Эван завизжала. Звонко, по-девичьи. К ней устремилась сама смерть! Распахнутый зев с акульими зубами!

В чудовище ударил ослепительный белый луч. Летящую голову мгновенно охватило огнем, отбросило в противоположную от гостиницы сторону. Чудовище оглушительно по-звериному заревело и рухнуло на утоптанную землю шагах в двадцати от гостиницы. Создание из иного мира заткнулось и попыталось подняться, но тут же упало и более не дергалось. Огонь спал, обугленное чудовище более не опасно. Бивший в него, не отпускающий жуткую голову луч погас. Красноватое свечение замерцало и тоже исчезло.

Сгустилась мертвая, почти осязаемая тишина. Эван оглянулась – на ее плече повисла Илвет. Он смотрела на дочь барона широко раскрыли глазами и безмолвно мотала головой. Тиамет была тоже здесь. Обхватив подруг руками, она выглядывала во двор и молчала.

Тишина внизу продержалась недолго. Послышались крики. Во двор вбежали два лучника из бондов, нанятых хозяином таверны. У каждого был фонарь на длинном шесте. В неровном отсвете двух огней обгоревшее чудовище казалось большим покрытым копотью камнем.

– Отступите от этой твари!

Голос капитана Ленара! Но где же он? Девушки вздрогнули и переглянулись. Три наемника выскочили из главного входа в гостиницу и среди них был Джон Ленар. Капитан держал во вскинутой левой руке третий фонарь.

– Ну же! – крикнул Ленар. – Отойдите! Эта тварь еще может быть опасна!

Капитан и его люди были полностью одеты и вооружены мечами. Похоже, спать они не ложились, но почему ни они, ни лучники из «Перекрестка королей» не попытались остановить чудовище? Должны были охранять покой постоялого двора, а появились здесь, когда все было кончено.

– Отойдите же! – воскликнул Джон Ленар. Он и два других наемника держались от обугленной головы в десятке шагов.

Бонды, наконец, проявили благоразумие и отступили. Отошли на дюжину футов. Не очень-то хочется слушать чужака, тем более кондотьера, но он дело говорит. К тому же в «Перекрестке королей» на постое магичка. Сама архант темной силы! Чудища как раз по ее части! Да она ж его и прикончила! Вот пускай и разбирается! Других-то волшебников в таверне нет.

– Фрау Калиссандра убила его, – Илвет кивнула на чудовище.

– Больше некому, – согласилась Тиамет.

Эван закрыла глаза. Голова кружится. Девушке чудилось, что страх, что несколько мгновений чуть не свел с ума, уходит. Вернее, стекает с нее незримыми, но густыми каплями. Страх словно воплотился в осязаемое и теперь сбегает с нее невидимыми сгустками.

Крики стали громче, постоялый двор проснулся и шумел. В коридоре хлопнули двери, несколько человек побежали вниз. Должно быть, то люди Ленара – они тоже ночевали на третьем этаже. По лестнице загрохотали сапоги. Да, это они, наемники.

– Отойдем от окна, – сказала Эван. Не хочется смотреть на чудовище. Эван еще немного колотило, она не полностью оправилась от охватившего ее ужаса.

Подруги переглянулись, Илвет и Тиамет кивнули. Взяв Эван за руки, они отошли от окна и уселись на дальней от него кровати. Илвет и Тиамет тоже натерпелись страха, но все позади. По меньшей мере сейчас. Снаружи глубокая ночь, а постоялый двор наполняется голосами людей и огнями. Когда вокруг много людских голосов, то уже не страшно.

– Наверно, никто не спит, – произнесла Илвет.

– Еще бы, – хмыкнула Тиа, – а к нам кто-то идет.

Эван и Илвет тоже услышали шаги. Снаружи в замок двери вставили ключ. Дверь открылась.

– Фрау Калиссандра!

Девушки разом вскочили к кровати. Появление в их комнате декана темной школы было неожиданностью. В особенности для Эван, она с удивлением воззрилась на наставницу.

– Садитесь, – велела волшебница.

Девушки покорно сели на кровать, а Калиссандра ди Каллис вошла в их номер. Маг была не одна, за ней неотступно следовал ликтор. Телохранитель был облачен в дорожный костюм, будто не ложился этой ночью в постель. Зато наряд волшебницы оказался таким, каким должен быть глубокой ночью; и, признаться, именно это удивило и даже немного испугало Эван. Маг была одета точно также, как в недавнем страшном сне, что продолжился кошмаром в реальности.

На волшебнице была ночная рубашка, поверх которой маг накинула темную шаль. Волосы фрау Калиссандры были распущены. Она была в постели, когда на внутреннем дворе появилось жуткое нечто.

Декан темной школы подняла над головой металлическое блюдце с приплавленной к нему свечой, чтобы лучше осветить комнату.

Скрипнули дверные петли – это герр Патрик затворил за собой. Он был напряжен, словно сжатая пружина, и готов в любой момент выхватить из ножен меч. Не скажешь, что ликтор – однорукий калека. Увечье видно, если обратить на него свой взор, но в страже по-прежнему ощущалась грозная и смертоносная сила. Ранение не сломало его.

Вчера, когда была рядом с Эван, фрау Калиссандра обмолвилась, что узы с сильным магом делают сильнее и связанного с ним человека. Сказанное касалось ученика школы некромантии Хорта, который связан с Эван узами стража. Тогда волшебница в очередной раз задумалась о том, что же в итоге выйдет из этого; а сейчас слова наставницы вспомнились ее подопечной, когда подумалось о герре Патрике.

– Ученицы! – требовательно произнесла декан.

Девушки снова подпрыгнули, вытянувшись перед архантом темной силы, а блюдце со свечой взмыло в воздух, повиснув в одном футе от потолка. Огонек свечи сделался много ярче и осветил комнату, как десять свечей. Телохранитель волшебницы покосился на парящую в воздухе свечу и неодобрительно покачал головой. По его мнению, Калиссандра ди Каллис совершенно зря расходовала магическую силу.

– Ученицы, – повторила декан и на сей раз ее голос был спокоен, – я здесь, дабы убедиться, что с вами все в порядке. Ведь узы сотворены только с одной из моих трех новых подопечных.

Напитанная магией свеча светила ярко, но этот свет был всего лишь светом нескольких свечей. Эван показалось, что лица подруг налились краской. Они покраснели при упоминании о сотворении уз, да и она, наверно, тоже. Щеки-то горят! Но за окном ночь, и как не освещай комнату, а все одно внутри полно теней. Они укрыли стыдливый румянец, что в иной обстановке мог бы выдать смущение девушек.

– Илвет!

– Со мной ничего не случилось, фрау Калиссандра, – принцесса присела в изысканном реверансе, для которого ночная рубашка была почти что оскорблением.

– Тиамет!

– Я тоже в порядке, фрау Калиссандра, – рослая девица попыталась повторить движение подруги, да зря она это затеяла. Исполнение реверанса не входило в число ее достоинств.

– Эван!

Взор волшебницы вонзился в ученицу с рыжими волосами. Захотелось даже попятится, но Эван лишь присела, приветствуя наставницу, как сие подобает благовоспитанной высокородной девице. А внутри все сжалось от предчувствия разговора, которого она почему-то не желала. Калиссандра ди Каллис изучающе оглядела Эван и затем недовольно покосилась на двух других учениц.

Ликтор отворил только что закрытую дверь. В коридоре горел свет и слышался невнятный бубнеж; наверно, там был кто-то из слуг. Илвет и Тиамет переглянулись. Намек понятен, и подруги поспешили исчезнуть. Эван тоже хотела прошмыгнуть мимо наставницы, но она-то и нужна фрау Калиссандре.

– Скажи, – начала маг, – тебе снилось что-нибудь странное?

Эван закивала головой. Девушка заметила, что наставница вскинула бровь. Волшебница явно заинтересовалась продолжением разговора, а у Эван отчего-то в горле стоял ком. Только бы не разревется. Она ученица академии да пережила такое, что не всякому магу за всю историю Локонтелора довелось повидать! Но вот-вот расплачется, как деревенская дуреха.

– Говори, – волшебница хмурилась, – я спрашиваю всего лишь про сон.

– Да, фрау Калиссандра, только про сон, – пролепетала Эван. – Вы приснились мне.

Наставница потребовала подробностей, и ученица рассказала о, казалось бы, беспричинном страхе, который проник в ее сон. Потом поведала, что увидела фрау Калиссандру, пришедшую комнату учениц, и то, что она выглядела точно также, как сейчас. А еще девушка рассказала, что наставница жестом просила не будить Тиамет и Илвет.