— Демоны доставили мне целителя от представителей лесных жите…

Но не успел я договорить, как Хозяйка леса подорвалась с трона. Её глаза были широко распахнуты, и в них читался ужас.

— Фейт?

Она сбежала с лестницы и подошла ко мне чуть ли не вплотную. Её глаза бегали по моему лицу.

— Небесный целитель у тебя? Она жива?

Тревожные нотки в её голосе выбили меня из колеи. Я стоял, как дурак, и пялился на раскрасневшееся лицо дриады. Она переживает за Фейт?

— Орион, верни её нам! Если Верховный архангел узнает, что она попала в руки демонов по нашей вине, он сровняет лес с землей. Выжжет всё свешенным огнём до последнего коренья.

Ах вот оно что. Плевала она на ангела. Она беспокоится о древних рощах. Это, конечно, можно понять, лес — её дом. Но мне было плевать на них. Ведь если бы солдаты отдали мой лучик света кому-либо из генералов, то я бы потерял её навсегда, и тогда бы уже я спалил лесные пучины, только пламенем Скверны.

— Нет. Теперь она принадлежит мне, — сквозь зубы процедил я.

Эмерента тяжело дышала, её лихорадило. Она была чертовски напугана.

— Архангел знает, что она в Аду. Я увёл целителя у него из-под носа. Так что вашим поленьям, как и их обитателям, ничего не грозит.

Хозяйка леса облегченно выдохнула, приложив руки груди.

— Что ты собираешься делать с сопровождающими, которые выводили Фейт из леса?

Дриада перевела на меня прищуренный взгляд.

— Я начну разбирательство. Стражницы своей выходкой подвергли лес и его обитателей большой опасности. Если они добровольно отдали ангела в ру…

— Добровольно! — как ножом по металлу проскрипел мой голос. — Я требую самого сурового наказания.

Глаза Эмеренты сильнее сузились, и она лишь кивнула.

— В наказание на границе леса они будут превращены в вековые деревья и будут обречены на вечную службу до скончания времён.

Меня удовлетворил её ответ. Эмерента любила своих дриад и считала их своими дочерями, но ещё Хозяйка леса была жестокой! Поэтому я знал, что, когда выяснится, что лучницы передали небесного целителя на территории леса демонам, она исполнит приговор незамедлительно, ведь больше, чем дриад, она любила свои угодья. Лес, которому сама дала жизнь тысячи лет назад, выращивая по зёрнышку каждое деревце.

Я поблагодарил дриаду за уделённое мне время, как будто она бы мне отказала, и, развернувшись, пошёл на выход из зала Собраний, чувствуя, как прожигают спину прищуренные глаза.

Очень хотелось обнять Фейт. Ощутить тепло её тела, вдохнуть её запах и поцеловать пухленькие губки, ловя стон наслаждения, поэтому, как только меня вывели за пределы леса, я незамедлительно переместился домой.

В комнате было пусто.

Переместился в обитель Фреи. И там пусто. В комнате Малакая тоже было пусто.

— Да Церберова пасть!

Меня начало это раздражать. Осталось единственное место, где колдун мог торчать сутками напролёт. Я представил лабораторию Малакая и переместился.

Сказать, что меня поразил вид моей голубки, ничего не сказать. Тяжело сглотнув, подавился воздухом. Её стройное тело стягивал кожаный костюм, открывая моему взору притягательные окружности.

Малакай что-то пробубнил, наверное, опять какую-то пошлую шуточку. Мне было не смешно. В моём мозгу что-то щёлкнуло, и единственное, чего я хотел, это содрать с любимой кровавого цвета одеяние и оттрахать. Жёстко. В штанах стало тесно. Кровь хлынула к паху, наливая плоть.

Пришёл в себя, когда до слуха долетела жалобная мольба моей голубки. Она тёрлась промежностью о мой пах и просила взять её. Зубы скрипнули, намотал волосы на кулак и резко вошёл до основания. Маленькая вскрикнула и заурчала от удовольствия.

Я думал, что голова взорвется от напряжения. Она до сих пор была узкой и сдавливала меня как защитная, зашнурованная броня. Мне было тяжело дышать и всё от получаемого удовольствия, что дарила мне Фейт.

