- Отвлекли?

- Да, отвлекли. Исключительно. Потому что я и так на обезболивающих. Поэтому лекарства мне не требуются, но мне требуется поболтать за чашкой чая. А они оба, извини меня, сейчас спят. А мне надо, чтобы они проснулись и пришли. Я им звоню-звоню, но надо, чтобы никто не узнал об этом. Особенно Генка. Чтобы я и поболтала с ними, чай-кофе попила. Ты понимаешь ли, у меня и сахар хороший. Но я при всём при этом лезу на стену. Мне надо просто отвлечься. И мне надо, чтобы это было сохранено в тайне. Самые ближайшие - это Костя и Дима, но я не могу до них дозвониться. Они спят. Если не дозвонюсь до них, то я попробую дозвониться до других людей. Чтобы они в тайне просто отвлекли. Я хотела, чтобы пришёл ты. Клянусь, никто и ничего не заметит.

- Я сам всей душой рвусь к тебе, но меня, видишь, отсюда не отпустят. У бабушки инсульт, я ей по ночам уколы делаю и за ней ухаживаю.

- Я понимаю, не продолжай.

- Ты можешь со мной по телефону разговаривать и этим как-то отвлечься.

- Это да. Но коли такая безвыходная ситуация, от тебя тогда требуется позвонить им, разбудить их и ничего больше. Ты просто рядышком с собой телефон положи и им позванивай. Эти хорошие ребята, «редиски», не могут проснуться. Просто позвони им и скажи, что мне очень-очень больно. И мне просто-напросто надо отвлечься.

- Но у меня нет их телефонов.

- Я сейчас встану с постели, запишу их телефоны. Ты заблаговременно возьми ручку, карандаш и запиши.

- Ну, хорошо.

- Потому что я лезу на стенку. Боль, в принципе, я умею терпеть. Как-никак, я всё же в спецслужбах работала. Это так, между нами. Потому что таких, как я, извини меня, всегда «пасут». Но ты сам, видимо, догадывался об этом.

- Догадывался, - подыграл я Искре.

- Но я, понятно, всегда рассказываю только то, что можно рассказывать.

- Естественно.

- Ладно, давай.

- Но ты сейчас перезвони, их телефоны продиктуй.

- Да-да-да. Идёт. Пока.

Через десять минут Искра перезвонила и говорила уже нормальным, а не пьяным голосом, как прежде.

- Аллё!

- Да. Давай телефоны.

- Ну, суть заключается в том, что я, как радистка Кэт, во сне кричала по-русски. Я и к тебе обратилась в таком состоянии. Конечно, мне было больно, было всё. Но фигня заключается в том, что ко мне в палату, делать мне массаж, чай-кофе распивать никого не пустят. Вы не можете ко мне прийти. Единственно, я могу сейчас позвонить, ко мне прибегут и сделают ещё один обезболивающий укол. Или увезут куда-нибудь. Так что я бессмыслицу тебе орала. Говорю - это было спросонья. А сейчас я расслаблюсь, проделаю релаксирующие упражнения. Всё-таки меня два раза прокололи обезболивающими и - усну.

- Если будет больно, ты не стесняйся, звони. Или пусть колят обезболивающее.

- Да-да, мне надо было с кем-то поговорить, отвлечься от боли. Сознание отвлечь. Если захочешь, я тебе действительно, дам телефоны Кости и Димы. Потому что так или иначе ты с ними знаком. Только не говори им, откуда у тебя их телефоны, что, как и зачем. Просто друг детства дал мне ваш телефончик. И ничего больше. Поговори и так далее. Ну, давай мы этим займёмся завтра, я тебе выдам весь список. Имена и телефоны дам, если захочешь.

- Не утруждайся. Не нужно мне давать их телефонов. Лучший подарок, - чтобы ты там на ноги встала.

- Да-да-да. Ладно, я выключаю свет и попробую уснуть. Идёт?

- Идёт.

- Завтра поболтаем. Но ты всё записывай. Ты понимаешь, удивительное ощущение. Мне вовсе не хочется, чтобы моя история вместе со мной пропала. Хочется, чтобы где-нибудь на бумаге осталась.

- Истории не пропадут, ты сама не пропади. Давай, спи.

- Я постараюсь.

Искра положила трубку, а через две минуты снова позвонила.

- Аллё!

- Да.

- Ну фигня заключается вот в чём. Я тебе дам всего два телефончика. Димы-милиционера и Кости Коврика. В случае чего, ты с ними свяжешься, попьёшь с ними чайку. Ну, мораль - любая. Это будет днём. Сейчас я аккуратненько встану и запишу тебе их телефоны. И понятно, я тебе даю полный карт-бланш на всё, что я тебе рассказала. Ну вот, пока всё. Буду спать.

- Давай.

- Пока.

Через пять минут Искра снова позвонила.

