- Человеку самому за себя надо молиться. А Искра молиться-то и не хочет.

- Ты помолись.

- Я за неё всё время молюсь.

Глава 17 Сделали операцию

Двадцатого марта позвонила Искра.

- Аллё? Привет. Я с тобой разговаривать не буду, сообщу самое главное. Мне зашили дырочку в боку. Ну, понятно, что меня всякими дренажами обвесили, обкололи обезболивающими. Но самое главное, - потом они будут мне налаживать перестальтику. Я ещё три-четыре дня здесь полежу. А на данный момент операцию уже закончили, и меня привезли в палату. В свою собственную, индивидуальную. Ладно, самое главное я тебе сообщила. Я не могу особо разговаривать.

- Давай. Как возможность появится, сразу звони.

- Обязательно. Главное, я тебе самую важную новость сообщила. Всё. Пока.

- Пока.

Глава 18 Первый день после операции

Двадцать первого марта позвонила Искра.

- Аллё? Привет. Как вы там поживаете?

- Хорошо поживаем. И у тебя смотрю, голос бодрый, что меня радует.

- На чём мы вчера остановились? - уточнила она.

- Ты сказала, что была операция, и тебе зашили бочок. Сказала, что лежишь в своей собственной, индивидуальной палате, вся обколотая обезболивающими. И всё. Закончила тем, что устала и всё подробно расскажешь, когда станешь себя лучше чувствовать. Сейчас можешь сообщить какие-то подробности?

- Ну, подробности не стану рассказывать. Мне оставили обезболивающие, оставили дренаж.

- То есть врачи обещание своё сдержали, сделали тебе большую операцию?

- Это правда. Очень большую.

- Долго оперировали?

- Началась операция в одиннадцать, а в себя я пришла в шесть вечера. В восемнадцать часов.

- Да. Ничего себе, операция.

- Ну, и соответственно, мне сказали, что я могу ходить. Я поднялась, потому что все уверяют, что мне надо вставать. Они увеличили мне дозу обезболивающего. Я встала и даже добрела до туалета, я бы сказала, доползла. О чём это говорит? О том, что всё работает. Врачи говорят, что мне надо кушать.

- Не надо кушать? - не расслышал я.

- Надо кушать, - уточнила Искра.

- Может быть, для начала какую-нибудь диету щадящую, слизистую геркулесовую кашу? И я думаю, всё же пока поменьше ходи.

- Я решила ходить, ориентируясь на своё самочувствие. А то, чуть пошевелюсь, у меня сразу напрягаются мышцы живота. А сегодня умудрилась расслабиться и уснуть. И так здорово уснула, что меня разбудил врач.

- Ты что, в фойе уснула?

- Нет, у себя, в персональной палате.

- Чего же, тебе и уснуть нельзя?

- А там что-то надо было мне либо вколоть, либо капельницу поставить. А может, меня медсестра разбудила, не помню. Одним словом, я прекрасно успела поспать. А сейчас ослабела. Стимулирующие лекарства уже не действуют. Я сходила в туалет, вернулась, легла в постель, а свет в палате выключить забыла. Обратно идти к выключателю сил нет. Пришлось вызвать медсестру и попросить её выключить свет. Я слишком много телевизор смотрела. Надо от телевизора отдохнуть. Ну, и перед отдыхом решила тебе позвонить.

- Молодец.

- Да, совсем забыла. Врач, который делал операцию, сказал, что мои кишочки в полном порядке. Три анестезиолога меня обслуживали, представляешь?

- Это хорошо.

- Хирургов целая команда и команда анестезиологов. Это небо и земля по сравнению с городской больницей. Когда я стала врачам рассказывать, как мне делали колоноскопию, без наркоза, они возмущались. Наперебой говорили: «Как в современном мире такое возможно?». Так что вещь такая.

- Ты меня обрадовала. Я переживал.

- Поэтому перед сном я и решила тебе позвонить, как говорится, успокоить. Потому что с Генкой я уже разговаривала часиков в шесть. Так что кому надо, я позвонила.

- Правильно сделала, держи в курсе.

- Обязательно.

- Не только я, но и моя Глафира Григорьевна велела передать, чтобы ты после операции держала строгую диету. Я бабушке говорю: «Сказать-то я ей скажу, но она, наверное, и сама знает, какие каши есть».

