Я помню её выражение лица и расширенные глаза, не от страха, а от удивления, когда она впервые увидела меня обнажённым. Сейчас для неё тоже всё ново. Взгляд изучающий, немного подёрнутый пеленой похоти. Она поцеловала меня, словно оставляя печать, ставя клеймо.

Твой навсегда, голубка!

Она скользнула пальчиками по обнажённому торсу. Моё тело сразу отозвалось на её прикосновения, мышцы напряглись. Я сглотнул, представляя, что будет со мной, когда она накроет ртом чувствительную головку.

Мой небесный лучик начала целовать мою шею, покусывая кожу. Её затвердевшие соски царапали мою кожу в месте соприкосновения, пропуская разряды. Словно тонкое лезвие кинжала протыкало тело насквозь. Закрыл глаза и запрокинул голову, дыхание начало сбиваться. Фейт спускалась ниже. Обвела языком горошину соска и надкусила. Вода в ванной колыхнулась. Руки облокотились на мои бёдра, и Фейт села на колени. Я тяжело сглотнул. Её лицо было близко к моему органу. Я чувствовал её горячее дыхание.

Хотел видеть её лицо, поэтому распахнул глаза и встал всматриваться, как моя маленькая наклонила голову и не знала, как поступиться.

Она надула губки и сжала носик. Видел ли я что-то милее и непорочнее этого? Никогда! Бездна, дай мне сил не сорваться.

Подушечкой пальца она коснулась головки. Член дёрнулся. Улыбка коснулась её губ. Обхватив ствол одной рукой, она провела рукой от головки до основания и обратно. Влажный язык коснулся плоти, и я дёрнулся. Она продолжала чертить узоры языком, облизывая ствол и головку. Я застонал.

Она раскрыла рот, глубоко вдохнув, протолкнула член слишком резко. Головка врезалось в горло. Фейт невольно сжала зубы, а я зашипел от боли. Подавившись, маленькая зашлась кашлем.

— Прости меня, Орион, я ведь не умею. Научи меня, — прощебетала моя голубка.

Заклинанием снял чувствительность горла. И начал показывать и рассказывать, что от неё требуется, чтобы доставить мне удовольствие.

Моя способная девочка!

Она помогала себе руками и старалась поглубже заглотнуть ствол. Скользила по нему губами, посасывала, обводила по кругу. Рисовала узоры языком. Из моей груди вибрацией выходило утробное урчание.

Я сжал полотенце руками. Вдавливая их в каменный бортик, чтобы ненароком не схватить её за волосы и не насадить её рот на свой член до самого основания.

Вода начала колыхаться. Фейт двигалась в унисон с рукой и начала подмахивать бёдрами. Её вторая ладонь, что сжимала моё бедро, начала соскальзывать вниз. Она запустила руки между своих ног и начала ласкать себя.

От увиденного мой мозг взорвался. Я не смог больше сдерживаться. Намотал белоснежного цвета косу на кулак. Руки охватили голову, а пальцы впились в затылок. Я стал трахать её. Быстрые, резкие толчки. С каждым разом всё глубже. Как же было в ней горячо. Малышка спрятала зубки. Трение, что вызывали плотно сжатые губы, пускало в пах разряды. Как же в ней хорошо.

В сознании мимолётом закралась мысль — «что я наделал»? Я распахнул глаза и встретился со сверкающим янтарём. Её тяжёлый взгляд заволокло туманом похоти. Я не мог оторвать взора от неё. Какая же она красивая. Всегда и сейчас, здесь, стоя на коленях, вбирая меня до основания.

Я не мог сдержать стона. С каждым толчком из груди вырывался звук. Я был уже на грани. Ещё чуть-чуть и меня накроет. Я стал тянуть её за волосы, чтобы она освободила мой член из плена её прекрасного ротика. Она окольцевала меня руками, вцепляясь в мои ягодицы, запуская коготки в кожу.

Чувствуя мою приближающуюся разрядку, Фейт добавила к ласкам язык. Стало ещё тяжелее проталкиваться. Трение было невыносимым. Я сильнее давлю на затылок и начинаю вбиваться ещё быстрее, уже без остановок. Меня начало потряхивать, перед глазами мерцали мириады звёзд. Нет! Хочу видеть не небосвод. И как только наши глаза встретились, я делаю последний выпад, и меня пронзает разряд, который по нервам уходит по позвоночнику и почти лишает меня сознания.