Вколачивался в неё остервенело. Мне стало этого мало. Мало её. Хотел почувствовать нежность её кожи и жар тела. Секс — это прекрасно. Секс с любимой — это апогей наслаждения. Её громкие стоны снесли мне крышу. Натянул волосы, и она запрокинула голову, всё больше прогибаясь и выпячивая попку.

Дьявольская бездна! Какой прекрасный вид мне открывался. Хрупкие плечики, тонкая талия. Ямочки ниже поясницы. Округлая попка. Не мог себе отказать в удовольствии и шлёпнул по сочной окружности. Маленькая застонала. Я знал, я чувствовал — ей нравится. Она стала подмахивать мне бёдрами.

О как. Кажется, ты решила, что вольна делать то, что хочется? Как бы не так, моя любовь.

Рукой обхватил её горло. Сдерживал силу, как мог, очень боялся навредить, не рассчитав. Такое положение тел позволило мне ещё глубже проникать в податливую плоть.

Как же в ней горячо!

Мой ангел уже не сдерживалась, кричала. А её голос лишь сильнее распалял меня. Перед глазами начало плыть.

Любимая протяжно взвыла, и я ощутил, как её стенки влагалища пульсируют и сжимают с новой силой. Давление на ствол возросло. Животный рык вырвался из моей груди. Я толкнулся в неё последний раз, ухватил рукой бёдра и стал вжимать в себя. Член продолжал пульсировать, накачивая Фейт спермой. Промелькнувшая мимолетная мысль заставила меня улыбнуться, но это потом. Сейчас руки моей голубки дрожали, она готова была рухнуть и утянуть меня за собой. Ей нужно отдохнуть. Я аккуратно уложил её, удерживая свой вес на одной руке, и стал выходить. Жалобная просьба не покидать её отдалась теплом на сердце. Просунув руки и обхватив маленькое тело, я погрузил член до основания и, слушая её мурлыкание, уложил на себя малышку.

Фейт смотрела на меня, щуря глаза и поджимая губы.

— И много женщин стонало на этой кровати?

Котёнок показывает коготки. Это чертовски мило.

— В моей комнате, любовь моя, бывала только одна женщина, которая срывала с меня одеяло и за ухо тащила на уроки фехтования или какие-либо ещё. Позже эта честь выпала на долю Бастиана, а мама попивала чай и смотрела на наши тренировки, приговаривая, что сильный дух может быть только в сильном теле. Мои трещавшие от изнуряющих тренировок кости с ней были не согласны.

Она сказала, что больше не боится, и потянула меня в ванну. Горячая вода расслабляла. Приятный розовый запах, что витал в воздухе, дурманил рассудок, заволакивая сознание сладкой негой. Пламя свеч, вырисовывало на стенах причудливые узоры. Но большее успокоение мне приносила Фейт. Она расположилась на моей груди и мурлыкала. Я гладил её тело. Мне это никогда не надоест.

Почему она?

Маленькая моя, неужели ей никто не говорил, что она волшебная? Её свечение указывает мне дорогу. Её заливистый смех, нежная и добрая улыбка растворяет окружающую тьму, заполняя пространство тёплым светом. С ней я становлюсь сильнее, и теперь я знаю, для кого мне эта сила дана. Мой маленький смелый ангел, ты не представляешь, как сильно я тебя люблю. Надеюсь, мы пройдём с тобою вечность вместе, а если нет, я уничтожу миры, один за другим.

Подложив под неё полотенце, начал целовать спину, покусывал нежную кожу, вдыхая запах её тела. Рука проскользнула между ног и нащупала горошинку клитора. Стал легонько касаться его.

— Нет!

Нет? Что не так, мой лучик света?

Фейт повернулась ко мне лицом, её янтарные глаза блестели от игры пламени. Она очерчивала подушечками пальцев моё лицо. Прикоснувшись к губам, она потянулась за поцелуем. Разве я мог отказать?

Её фраза, что она хочет попробовать меня, вышибла весь воздух из лёгких. Я не мог и мечтать о таком, да и мне было достаточно, что я дарю ей наслаждение, возбуждаясь от её стонов и криков, как юный мальчишка. Заглянув в её глаза, я окончательно убедился, что она не боится. Её ресницы подрагивали, пухлые губки были приоткрыты.

Адское пламя, кого я обманываю? Мне очень хотелось трахнуть её в этот красивый ротик. Надеюсь, мне не сорвёт крышу.

Развернув нас местами, уселся на бортик и развёл ноги. Возбужденный член стоял колом у лица Фейт.