. Кроме этого, он был по-настоящему хорошим человеком. Я понял это, когда мы на студии обсуждали с Айс Кубом наше сотрудничество. Именно Тайрон подал идею направить все доходы от сингла на содержание африканских школ для бедных детей. «Нельзя забывать наших братьев!» — сказал он тогда, — Пауза на осознание, и я продолжил: — Миссис Блэк, я не могу представить боль вашей утраты, но примите мои искренние соболезнования. Спи спокойно, Тайрон!
Плачущая мать благодарно кивнула, я прохромал до гроба, накрыл ладонью холодную черную руку. Прости, если что не так, и не переживай за мелких нигеров — мы с Кубом обо всем позаботимся!
Вернулся в коляску, и Стэн отвез меня на место.
— Отличная речь, Иоши-кун! — Слабо улыбнулась мне заплаканная миссис Блэк.
— Хотел бы я ее никогда не произносить, — Честно признался я.
— Мой мальчик был бы рад! Столько людей! Он всегда любил быть в центре внимания! — Растроганно всхлипнула она.
Следом выступил мэр — вот кто не стеснялся! Распинался почти десять минут, поговорив сразу и обо всем, само собой, не забыв добавить в конце: