— Хорошо. Я согласен. Но прежде, ты должна дать мне гарантии. Подпишешь пару документов о неразглашении и будешь свободна.

Кивает мой собеседник. Встает. Распрямляет плечи, и я вижу, как форма натягивается на его широкой груди. А в голове мысль, что этот мужчина опасен. И что поняла я это слишком поздно. И, вообще, что надо было дома сидеть и борщ варить. Или хотя бы учиться это делать. А не ввязываться в сомнительные затеи. Тем более с людьми такого уровня. Тем более беременной!

Но мысли эти слишком поздно до моего осознания доходят.

С другой стороны, что он со мной сделает? Мы в здании, напичканном сотрудниками безопасности. Здесь наверняка кругом камеры. Мне здесь ничто не угрожает. Иначе я бы просто не рискнула. Поэтому и не пошла встречаться с ним в другом месте. Например, на какой-нибудь пустынной трассе. Хотя так наверняка было бы проще. Но я не хотела рисковать.

— Пойдем.

Он выводит нас по коридору. Здесь полно сотрудником. Снуют люди в форме. А сзади хмурой скалой следует Дан. Все это должно успокаивать. Но градус напряжения внутри только растет. Стремится к высшей отметке. Словно вот-вот должен произойти неминуемый взрыв. Словно вот-вот…

— Куда мы? — спрашиваю, когда он толкает очередную дверь и там мелькает грязный серый проулок.

— Документы подписывать, конечно же, — он снова улыбается своим жутким оскалом.

А я и пискнуть не успеваю. Скрип колес и люди в черном камуфляже, запихивающие нас с Даном в машину.

Марат

— Да, Костя, я понял, — он еще что-то говорит. Оправдывается. Но это точно лишнее. — Кость, я все понимаю. Как говорится, «нет тела — нет дела.»

Впрочем, последнего точно не будет. Я ведь для этого все и затеял. Весь этот спектакль с расставанием. С ролью жениха. Если надо будет и в загс отправлюсь. Ради Ани и ребенка я готов на все. Даже прожить свою жизнь с этой змеей Роксаной. Да я даже говно на лопате готов жрать, лишь бы знать, что с Аней и ребенком ничто и никогда не случится. Но все-таки надеюсь, что выход раньше найдется.

— Костик, у вас ведь есть на него что-то? Скажи мне сколько еще месяцев надо?

— Слушай, это не телефонный разговор. Давай встретимся.

— Давай.

Он скидывает мне координаты, и я приезжаю. По дороге успеваю созвониться с Игнатом. Спросить, как там дела. Он бесится жутко. У него, похоже, какие-то проблемы на личном фронте. По крайней мере так кажется. Из-за чего еще обычно спокойный мужик вдруг становится хуже истеричной бабы.

Подъезжаю к высокой многоэтажке. Серой и безликой. Таких сотни в этом городе. Не самый злачный район. Но и не элитный новострой.

Вылезаю из машины и невольно оглядываюсь. Конечно, вряд ли Роксана установила за мной хвост не настолько же она двинутая. Да и охрана бдит. Та, что осталась после увольнения Дана. Если честно, мне его не хватает. Но у него сейчас более важное задание.

На лифте поднимаюсь на седьмой этаж. Дверь открывает сам Костик. А вернее товарищ майор. Хотя, ходят слухи, что вскоре ему светит повышение. Особенно если это дело у нас выгорит.

Он проводит меня прямиком на кухню. Наливает кофе. Но я отказываюсь. Напряжение последние дни, итак, зашкаливает. Поэтому кофеин явно лишний.

Припоминаю все, что происходило за последнее время. Как сглупил и приехал к Ане. Разлука с ней подобна яду. Отравляет. А ее присутствие — лучший антидот. Поэтому если я и жалею о чем-то, то где-то очень глубоко внутри. Эта девочка нужна мне, как воздух. И я все последние месяцы натурально задыхаюсь. А возможно буду задыхаться и всю жизнь.

Но лучше так, чем потерять ее навсегда. Ведь гнилую сущность Роксаны я уже изучил. Изучил какие делишки она проворачивает, прикрываясь деньгами и связями. Как расправляется с соперницами. Жестоко и беспощадно. И все они, эти опрошенные девушки, дрожат при одном упоминании известной фамилии. И, конечно же, отказываются от показаний. Ведь тот, кто их прикрывает слишком силен.

