- В каком смысле? Тяжело?

- Очень тяжело. Было крайне тяжело. Но и потом я отдыхала. Вот и сейчас я всё вырубаю и буду спать. А завтра с утра Генка меня повезёт сдавать анализы крови.

- Молодец. Хорошо.

- Вот и вся информация. Ах, да! Я ещё посмотрела фильм «Тени исчезают в полдень». Ты помнишь этот фильм?

- А как же. Конечно, помню. Может, от телевизора ты устаёшь?

- Я во время просмотра фильма засыпаю. Ну, ладненько, всё! У меня силы кончились. До следующего раза.

- Давай, набирайся сил.

- Пока.

- Пока.

Глава 26 Искра гуляет с Элей.

Четырнадцатого апреля позвонила Искра.

- Аллё. Здравствуй, - весело поприветствовала она меня.

- Здравствуй.

- Меня сегодня Эля выгуливала.

- Какая Эля?

- Эля Горемыкина приехала ко мне и два часа меня выгуливала.

- Элеонора большая умница. Значит, ты два часа была на воздухе?

- Да. Ну, то есть мы пошли на тренажёры и там сидели, по-бабьи «трещали», как две сороки.

- Молодец. Видишь, с подругой ты больше на улице время проводишь, нежели с мужчинами.

- Да. Но потом я еле-еле вернулась домой.

- А она тебя не «конвоировала» до дома?

- Почему, она меня до квартиры «отконвоировала».

- А то я смотрю, ты по пятнадцать минут гуляешь, а тут сразу два часа.

- А почему так долго гуляла? Мы туда шли, наверное, полчаса. Там посидели около часа, потом возвращались. Обратно трудно было возвращаться. Я хочу сказать, что физически я здоровый человек. У меня и сердце, и лёгкие, и давление сто двадцать пять на восемьдесят. Единственное - у меня безумный упадок сил.

- А от чего этот упадок сил? Ты задавала себе этот вопрос?

- Может, оттого, что весна? Весною всегда упадок сил.

- Да, весна. Впрочем, я тут тоже выбился из сил. Но это, возможно, из-за того, что я за бабушкой ухаживаю. Встаю среди ночи несколько раз, давление ей меряю. А потом валюсь, как убитый, и днём сплю.

- Я тоже днём сплю.

- Это хорошо, что все тебя помнят, любят и не бросают.

- Меня ежедневно кто-то выгуливает.

- Молодец. И больше кушай. Чтобы сил набраться, надо хорошо питаться.

- Я сейчас съела глазированный сырок и выпила кофе. Но кофе не пошло.

- Вот! А ты прости меня за вопрос. Почему ты так на кофе налегаешь? Ты его любишь?

- Мне его захотелось. Может быть, я больше не буду его пить.

- Ну, да. Потому что это такой продукт… Ты же знаешь, что я, например, вообще его не пью.

- Ну, мне захотелось, ничего больше.

- Я не навязываю, может быть, тебе нравится этот напиток.

- Ладно, у меня опять «обнуление», упадок сил. Я общаюсь несколько минут, после чего у меня истекают силы. Я тебе рассказала, что Эля довела меня до тренажёров, потом до квартиры. Я рухнула в постель, поспала, немножечко, пришла в себя и позвонила тебе.

- Молодец. Давай, быстрее выздоравливай и будем гулять по парку, ходить в кино и заниматься непотребством в своё удовольствие.

- Обязательно.

- Ну, пока.

- Пока.

Глава 27 Гена надорвался

Девятнадцатого апреля позвонила Искра.

- Аллё? Привет. Как ты там поживаешь? Можешь разговаривать?

- Да. Могу.

- Я вроде бы в силах пока, так что спрашивай, я расскажу.

- Расскажи. А то не звонила пять дней, я переживал.

- Чего же сам не позвонил?

- Думал, позвоню, а ты в это время как раз спишь, сном забылась.

- Практически так оно и было. Суть заключается вот в чём. Меня Генка возил в онкологию. Были у местного терапевта, хирург в поликлинике мне швы снял. Всё это, видимо, я тебе уже рассказывала.

- Ты анализ крови хотела сдавать.

- Да и кровь я сдавала. Но суть заключается в том, что Генка уже решил, что я стала умственно отсталой.

- Прости, не расслышал. Это кто решил, врач?

