- Коля, сядь на секунду, - сказала бабуля, показывая на табурет, - слушайте, что я вам скажу. Значит так. Всё у этой Искры закономерно. Потому что, когда ещё ты с ней встречался… На что я сразу обратила внимание. Она любитель чего? Сосисок, сарделек, пельменей.

- Мам, нет, - вступилась тётя Галя, - это всё ерунда, сосиски, пельмени. Нервы, - вот что хуже всего.

- И нервы тоже, - согласилась бабушка.

- Нервы, мам, нервы. Онкология – это нервы.

- Понятно. Но плохая еда всё равно провоцирует.

- Она даже сама знает. Вот с Колей только что говорила, я рядом стояла, подслушивала. Она сказала, что после того, как мама умерла, она стала переживать, у неё скакало давление, она много и сильно думала обо всём, мучилась. Вот и спровоцировала себе болезнь, - стояла на своём тётя Галя.

- Когда у неё умерла мама? – поинтересовалась у меня бабушка.

- Лет десять назад, – ответил я.

- Ну, всё равно. В её рационе, наверное, чеснок не присутствует, лука нет.

- Мам, - настаивала на своём тётка, - питание - это всё мелочи жизни.

- Нет, питание – это очень важно. Обязательно надо есть яблоки. Утро - яблоко, и вечер заканчивается, надо съесть яблоко. Так. Теперь следующее. Обязательно надо какать. Обязательно! Один день пропустила - уже плохо.

- Ну, это дело такое, - засмеялась Галина, поглядывая на меня.

- Нет-нет-нет-нет. Если у тебя правильное питание, значит, у тебя должно всё идти, как по маслу.

- По графику, - подсказал я бабушке, подмигнув при этом тётке.

- Да. А если ты такую пищу ешь, что, как говорится, не прокакаться, то это конечно.

- Бабуль, ты сейчас напугаешь нас, побежим до ветру, - попытался я свести всё в шутку.

- Когда я возвращаюсь из Москвы, - сказала Галя, - то бегу с электрички с выпученными глазами, мне бы до туалета скорее добежать.

- А почему ты утром всё это не делаешь?

- Не получается.

- А почему вечером не какаешь? У меня, например, каждый вечер, а утро, день – это меня не волнует. Шла на работу, и у меня проблем не было. И ещё что, обязательно надо подмываться. Пописала – подмылась. Обязательно! Чтобы все наши «проблемки» находились в идеальной чистоте.

- Это всегда, - вторила тётка. – Это да, мам. Но если душа не на месте, конечно, будет онкология. Ты постоянно будешь на вздрыге. Вот такая вот вся вздрюченная.

- Пускай эта Искра, как говорится, хорошенько моется. И если из попки вдруг кровь появилась, значит нужно что? Это уже сигнал. Быть может, почки так себя проявили.

- Мам, Искра Коле сказала, что колоноскопию делала.

- Когда?

- Говорит, это ужас. Как будто её на кол посадили. Ей так больно было.

- Конечно.

- Какой-то воздух ей туда ещё запустили.

- Обязательно.

- Ужас. Она говорит - кошмар.

- Да мне три раза колоноскопию делали.

- Это какой-то ужас.

- Я знаю. Это поворачивают кишки. Проходят прямую, затем ободочек…

- Мам, ты так рассказываешь, меня аж жуть берёт.

- Нормально.

- Это не нормально.

- Всё! Давайте договоримся. Надо завязывать с субпродуктами, - резюмировала бабушка, - Если колбаску покупаем, так чуть-чуть. И почему? Даже этот говорил, врач. Что все эти колбасы – это питание не здоровое. Потому что в колбасе очень много жира. Причём какого? Твёрдого жира. Поэтому, Коля, лучше всего покупать мясо. Причём, допустим, раз в месяц, мы покупаем говядину. Хороший кусочек мяса, натуральный. Пускай даже мякоть. И ещё надо покупать свинину. Она тоже очень полезная. Но не жирную, чтобы можно было поесть. Лучше солёное сало, оно полезно. Потому что топлёный жир, он уже не полезный.

- А как я тогда? – возмутилась тётка, - с чем я бутерброды буду брать с собой, если не с колбасой? С чем тогда?

- Допустим, с мясом. В принципе, мясо не намного дороже колбасы. Если свинину отварить и на тоненькие кусочки порезать, то тебя за уши не оттащишь.

- Я знаю, это очень вкусно.

