— Ладно. Хорошо. Ты не нуждаешься во мне. Но если ты решительно настроена сделать это, тебе, в любом случае, нужен я. Я поеду с тобой в полицию, если это то, чего ты хочешь. Но существуют вещи, которых ты не знаешь. О которых ты не захочешь узнать. Если я пойду туда с тобой, мне придется рассказать им обо всем. Иначе в этом нет никакого смысла.

Я склонила к нему голову, не желая чувствовать тот страх, который стал подкрадываться ко мне.

— Что я не знаю?

Он медленно выдохнул. Взяв меня за руку, он подвел меня к дивану. Как только мы сели, он замешкался. Его взгляд бегал по моему лицу в поисках чего-то, пока глаза не стали темными и решительными.

— Мой дядя платил половине полицейского участка. Он платил им много денег, чтобы они не лезли к нему. Вот почему они не переходили ему дорогу. Поэтому они всегда были на его стороне.

— Они делали это из-за денег? — спросила я, думая о том, что это была самая очевидная причина.

Он кивнул.

— Время от времени дядя посылал меня, чтобы я доставлял маленькие свертки с наличкой. Иногда копы сами приходили в дом, чтобы взять их. Я знаю, кто именно брал взятки, и мой дядя был уверен, что мы с тетей никогда не расскажем об этом. Наказание было бы суровым.

— Кому он платил? — спросила я нерешительно.

Спенсер сжал губы.

— Друзьям твоего отца. Кое-кому из его близких друзей.

Я стала вспоминать всех знакомых, но не могла припомнить имена всех, кто когда-либо приходил к нам на барбекю или часто бывал у нас дома. Спенсер внимательно наблюдал за мной, ожидая. И в моей голове всплыло только одно имя.

— Дядя Рас, — прошептала я. Его имя слетело с моих губ практически случайно, но молчание Спенсера подтвердило его, прежде чем я успела взять его назад.

— Мне очень жаль, Сара.

Но я едва его услышала, потому что если дядя Рас брал взятки, то…

— Шеф полиции тоже? — спросила я.

Он кивнул.

— Они не раскрыли убийство твоего отца, потому что боялись моего дядю. Хотя я уверен, что дело было не только в этом. Они не сделали это потому, что заплатил им за это тоже.

Нет, нет, нет. Они были теми, кто убедил нас уехать из Саут-Сипорта. Мое дыхание стало рванным, завтрак подкатился к горлу. Оттолкнувшись от него, я побежала в ванную комнату. Я слышала, как за моей спиной его ступни стучали по полу, когда я склонилась над унитазом как раз вовремя, но все, что вышло из меня, это кислота и желчь. Я опять забыла позавтракать.

Я соскользнула по стене на пол, спрятав лицо в ладонях.

Спенсер опустился на колени рядом со мной.

— Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь узнала об этом. Я не хотел делать для тебя все еще хуже. — Он потянулся, чтобы убрать волосы с моего лица, заправив их за уши.

Не смотря на его усилия успокоить меня, по моей коже пробежался холодок, заставляя меня содрогнуться, пока я вытирала губы тыльной стороной ладони. Как я должна была рассказать об этом маме? Этот человек был лучшим другом моего отца.

Я вспомнила, как дядя Рас стоял около меня, когда я впервые очнулась в ту ночь в больнице, вспомнила, как он пришел к нам домой после похорон. Затем я вспомнила, как он приветствовал меня улыбкой и объятием, когда я вышла из автобуса несколько дней назад. Как он мог сделать то, о чем рассказал Спенсер? Как он мог так поступить с моим папой и со всеми нами?

— Тот последний раз, когда мы встретились с тобой на пляже, ты уже знал об этом? — спросила я.

Он кивнул.

— Поэтому вы должны были уехать. Вы бы не смогли победить, пойдя против моего дяди и всего полицейского участка.

Я поняла, что в полиции сейчас были те самые люди, которые уже знали правду о той ночи.

— Твой дядя знал, что я находилась в тот момент в машине папы? Они сказали ему об этом?

— Нет. Они не были абсолютными монстрами. Они понимали, на что он был способен, если бы узнал об этом. — Спенсер откинул голову назад, прижав ее к стене, выглядел он при этом изможденным.

Выдохнув, я тоже прижала голову к стене.