Я рывком вытащил член. Фейт делает жадный глоток воздуха.

— Можешь выплюнуть.

Она мотает головой. Поднимая на меня янтарное пламя и смотря с вызовом, сглатывает несколько раз.

За какие заслуги мироздание послало мне такое прекрасное создание? Я смотрел в глаза любимой и видел счастье, она нежно мне улыбалась.

До уха дошёл девичий крик. Фейт сжала ноги и перевернулась набок, чуть не свалившись с меня. Она захныкала. Я лишил её разрядки. Ненадолго.

Под таким углом она меня ещё не принимала. Она громко охнула, когда я рывком усадил на себя. Глаза немного расширились, и она начала хватать воздух ртом. Её тело всё ещё сопротивлялось широкому основанию члена. Она медленно начала раскачиваться, волнообразными движениями. Постепенно ритм и амплитуда стали увеличиваться. Я пил её стоны, питался громкими вздохами.

Она облокотилась лбом в моё плечо. Я чувствовал, что силы покидают её. Моя маленькая устала. Я не мог позволить ей не кончить. Обхватил её ягодицы и стал сам вколачиваться, тараня её. В ушах шумело от давления и от громких стонов голубки.

Вот так, да, хочу слышать эти звуки как можно чаще, всегда.

Я бы хотел, чтобы это мгновение застыло в вечности.

Она мяукала, встречая мои толчки, сама крутила бёдрами, прося большего. Ноготки впились мне в кожу на спине. Нас начало потряхивать. Фейт вскрикнула, напрягла бёдра, урча, как котёнок, я чувствовал, как её влагалище сжимается на моём члене, пульсируя и сочась. Ещё пара резких толчков, и я вдавил себя в её промежность, пытаясь удержать так глубоко, как это было возможным. Я кончил третий раз.

Малышка отключилась от полученного оргазма. Чуть не ушёл под воду вместе с ней, пока корячился и вылезал из ванны. Подхватив под бёдра, на ватных ногах донёс её до кровати и накрыл простыней. Сам обессиленный рухнул рядом. Последним, что я видел, перед тем как провалился в сон, было мгновение улыбки на лице спящей.

— В одном мгновенье можно увидеть вечность. Фейт!

— В одном мгновенье видеть вечность, — произнесла я вслух, выписывая перевод последней руны.

Захлопнув тетрадь и сложив пергаменты стопочкой, откинулась на стул. Голова гудела. Несколько ночей подряд я занималась переводом текста.

Близился конец августа. Скоро мы с рыжей поедем на вторую свадьбу в усадьбу Десаи, не то чтобы мне хотелось там присутствовать, но Талия умоляла нас приехать.

Первое торжество было пышным. Тысячи гостей со всего государства. Богатые, властные люди. Мы с Эрикой были как два отщепенца. Пили дорогое вино и улыбались гостям, ей даже посчастливилось несколько раз потанцевать. Меня не приглашали. Молодые люди проходили мимо меня и как будто не замечали. Я, набравшись смелости, пару раз предлагала свою кандидатуру, но получала отказ. Талия большую часть времени была с родителями и поддерживала диалог с гостями. Поэтому, сообщив брюнетке, что мы будем у озера в беседке, и утащив с кухни пару бутылок земляничного шампанского, покинули пределы торжества.

— Представляешь, этот напыщенный индюк считает, что место женщины подле мужа, и её единственные обязанности — это его ублажение!

Эрика пыхтела, как только что просунувшийся вулкан.

— Может, это и не так плохо? — поинтересовалась я, за что рыжая наградила меня прищуренным взглядом.

Закинув ноги на мраморную скамью, стала вглядываться в водную гладь озера. Лёгкий ветер тревожил поверхность, создавая синеватые складки.

Всю свою жизнь я борюсь. Борюсь с учёбой, с лавкой, с одиночеством, с ленью, с собой.

Я так устала! Мне так хочется, чтобы кто-то закутал в плед, налил горячего мятного чая и, поцеловав в висок, сказал: «Отдыхай, маленькая, я всё сделаю за тебя». Но у меня никого нет. Даже родителей.

Ещё эта чёртова книжка подливает масло в огонь. Этот заботливый принц, что до беспамятства влюбился в дочку лекаря, такой нежный и ласковый.

Меня никогда не обнимали, не целовали, даже на свидания-то не звали. А так хочется ощутить себя хрупкой в чьих-то сильных руках. Маленькой птичкой под крылом хищной птицы.