- Значит, ребята, ещё раз, - настаивала бабушка, - Обязательно надо есть селёдку, треску будем брать, жарить. И конечно яблоки, утром и вечером. Чеснок, лук и лимон обязательно. Значит, Коленька, что я хочу сказать. Когда твоя Искра оперировалась?

- Неделю назад. Ей в платной клинике операцию делали. Сразу опухоль удалили, как только обнаружили.

- Значит у неё хорошая больница?

- Говорит, хорошая. Но денег много взяли, триста тысяч.

- А что делать.

- У неё там беда, мам, - влезла тётка, - опухоль вырезали, теперь будут мучить химиотерапией.

- Подожди. Онкология у неё где?

- В прямой кишке, - ответила за меня Галя, - Коля тебе всё расскажет.

- Ну, да. Это, часто случается, - просвещала нас бабушка, - поэтому не надо дуться.

- Дуться не надо? – переспросил я и попробовал всё перевести в шутку, мне не нравились эти обсуждения, - давайте, не будем дуться друг на друга.

- Я имела в виду слово «дуться» в другом плане, – не унималась бабушка, - Слушай, а кто за ней ухаживает? Кто ей помогает?

Генка страшно ругался с бабушкой, обвинял её в смерти отца. Одним словом - находился с ней в ссоре. Поэтому говорить о нём ни тёте, ни бабушке мне не хотелось.

- Никто не помогает. Сама как-то обходится. Соседи помогают, те, что рядом живут. Они хорошие люди. Еду покупает и привозит Генка Попов.

- Так. А когда это у неё случилось? - бабушка сделала вид, что про Генку не услышала.

- Две недели или месяц назад.

- Значит, она не обращала внимания. Обычно это знаешь что? Обязательно кровь должна идти. Некоторые думают, что это геморрой, а это нужно обязательно пройти проверку на онкологию.

- Говорит, даже ни пить, ни есть не могла, представляешь, - опять влезла тётка.

- У неё была непроходимость? То есть там опухоль хорошая образовалась.

- А какает она сейчас через бочок, - не унималась Галя, - кишку ей в бок вывели. Представляешь?

- Выводят часть кишки, - поправила дочь бабушка, - Знаешь, как делают? Ту часть, что испорчена, отрезают и выбрасывают. А потом будет следующая операция. Всё со временем встанет на своё место, но должно какое-то время пройти.

- Говорит, ей ещё и химиотерапию будут делать.

- Конечно.

- А каждая химиотерапия – пятьдесят тысяч.

- Сто пятьдесят тысяч, - уставшим голосом поправил я тётю.

- Ужас какой.

- Хорошо, что у Искры есть деньги, а у кого нет денег.

- У свекрови Валентины Ивановны такая же операция была. И потом, через какое-то время, она сдала анализы, - всё нормально. Но дело в том, что умерла она от другого. Она уехала в Ульяновск, жила она одна, и что-то в ванной возилась, стирала. Наклонилась, что-то такое. Высокое давление. И главное, её уже застали мёртвой.

- Может захлебнулась? – предположил я.

- Нет, не захлебнулась. Не знаю. То есть она уже после того, как излечилась от онкологии, умерла. Так что твоя Искра, должна будет ещё прооперироваться. Это долгая история. Теперь, значит, будет облучение.

- Нет, не облучение. Она говорит, химиотерапия – это капельницы. Химикаты в кровь будут вводить.

- Потеряет волосы. Да нет, не пугайся. Они сами стригутся наголо, им рекомендуют. Потому что от химиотерапии вроде как волосы портятся.

- Выпадают они пачками. Стригутся, чтобы не переживать, - объяснила мне тётка.

Бабушка, оставив нас, ушла в комнату. Видя моё нежелание продолжать разговор, за ней последовала Галя. Наконец я остался один и стал размышлять над случившимся.

Стыдно, но когда Искра сказала, что её после ужина стошнило, первая мысль была - беременна! А вторая мысль - я этого не перенесу. Лживая я сволочь! Одна угроза - потерять Искру в результате её беременности от неизвестного сменилась другой - потерять её в результате смертельной болезни. С первой угрозой ещё можно было бороться, а как вести себя теперь, было неясно. С Искрой работали квалифицированные врачи, моя помощь специалистам была не нужна. Убивало состояние беспомощности и повторяющиеся из раза в раз мистические обстоятельства. Как только я начинал по-настоящему писать, погружаться, работая, в тему, так непременно в моей жизни что-то случалось. Всегда судьба, рок, не знаю, как это назвать, ставили меня практически в безвыходное положение.