- Суть заключается вот в чём, - говорила она, - я три раза пыталась написать тебе телефон Костика на бумажке. И три раза написала его на столе. С четвёртого раза у меня получилось. Так что я тебе дам сейчас только один номерок. Ты возьми сейчас ручку, карандаш и запиши.

- Сейчас возьму ручку.

- Всё, что угодно. И запиши, где угодно. Всё это открыто, всё это - друг детства, сосед по двору и так далее.

- Ну, давай, говори, - сонным голосом сказал я.

Искра продиктовала сотовый номер Кости Коврика и попросила.

- Поболтай со мной немножко. Если я доживу до утра, - я буду жить вечно.

- Так больно?

- Очень больно. Вот что. Я умею терпеть боль. Ты знаешь главную ошибку палачей?

- Они быстро работают?

- Нет. Они пытают, вызывают жуткую боль. Но у них есть одна единственная ошибка. У каждого.

- Говори.

- Они болтают со своей жертвой, тем самым отвлекая её от боли. И эта боль, какая бы она ни была, её за разговорами становится можно терпеть. Ну, ладно, оставим палачей в покое. В результате ты меня отвлекаешь. Если ты меня хотя бы на два часа отвлечёшь, - я буду жить.

- Попробую.

- Ты меня прости, потом поспишь. Мне надо болтать. Я проболтаю два часа и останусь в живых. Ну, а не проболтаю, - значит не проболтаю. Да, ещё одно! Телефон Костика заблокирован. Даже заблокирован телефон его мамы. Что там, я не знаю, отчего и почему. Просто-напросто ты зайдёшь к ним в гости. Позвонишь. Ты же ведь знаешь, где он живёт? Просто-напросто придёшь и скажешь, что ты мой возлюбленный, что ты знаешь и Диму и Костю. Ну и если его маме что-нибудь понадобится... Ты понимаешь, я давно у них не была, она захламляет квартиру. Костику приходится убираться. Может быть, ты ему в этом поможешь. Ну и естественно, болтай с ними. Пей чай-кофе и так далее. Понятно, что ко мне придут и прошмонают всю квартиру. Попытаются взять хоть что-нибудь.

- Это кто? О ком ты говоришь?

- А не важно кто. Ты сам должен понимать кто. Даже я не знаю кто.

- Думаешь, настолько всё серьёзно?

- Понимаешь ли, дело в том, что все мои вышестоящие начальники - люди засекреченные. Это я тут бегаю девочкой на побегушках. Такой лихой девочкой, которой можно всё. Я наглая... Ну, ты знаешь, какая я. Я пробью любой проект. И меня используют, как ядро, прошибающее стены. Да, если придут, будут спрашивать, - ничего не скрывай. На самом деле, я тебе ничего не рассказала. Вообще ничего. Я рассказала тебе несколько историй, которые ни к одному проекту не имеют никакого отношения. Я только упомянула Мухоморова. Ну, так ради бога. Разговаривай с ним. Это добрый, хороший, честный, порядочный, человек. Он никогда никого не подведёт. Никогда. Одним словом, с ним разговаривать можно. А не важно... Ну, во-первых, все мы смертны. И я хочу хоть какой-нибудь след в истории оставить. У меня есть жуткий недостаток - тщеславие. Запредельное тщеславие. Я хочу, чтобы меня под подлинным именем хоть в какой-нибудь статье упомянули. Ты понимаешь, меня редко публиковали. Я в основном писала статьи, участвовала в разработках и меня даже нигде не упоминали. Представляешь?

- Генка говорил, что все академики себе за чужой счёт имя делают. Им пишут статьи...

- Ну, это да. Это нормально. Ты понимаешь, у академика нет времени на мелкие разработки. И на самом деле всё не так просто. Академик разрабатывает гигантскую тему. И раздаёт темы своим подчинённым, которые тоже разрабатывают гигантские темы. И ты понимаешь ли, там нет такого ну вот прямого эксплуататорства негра. И всё в конце концов спускается в аспирантуру. Ну и естественно, там, в институты. Студент приходит, ему дают научную работу. Не он же сам эту научную работу придумал. Ну и собирается, как ёлка. Никто сам ничего не придумывает. Придумывает академик, у него есть глобальная тема, которая разбивается на мелкие вещи. Соответственно, все нижестоящие потихонечку защищаются, доказывая, что теория эта истинна. И, в конце концов, это собирается академиком. И академик работает с материалом, с гигантским материалом. Не может же он всех четырёхсот человек в статью запихнуть. Правильно? Он собирает документы и соответственно, всё публикует под своим именем. Но надо понимать, что всякие мелкие доценты, кандидаты, аспиранты, научные сотрудники получают своё. Да, старшие научные сотрудники вкалывают со страшной силой, но они вкалывают по теме. Они защищают диссертации, им платят зарплаты, авторские, им выдают квартиры, премии, машины, путёвки. Нормально?