- Ты – героиня! На улице сильный мороз, а ты в Москве-реке купаешься.

- Сегодня я на берег не побежала. Мы с Геной планировали пойти на мюзикл и я не хотела уставать. Поэтому я всего-навсего два часа гимнастикой на коврике позанималась. Затем позавтракала и сходила на Поклонную гору, посмотреть, что там такое.

- Там празднуют?

- Да. Там ледовый городок сделали. А вчера, говорю, была на Тверской. Там всевозможные концерты, все танцуют. Но что меня поразило. Там над улицей, натянули парочку канатов. И по этим канатам ходили канатоходцы.

- Ничего себе.

- Да. Очевидно, они думали, что они канатоходцы.

- Падали?

- Страшно было смотреть. Они шагали по канату так. Метр, другой пройдут и срываются. Если бы не страховка, они разбились бы насмерть. Потом они по страховке подтягивались, кое-как ногами цепляясь за канат. Ползут по этому канату, как червячки. Затем, видимо, в себя приходят, поднимаются. Шаг, другой и снова падают. Жуть страшная. Да ещё на такой высоте.

- Может, был сильный ветер и верёвка обледенела?

- Очень может быть, что они просто поскальзывались. Там ещё были всякие концертные площадки. Пели и танцевали артисты. Всё вживую. Замечательно. Но меня что ещё поразило. Там был огромный металлический шар, внутри которого катался каскадёр на мотоцикле. Потом стали два мотоциклиста кататься одновременно. А потом они ещё поставили внутри шара живых людей. И при этом катались мотоциклы. Если что-то у них пошло бы не так, как было задумано – костей не собрать. Прибили бы друг друга, покалечили. Страшно было на них смотреть. Я прямо около этого шара стояла. Мне было страшно наблюдать за всем этим делом. Но зато впечатляет.

- Насладилась зрелищем?

- Да. Понятно, что я по Красной площади погуляла, по Александровскому саду. Ну, и домой поехала.

- Значит, праздничную Москву посмотрела?

- Да, посмотрела. Жаль, что без тебя. А в мюзикле, когда американская актриса говорит о главной героине: «Эта русская ест селёдку с картошкой и всё это запивает водкой»…

- То весь зал, не сговариваясь, зааплодировал?

- Да. И знаешь ли, ты не поверишь. У меня аж слюнки потекли. Мне так есть захотелось. Хотелось выпить рюмку водки и закусить селёдкой и картошечкой.

- Это называется «вживание в материал». Вижу, ты получила от спектакля заряд положительных эмоций?

- Это – да! Что буду делать завтра, - посмотрим. Я стараюсь ничего заранее не планировать. Какая фишка ляжет. Возможно, пойду в Тимирязевский музей. Что-нибудь в этом духе. Разберусь. Пока что эти праздники у меня великолепно проходят. Очень полезно, насыщенно, чудесно.

- Не теряй накал оптимизма. Главное, и Костя на исправление пошёл. Ишь, какие у него планы.

- Понимаешь, он исчез, а я его планы выполняю.

- Ты выполняешь хорошие его планы. У него планов много разных, не все они хорошие.

- Тридцать первого декабря я ещё не знала, чем буду заниматься в праздники. Он мне такую программу рассказал, мне всё это так понравилось. Вот я её и делаю.

- Молодец. А Костик хоть мечтает о хорошем? Я, честно говоря, думал: «Жив ли он вообще?».

- Главное, что он мне позвонил, стал рассказывать, что ежедневно бегает на берег, занимается, купается. Я так обзавидовалась, сказала: «Забегай за мной. А то я ленивая, меня надо подталкивать». Он обещал и не забежал. Пришлось одной бежать на берег.

- Ну и правильно. Молодец. Спасибо тебе за звонок, за поздравления. Я после твоих рассказов как будто дома побывал. И настроение у тебя хорошее, что замечательно.

- Да-да. Встретила Новый год у Поповых. В пять часов ушла домой, до одиннадцати поспала. В час дня ко мне гости пришли. Сестра с детьми и Дима - милиционер. Мы ещё раз встретили Новый год.

- Молодцы. Дима худо-бедно живёт с женой?

- Да. Живёт. Сейчас они уехали на Урал, на какое-то озеро, кататься на лыжах.

- Молодцы. Оказывается, они не худо-бедно, а замечательно живут. Что значит, уметь прощать. Это не каждому дано.

- Согласна. А главное уметь, не переставая наслаждаться жизнью здесь и сейчас. Не рассчитывать на будущее и не сожалеть о прошлом. Жить только здесь и сейчас.

