— Это не все, что они сказали. Так ведь? — Я придвинулась к нему. — Расскажи мне.

Я удерживала его взгляд, давая ему понять, что не отстану.

Он громко вздохнул.

— Они утверждали, что я так же виноват, как и они. Время от времени я лично приносил им деньги. Они думают, что дядя платил мне за эти дела. — Он сглотнул. — И они обвинили меня в том, что я был замешан в продаже наркотиков в подсобке дядиного бара.

— Что? — У меня отвисла челюсть от удивления.

— Это происходило. Но я в этом не участвовал. Дядя Джексон пытался втянуть меня в это. Когда я отказался, он нашел одного парнишку с моего класса, который был более чем рад подзаработать денег.

У меня все сжалось в груди.

— Они угрожали тебе, что расскажут эту ложь, если ты продолжишь рассказывать правду о них?

Он кивнул.

— Возможно, это просто пустые угрозы. У них нет никаких доказательств.

— Конечно, их нет. Они пытались напугать тебя. — Я видела, как его била дрожь. — Тебе нужно избавиться от этой мокрой одежды и принять горячий душ.

Спенсер, казалось, не слышал меня. Его глаза были крепко зажмурены. Когда он снова открыл их, то сказал:

— Ты даже не представляешь, каково это, когда они разговаривают с тобой так, будто я все еще тот же тупой ребенок, застрявший под каблуком своего дяди. Но я никогда не отступлю. Ни на дюйм. И найду в себе силы нанести им ответный удар. Я прям подбивал их на то, чтобы они сделали мне что-то. Все время я думал о том, что они знали, что мой дядя регулярно выбивал из меня все дерьмо, также они знали и о том, что он убил твоего отца. Но эти алчные твари ни хрена не предприняли. Боже, я был в таком гневе, Сара. На протяжении всех этих часов я медленно закипал. Затем зашел друг твоего отца. Они на секунду отвернулись от меня, и я потерял контроль над собой. — Он тихо засмеялся. — Я едва помню все, что там произошло. Я только помню, что навалял им, и это было так прекрасно — видеть их кровь разбрызганной по полу.

Мои глаза расширились от картины, которую он описал. Когда он заметил это, то спросил:

— Это полный пиздец, да? Ощущать себя так хорошо, когда причиняешь кому-то боль. Думаешь, так себя ощущал мой дядя, когда бил меня?

— Спенсер, нет. — Я практически выдохнула это. — Я надеюсь, ты не сравниваешь себя со своим дядей. Даже не думай об этом.

Он покачал головой.

— Я и не думаю на самом деле, но сегодня было тяжело не сравнивать себя с ним.

— Сегодня ты дал отпор больше, чем единожды. Все, что ты сделал, полностью оправдано. Ты упускаешь это из виду.

— Спасибо. — Он благодарно улыбнулся. — Но я не упускаю это, не тогда, когда рядом со мной ты, готовая напомнить мне об этом. Мне нравится, каким ты меня видишь, Сара.

На его лице проявилась грусть, будто он думал, что я смотрю на него сквозь розовые очки. В этот момент я ненавидела Джексона больше, чем когда-либо прежде. Он был причиной тому, что Спенсеру было так сложно поверить в себя.

— Расскажи мне, как прошла твоя встреча? — попросил он.

Я не забыла о встрече с шерифом, но она больше не была главной моей мыслью, не после всех этих часов, которые я провела, переживая за Спенсера.

— Все прошло хорошо. — Я пожала плечами, мне было тяжело переключиться на эту тему. — Это приятно — рассказать всю правду, когда тебя не пытаются убедить, что я, должно быть, запомнила все неправильно, или что мне сто́ит рассказывать об этом. Он сказал, что они не могут предъявить обвинение твоему дяде, поскольку он умер, но они могу начать расследование того, что на самом деле тогда произошло.

— Может, высшие силы уже наказали его, — сказал он. — Мы можем на это надеяться, верно? — Затем он обнял меня и поцеловал в макушку.

Я и сама про себя думала так же. Может, в каком-то месте у моего отца появилось право голоса в этом деле.

Было около двух часов ночи к тому времени, как Спенсер принял душ и переоделся. Тем временем я пожарила ему яичницу и сделала несколько тостов. Его лицо просветлело, когда он зашел на кухню.