— Зачем ты возвращаешься сюда на лето? — спросила я. — Ты должен ненавидеть этот город даже больше, чем я.

Наши взгляды встретились.

— Ты не ненавидишь этот город, не всецело, — сказал он. — И я не ненавижу его. Он слишком красивый, чтобы ненавидеть его.

Я выпустила рванный вздох, думая о том, что он был прав. Пока одна часть меня ненавидела это место, другая всегда будет воспринимать это место как дом.

Опустив взгляд на руки Спенсера, я тихо прочитала, написанные на них слова. «Непокорность», «храбрость», «смирение», «мужество», «скромность», «доброта» — я запомнила их все.

Пять лет назад, он намеренно заставил меня ненавидеть его, он оберегал меня от этой информации, делал все, чтобы защитить меня. Ему не нужны эти татуировки, чтобы помнить те слова, которые я только что прочитала. Они олицетворяли то, кем он был. Тот факт, что он не знал об этом, было еще одной трагедией.

Он, молча, наблюдал за мной, на его губах играла нерешительная улыбка. Потрясенная новой информацией, я сжала ладони между коленей, застыв, будто нуждалась в хорошей встряске. Наконец я заговорила.

— Я должна рассказать маме о Расе и шефе полиции.

Когда я начала вставать, Спенсер подскочил, чтобы помочь мне. Его лицо было прямо напротив моего, когда я произнесла:

— Но сначала, мне нужно почистить зубы и принять душ.

Быстро улыбнувшись мне через зеркало, он ушел, тихо закрыв за собой дверь.

Что мне сейчас действительно было нужно, это время взять себя в руки. Я сбрызнула лицо водой и почистила зубы, но затем остановилась и какое-то время смотрела на себя в зеркало. Мои волосы были все еще того же жуткого оттенка оранжевого. Мои глаза были того же знакомого цвета зелени, и тонкая светлая линия так же пересекала мою челюсть с одной стороны, разделяя щеку на все части. Казалось, что человек, смотрящий на меня из зеркала, должен был выглядеть иначе, но выглядел точно так же. Девушка, что приехала в этот город неделю назад, не знала того, что знала девушка, отражающаяся в зеркале. Я чувствовала себя другой. Я смотрела на Спенсера и Раса по-другому, но, как и в случае с ними, все мои изменения были внутри, надежно спрятанные от чужих глаз.

Когда я вышла из ванной комнаты, нашла Спенсера на кухне. Он стоял, прислонившись к столешнице, потерянный в своих мыслях. То, что он сказал ранее, все повторялось и повторялось в моей голове. «Я всегда думал о тебе. Ты все, о чем я, блять, только думал». У меня покраснели щеки, и что-то внутри меня ослабло, успокоилось. Я не могла притворяться, что на самом деле не хотела его, не после того, что узнала о нем сейчас.

— Порви с ним, — сказал он, его голос окреп, когда он пристально посмотрел на меня.

— Что?

— Со своим парнем. — Затем он тихо добавил: — Сара, я буду твоим другом, если захочешь. Но ты должна знать, что я хочу большего.

Те маленькие бабочки, которые появлялись во мне, когда я находилась рядом со Спенсером, пронеслись у меня в животе ураганом.

— Я уже сделала это.

Какое-то время он никак не реагировал. Затем он резко вскинул брови.

— Когда?

— Этим утром, когда вернулась сюда.

Он даже не потрудился скрыть свою улыбку.

— Как все прошло?

— Не очень.

— Ты в порядке?

Мой смех прозвучал жалко даже для меня.

— Извини, тупой вопрос, — сказал он, криво ухмыльнувшись. Затем он едва заметно кивнул сам себе и направился ко мне. — Ты придешь сегодня посмотреть наше выступление? Мы будем играть в Шазаме.

— Райли сказала мне. Она планирует сходить туда в один из вечеров, когда вы будете выступать.

— Я скажу ей, чтобы она выбрала сегодняшний вечер. — Он потянулся и провел пальцами по моей руке, и все мое внимание сосредоточилось на том месте, где он касался меня.

— И, Сара, — произнес он уже более серьезно. — Насчет того, чтобы поговорить с полицией. Когда ты хочешь это сделать?

Я была уверена, что он был немного удивлен, что я все еще хотела это сделать.