- Извини меня, я на кишках своих эту диету чувствую. И ещё. Тут работает фельдшерица, она сегодня ко мне приходила, посмотрела, перевязки нормально сидят. Завтра придёт, меня перевяжет. Но штука в том, что у неё была такая же фигня. Она и аппендицит пережила, и кишки ей вскрывали, наружу выводили. В результате она выучилась на фельдшера. И поэтому врачи говорят: «Надо больше кушать, чтобы перистальтика была». А она говорит: «Осторожно, надо начинать с водички, есть потихонечку». Вот так. Я с ней согласна.

- Конечно, надо поосторожнее.

- Так что я буду есть исключительно по самочувствию. И вот ещё. Думаю, к завтрашнему дню я всё-таки проголодаюсь. Потому что сейчас мне только пить хочется и ничего больше. Ладно, я заканчиваю разговор, давай прощаться.

- Спасибо, что позвонила.

- Давай. Пока что всё в порядке. Всем привет передавай.

- Всё передам. Все за тебя переживают.

- Замечательно. Пока.

- Пока.

Глава 19 Мешают спать

Двадцать третьего марта позвонила Искра.

- Аллё, привет! На чём мы остановились?

- Ну, сейчас уже не вспомню.

- Мораль такая. Сегодня мне УЗИ делали и сняли дренаж. Ты, наверное, помнишь, когда я ещё со стомой ходила, то попить воды для меня была радость. Сейчас у меня того щенячьего восторга, что я живая, уже особо и нет. Но тогда был щенячий восторг. А сейчас, когда об этом вспоминаю, - лютому врагу этого не пожелаешь.

- Значит, ты потихоньку от края отходишь.

- Вчера какая-то тётка, уже ночью, под моей дверью беседовала. Она меня достала. Я, как бы выразиться, и с дренажом, и вся в пластырях, выглянула и замогильным голосом говорю: «Дайте поспать». Она оправдывается: «Это не я. Это там-там». Я ей: «Слышу только вас. Разговаривайте в своей палате». Она залепетала: «Да-да-да». И убежала. Напугала, бедную. Дело в том, что в коридоре великолепная акустика. А вот в палате всё глушится. Я так понимаю, что она достала свою соседку, вышла поговорить. Но других-то доставать зачем?

- Всё правильно.

- Это я просто... У меня же мысли... Вдруг ты где-нибудь такой ужас, про замогильный голос, вставишь.

- Вставим-вставим. А палат там у вас много?

- Много.

- Ночью люди по коридору не шатаются, там у каждого в палате еда?

- Совершенно верно. У меня даже роботизированная кровать.

- На кнопочку нажимаешь и она поднимается-опускается?

- Именно так. Ладно, я тебе сообщила всё, что хотела. Теперь буду отдыхать. А то мне покоя не давала мысль, что я тебе не позвонила.

- Молодец. А я всё думаю: «Чего-то ты не звонишь? Может, что-то там случилось». Мысли-то всякие в голову лезут. Так что ты правильно делаешь, что держишь меня в курсе дела.

- Вот-вот-вот. Ладненько.

- Отдыхай, набирайся сил.

- Пока.

Глава 20 Я в поликлинике

Двадцать девятого марта, через неделю после последнего звонка Искры, я сам ей позвонил. Она ответила уставшим голосом.

- Коля, аллё?

- Да.

- Я тебе потом позвоню. Я сейчас в нашей поликлинике, в перевязочной. Приду домой, всё расскажу. Давай, пока.

И действительно, через два часа перезвонила.

- Аллё? - сказала она. - Ты так хотел меня слышать, я тебя слушаю. У тебя, видимо, какой-то вопрос был?

- Ну, конечно. И не один, а множество вопросов накопилось. Ты куда-то пропала. Неделя прошла, а о тебе ни слуху, ни духу.

- А разве я тебе не звонила?

- Нет. Уже шесть дней не звонила.

- Ну, мораль заключается в том, что меня зашили. Я тебе об этом говорила? Говорила. Сейчас я нахожусь дома. Отдыхаю. Домой я приехала в пятницу. А сейчас у нас что? Понедельник.

- Ты в последний раз мне звонила из больницы.