— Ну, слушай… дела движутся, — замечает Костя, делая огромный глоток горького черного кофе даже не морщась, — мы нашли еще одну… жертву. Только в этот раз не дочка постаралась.

Изгибаю бровь.

— Неужели отец?

— Он родимый. Прокололся старик. Уж больно ему девочка понравилась. А она не захотела спать со старым хрычом даже за деньги. Ну, он и…

Замечаю, как напрягается лицо мужчины. Неужели девочка не только старому хрычу понравилась? Кто бы мог подумать, что у заядлого холостяка и прожжённого женоненавистника есть сердце.

— То есть лед тронулся? — уточняю.

Уж очень хочется засадить этого подполковника ФСБ туда, где ему самое место. А явно не во властных структурах. На его должности должен быть порядочный человек. Например, как товарищ майор. Только думаю Костик вряд ли на такое согласится. Сидеть в офисе. Да он помрет там со скуки.

И вообще, он в другую структуру метит. Ту, о которой никто ничего не знает. И если он туда попадет, то и для меня исчезнет с горизонта. Перестанет существовать. Потому что плата за эту работу — отказ от личной жизни. Хотя вот майор идеально подходит. Нет у него никакой личной жизни. Разве что…

— Маленько, — снова кофе свое горькое хлебает. Наверное, он и стекло с таким же выражением лица грызть будет. Гвозди бы делать из этих людей… — Ты же знаешь, все эти досудебные расследования. Дело по любому тормозить будут. Пытаться развалить. Но я не дам. Сейчас главное свидетеля не потерять. Вернее свидетельницу…

По его лицу снова загадочное выражение проскальзывает. Такое, каких я у него раньше никогда не видел. Хотя дружу не первый год.

— Если что я людей мог дать. Лучший охранник, к сожалению, пока занят. Он на другом… задании.

— Нет. С людьми у нас все в порядке. Тем более свидетель настолько ценный, что я сам готов у ее двери ночевать.

Фраза звучит настолько двусмысленно, что я даже зависаю. Или мне кажется, или товарищ майор тоже не то имеет в виду. Не обычную охрану. Но он продолжает дальше. А я молчу. Чужая постель — не мое дело. У меня своих проблем хватает.

— Ты ведь знаешь, посадить этого гада для меня — дело чести. Столько крови и грязи на его руках. Таким людям место в тюрьме. Я ведь в эту профессию затем и пошел, чтобы мир от подобной дряни очищать.

Киваю. Потому что и у меня точно такие же цели. И хотя я обычный предприниматель, готов помогать чем угодно. Даже готов быть шпионом, потому что имею доступ в это семейство. Сейчас совесть лишнее. Ведь если мы засадим папашу, то и Роксане придется ответить перед законом. Возможно даже тоже сесть. Или отделаться условным сроком. И у нее больше не будет такой надежной крыши, как папочка, а я смогу вернуть себе семью. Свою настоящую семью. Если за все что произошло меня, конечно, простят.

Но как правильно выразился товарищ майор, я тоже готов у ее двери ночевать. Спать на коврике.

Выхожу и иду к машине. В кармане начинает разрываться телефон. Смотрю на дисплей. Это Роксана. Отвечать нет никакого желание. Но надо. Чувствую себя школьником, которому надо делать скучную и нудную домашнюю работу.

— Привет, Рокс. Все в порядке?

— Конечно, любимый, — мурчит она так приторно, что аж зубы сводит, — представляешь, я приготовила для тебя подарок! Папа помог. Ты очень удивишься. Приезжай скорее! Жду не дождусь, когда ты его увидишь.

Глаза завязаны и руки тоже. Дышу глубоко. Стараюсь не волноваться. Это вредно для ребенка. С другой стороны, вся эта ситуация вредна для ребенка. И не только для него.

Где мы? Куда нас привезли? Единственного вопроса, который не возникает: зачем. Все, итак, ясно. Ни зачем хорошим. А зачем плохим, я пока знать не хочу. Мне нервничать вредно.

— Данила, — шепчу тихо.

Благо рот свободен. Не жду ответа. Такая безнадега накатывает. Но он отвечает. И его тихий шепот, как маленькое спасение. Как тогда на пустынном поле, где мы неслись прочь от пуль бандитов.