- Ценить.

- Да. Именно ценить всё, что имеем. И радоваться этому, и наслаждаться этим.

- Спасибо, что позвонила. Давай прощаться.

- А как твои дела? Ты сидишь в Монино и пишешь?

- Да, живу у бабушки и тёти в военном городке, пишу. Взвалил на себя неподъёмную ношу. Материала скопилось много и это, как оказалось, хуже, чем его недостаток. Не знаю, что выбрать, всё жадничаю, захлёбываюсь.

- Слушай, я могу тебе посоветовать. Когда у меня встречается такая проблема, я устанавливаю приоритеты.

- Соглашусь. Надо сконцентрироваться на том, что хочешь сказать. А то выйдет, как у брата Али-бабы, который зашёл в пещеру, набрал много золота, а самое важное слово забыл. Выйти из пещеры не смог. Вот и у меня почти такое же положение. Помнишь сказку?

- Я про брата не помню.

- Старший брат, его звали Касымом. Он узнал у Али-бабы, откуда тот золото привёз. Выведал пароли для входа-выхода. Загрузил четырёх ослов мешками с золотом, а пароль для выхода из пещеры забыл. Приехали разбойники и отрубили Касыму голову.

- Так вот. Мне позвонил известный тебе Флякин и спел песенку. Я петь тебе её не буду, но суть расскажу.

- Давай.

- За одним старым горцем пришла Смерть. Ну и тот говорит: «Пришла, присаживайся, гостьей будешь. Выпей грузинского вина. Уважь, раз пришла». Одним словом, смерть напилась и забыла, зачем пришла.

- Так он, наверное, ей чачу налил?

- Ха-ха-ха. И всякий раз, когда она к нему приходила, - он её спаивал.

- Спаивал чачей. А в чачу добавлял для крепости куриный помёт.

- Как бы там ни было, но этот национальный обычай ему помог. Смерть боялась к нему лишний раз зайти. Такая вот хорошая песня. Смерть стала этого старика стороной обходить.

- Ну, да. Лучше подальше от него держаться, а то на утро голова болеть будет.

- Ха-ха-ха… Голова болеть будет. Но ты заметь, Рождество – это рождение нового. Праздник! Но опять же, в индуизме, без смерти нет рождения! Чтобы родиться, нужно сначала умереть. Это замкнутый круг. То есть смерти, как таковой нет, мы всё время возрождаемся молодыми, юными, красивыми.

- Искра, давай прощаться. Бабушка и тётя меня в церковь на Рождественскую службу зовут.

- Прощаться не будем. Скажем друг дружке – «до свидания», с надеждой на скорую встречу. С наступающим Рождеством тебя, Коленька, не забывай, звони.

- Позвоню.

- Была рада тебя слышать. Когда ты собираешься к нам приехать? Летом? Да?

- Возможно, ранней весной вырвусь. Я постараюсь.

- Хорошо, ладненько, давай! С праздником тебя! С Рождеством!

Я прервал разговор.

«Ишь ты, Флякин позвонил, не унимается старый ловелас», - в сердцах подумал я. Вспомнилось, как Альберт Аксентьевич ухаживал за моей матерью.

Когда мать в очередной раз поссорилась с Квасовым, я предложил ей позвать на свой день рождения, что называется более приличных женихов и из них выбрать достойного мужа. Она пригласила Володю Затеева с работы и снимавшего комнату у Фалалеевых Альберта Аксентьевича Флякина, представившегося геодезистом.

Для всех неожиданно, без приглашения, заявился Квасов с цветами и водкой. Мать с ним демонстративно не разговаривала, но цветы приняла и мне запретила Фёдора прогонять.

Застолье не успев начаться быстро закончилось. Под шутки и лёгкую музыку Затеев быстро набрался. Он стал клевать носом, сполз под стол и, свернувшись калачиком, там заснул.

Флякин смело, по-хозяйски, не замечая нас с Квасовым и не желая знать, кто кем приходится Марье Николаевне, стал вещать как лектор с трибуны, обращаясь исключительно к моей матери.

- Ты же человек, существо мыслящее, - говорил Альберт Аксентьевич, неприятным, «деревянным» голосом. - Нельзя же осознать своё место в мире, свою роль, роль страны без философского осмысления действительности. Ты можешь считать меня занудой, но как, не философствуя, я могу раскрыть перед тобой свой собственный мир. Показать себя без прикрас, со всеми «ошибками», «неточностями» и «преувеличениями».