- Нет. Генка. Решил, что мной надо руководить. В прямом смысле слова. Он готовит мне еду, это – да. Но он стал на меня кричать: «Почему не съела?». Мне сказали «выгуливаться». Он стал кричать: «Почему мало гуляешь?». Кончилось тем, что знакомые ребята мне к подъезду подвезли часы, хронометр и шведские палки для скандинавской ходьбы. Я вышла их встречать. И тут звонит Геша и говорит: «Я принёс тебе еду, а ты там где-то шляешься». Я сбегала, открыла ему дверь, чтобы он поставил всё это дело на кухонный стол и побежала вниз, - ребята как раз мне всё привезли. Возвращаюсь в квартиру, благодарю Генку за его заботу и направляюсь в комнату спать. А он кричит: «Куда пошла?». Я ему: «Оставь меня в покое». Я так устала, бегала туда-сюда, а он на меня наорал. Я ему сказала: «Не ори на меня. Нельзя на меня орать». И проводив, закрыла за ним дверь. Всё! Потом он мне позвонил, я ему сказала: «Ты сильно меня обидел». Так вот он страшно обиделся сам. Нет, я понимаю, что он меня спас. Но, я не собачка, на меня орать нельзя.

- Ну, конечно, - поддержал я Искру.

- Он решил, что я идиотка беспомощная и так далее. На самом деле я очень-очень-очень умный человек. Вот. Мораль заключается вот в чём. Генка обиделся, не звонит и слава богу. А то ты представляешь? Он мне в два часа ночи звонит, приносит еду, а потом всю оставшуюся ночь я уснуть не могу.

- А чего ж он так, в два часа ночи?

- А потому что у него такой режим. Понимаешь, я же «жаворонок», в девять вечера должна уже спать, в четыре-пять проснуться и бежать на берег Москвы-реки заниматься и купаться. Если мне график сломать-перебить, я потом вся исстрадаюсь. Он этого не понимает. Он думает, все должны жить так, как он живёт. Ещё. Геше надо было скататься в «Отслюнявь-Клинику», взять документы, он после всех своих обид сделать этого, естественно, «не смог». Поэтому сопровождать меня послали кого? Диму-милиционера. Мы скатались в клинику. Я там, заодно, промыла себе «порт».

- Что промыла?

- Я тебе рассказывала, что мне в вену вшили, поставили «порт».

- Так и стоит до сих пор?

- Он ещё пятнадцать лет будет у меня стоять. И раз в две недели его надо промывать.

- «Пятнадцать лет», ничего себе.

- Вот. Ну, и соответственно, я промыла порт, взяла документы. Там же имеется ресторанчик, в котором мы поели. И поехали обратно. Дима сказал, что он жутко утомился. А я-то как утомилась.

- Ну да, если он утомился.

- Одним словом в «Отслюнявь-Клинике» мне сказали, чтобы я ехала, куда?

- В свою поликлинику?

- В санаторий.

- А что есть специализированные санатории? Или можно в любой?

- Слушай, что дальше было. Я позвонила своему руководству и пересказала условия. Санаторий должен быть таким. Во-первых, палата одиночная. Чтобы меня массировали, купали, джакузи-ванну наливали. Одним словом, обслуживали. На недельку или две. Хотя бы так. А то, ты представляешь ли, я даже из подъезда выйти не могла, падала.

- Да. Силы, конечно, тебе надо восстановить.

- Позвонил мне Анатолий, сын Мамонова. Меня с ним Василий Васильевич знакомил. Я тебе не рассказывала, что у него такая же беда была?

- Нет, не рассказывала.

- Так вот, ему в своё время посоветовали нанять женщину, которая стирает, убирает, моет, готовит.

- Так может, и тебе нанять такую женщину?

- Об этом я с ним и договорилась. Она завтра ко мне придёт.

- А почему завтра, а не сегодня?

- Она не могла сегодня приехать. Я только сегодня с ним о ней говорила.

- Ну, хорошо. Видишь, хорошо. А то…

- Генка вчера мне не звонил, и я наконец-то выспалась.

- А чего ж он так? Всегда был таким деликатным. Чего так странно себя ведёт? Говоришь, даже ночью тебе звонит. Может, у него что-то с психикой случилось? Что он…

- Откровенно говоря, глаза у него были безумные. Он меня напугал. Он страх на меня сейчас наводит, я в ужасе от него. Ты понимаешь, когда добро переходит определённую грань, оно превращается в зло.

- Может он возомнил о себе, что выполняет какую-то миссию. Что ты в его власти и должна, как говорится, за всё то, что он сделал, быть ему благодарной?