— Ты весь день взрывала мой телефон, беспокоясь обо мне. Ты отправилась на Голгофу, чтобы спасти меня, и теперь готовишь мне еду? Я могу к этому привыкнуть.

— Привыкай, — сказала я, махнув рукой, чтобы он сел, затем заняла стул рядом с ним. — Именно так это и ощущается, когда кто-то любит тебя.

Он притянул меня за шею, чтобы поцеловать. Это был долгий, медленный и жаркий поцелуй. Когда он закончил, я оказалась бездыханной и почему-то у него на бедрах. Он сказал:

— Я тоже тебя люблю.

Затем он продолжил крепко прижимать меня к себе, начав есть. Чувствуя себя легко и свободно, чего уже давно не ощущала, я забрала у него вилку, игнорируя его удивленный взгляд, и начала его кормить. Он молча наблюдал за мной своими теплыми карими глазами, пока я собирала на вилку кусочки еды и подносила к его рту. Это не была возбуждающая еда типа клубники, покрытой топленым шоколадом, это были просто старая добрая яичница, но вскоре его взгляд потемнел. Поскольку я все еще сидела у него на бедрах, то почувствовала его возбуждение.

Волосы Спенсера были влажными и взъерошенными, и он пах своим гелем для душа. Внутри меня зародилось желание. Он наблюдал за мной, когда я пронзила вилкой последний кусочек и поднесла к его полным губам. Должно быть, он ждал, когда закончится еда, потому что, как только последний кусочек был съеден, он тут же встал, подняв меня на руки, и пошел в спальню.

Он положил меня на кровать, снял с нас всю одежду, и накрыл меня своим подтянутым мускулистым телом. В этот раз не было никаких новых поз, но тот факт, что это был Спенсер, делал все новым и особенным. От того, как он использовал свои руки и рот, касаясь каждого сантиметра моего тела, эмоции от каждого его движения и жеста, я чувствовала себя красивой и желанной. Он заставлял меня умолять его и выкрикивать его имя снова и снова, пока я без чувств не провалилась в сон.

Когда я проснулась, рядом никого не было. Сквозь открытое окно просачивался мутный свет. Сонно потянувшись, я перекатилась на другой бок и, уткнувшись в подушку Спенсера, вдохнула его запах. Лучший запах на свете.

Несмотря на события вчерашнего дня, этим утром я ощутила незнакомое ощущение покоя. Я сделала все, что хотела сделать с момента приезда сюда. Товарный поезд пронесся бесшумно. Именно так я думала всегда об этой ситуации, но обычно постоянная злость и отчаяние, с которыми я жила, вызывали больше гомона, который вибрировал под моей кожей и давил на меня, отчего моя кровь с бешеной скоростью неслась по венам. У меня заняло какое-то время, чтобы прислушаться к себе и понять, что теперь я ощущаю совсем другое. Я улыбнулась про себя, чувствуя себя бутылкой содовой, которую наконец-то открыли.

Я встала с кровати и подошла к окну. Небо было в облаках, а воздух был свежим и влажным, будто впитал весь кислород из комнаты. Когда я подняла с пола футболку Спенсера, которую он скинул туда ночью, она оказалась еще влажной. Я отправилась на его поиски.

Я нашла его в гостиной, он сидел на диване, закинув ноги на кофейный столик. Он был только после душа, без футболки с растрепанными волосами, которые он постоянно откидывал со своего лица. На его коленях стоял ноутбук, а сбоку от него на полу стоял направленный на него вентилятор. Я была удивлена, увидев, что на нем очки с темной оправой.

— Привет, соня. — Он улыбнулся мне. Под его глазом сиял кровоподтек, напомнив мне обо всем, через что он вчера прошел.

Я улыбнулась в ответ, думая о том, как у него получилось выглядеть таким бодрым после нескольких часов сна.

— Ничего не болит? — спросила я.

— Неа, нисколечко.

Я подавила в себе желание опровергнуть его слова. Должно быть, это действительно было ничем по сравнению с теми побоями, которые он терпел раньше.

— С каких это пор ты носишь очки?

— С тех пор, как всегда. Чики любят такие вещи. — Он ухмыльнулся и отвернулся к экрану.