Но всё же был и один недочёт: мобильный телефон завалился под диван, и перед тем, как его достать, он успел прозвенеть своей мелодией все уши. Извалявшись в слое пыли под диваном, который всё же остался не убран, Артём увидел незнакомый номер, подумал, что Макс мог многим растрепать его телефон людям с вечеринки и взял трубку.

– Алло?

– Артём Александрович Серов? – раздался грубый мужской голос из динамика.

– Да, я. А кто спрашивает?

– Следователь полиции майор Алексей Раскопин. Я по делу о пропаже некоего Максима Моржова: ваш номер указал, как я понимаю, ваш друг. Станислав Загульный, если не ошибаюсь.

«Понятно, почему он с радостью использует прозвище»

– Да, я помню. Слушаю Вас, господин следователь.

– Нашли мы вашу пропащую душу. Вы знаете, где находится первая городская больница?

«Дерьмо»

– Да…

– Станислав уже обязался приехать в кратчайшие сроки. Вы приглашены для опознания.

– Хорошо. Я прямо сейчас и выезжаю.

– Вас встретят у главного входа в здание. До свидания.

– Всего доброго.

Артём бросил трубку.

– Вот зар-раза!

Он не любил новости из больниц и был бы рад, если бы звонили прямо из участка. Из больниц, во всяком случае, уж точно никогда не приходило хороших новостей.

Но больше всего он ненавидел новости из городской больницы номер один. И причина была проста…

… именно туда свозили тела для опознания.

– Артём! Так тебе тоже позвонили? – Стас, кажется, только недавно приехал.

– Думал, что тебя одного позовут? Ты ведь уже указал мой номер, как дополнительный.

– Пошли, не хочу тянуть.

– Как думаешь, его по стечению обстоятельств определили в первую? Или…

– … Не хочу об этом задумываться именно сейчас. Мне проще верить в лучшее, – перебил Диджей.

Около входа дежурили сотрудники полиции, выражающие всем своим видом прямо-таки вселенскую скуку. Завидев подошедших, один из них, ничего не говоря, открыл дверь и жестом указал следовать за ним.

В больнице был настоящий базарный день: на первом этаже находился травм пункт и в отдельном здании морг, вместе с единственным в городе крематорием. Возле кабинетов почти вжимались друг в друга юноши, мужчины и иногда даже совсем ещё мальчишки лет шестнадцати, сплошь одетые в преимущественно чёрное; у некоторых на руках широкой полосой в половину руки были красные или синие повязки, такая же картина порой встречалась с кусками ткани, скрывающими нижнюю часть лица. Полицейских здесь было не меньше, у некоторых рядом стояли пластиковые щиты, какие используют для разгона толпы.

– Вчера ночью красные с синими играли. Говорят, кто-то прямо на стадионе зажигательную смесь приготовил и кинул, когда чья-то команда начала выигрывать, вратаря с ожогами увезли в реанимацию. Матч остановили, а фанаты потом пошли друг другу морды чистить: все вокруг были уверены, что это с чужой стороны прилетел подарок. У ментов дел невпроворот: почти всех на учёт ставят, некоторым штраф выписывают, а других на недельку запирают для профилактики. Придурки… драться под камерами – это ведь ещё додуматься надо!

– Сам-то откуда знаешь?

– У меня балкон как раз с видом на стадион. Я как услышал об этом матче, так сразу и решил, что в эту ночь я работаю: дома за громкие крики не платят. А узнал от соседа, он ходил как раз на матч, но он из мирных любителей спорта.

– Умно.

Тем временем сопровождающий подошёл к мужчине, выбивающемуся из толпы светло-коричневым костюмом, плащом и шляпой с небольшими полями, записывающему что-то в блокнот, пока сидящий рядом парень с синей повязкой что-то неохотно бубнил, невнятно шепнул мужчине на ухо, чего хватило, чтобы писарь остановился и встал в полный рост.

На щеке виднелся давно затянувшийся шрам, выбивающийся узкой полоской их двухнедельной щетины. Широкий торс не шёл ни в какие сравнения перед Ханом и даже Скином, но что-то подсказывало Артёму, что не просто так незнакомец держит себя в симбиозе силы и ловкости. Длинные ноги в идеально выглаженных брюках, взятых комплектом с выступающим из-под открытого плаща пиджаком, заканчивались лакированными туфлями цвета кофе. Густые брови, надвинутые на тёмно-серые глаза, давали вместе с загнутыми вниз уголками рта вид человека, чей день начинался там, где он сейчас и находится, и он явно был этим недоволен.

– Вот и повидались. Повторю для тех, кто не запомнил, меня зовут Алексей Раскопин. Я ведущий следователь по вчерашнему происшествию возле стадиона «Троя» и по вашему делу о пропаже. Пройдёмте со мной.

Алексей развернулся на пятках и широким шагом застучал по больничной плитке.

– Следующий! – высунулась голова травматолога из кабинета. Вошёл тот, кого опрашивал Раскопин.

«Только бы не в морг», – Артём тронулся с места, догоняя оторвавшегося следователя.

– Гражнин следователь! – почти на бегу выплюнул Стас. – Разрешите спросить, куда мы идём?

– Не задавать глупых вопросов, Загульный. На опознание, куда ещё?

– А где опознание проходит, гражнин следователь?

– Повторяю, не задавать глупых вопросов!

Он прошёл по коридору, резко свернул вправо и открыл железную дверь без таблички, из которой веяло холодом.

– Пожаловали? – тут же отозвался сухой седоволосый старичок в углу маленького кабинета, выходов из которого было два. – Скажите, граждане, вида крови, запаха гнили или внутренних органов боимся?

– За себя ничего сказать не могу, – ответил Стас, храня спокойствие.

– Не думаю, – сказал в свою очередь Артём.

– Вот и ладненько! Маски возьмите на столе… майор?

– Как всегда.

– Чудненько! – доктор надел печатки и накинул поверх халата фартук, – Можете рассказать господам то, что посчитаете нужным.

– Нашли его в районе Бердышевского леса, в заросшей канаве. Василий Павлович успел провести первичный осмотр: телу… позвольте?

– Не более сорока восьми часов, голубчик.

– Спасибо. При обыске одежды нашли разбитый и нерабочий мобильный телефон, а так же почти пустой флакон с тремя таблетками псицила, что, в свою очередь, заинтересовало лично меня. Это даёт повод подозревать вас в сообщничестве и помощи по хранению и сбыту наркотических веществ.

– Не отходите от темы, я от этих историй… – доктор показательно шмыгнул носом, – чихаю. Вы готовы?

– Постойте, хотел ещё сказать о… хотя лучше показать.

– Готовы, – сказал Стас.

– Проходите.

Василий Петрович распахнул вторую дверь и впустил впереди себя посетителей, затем закрыл дверь и юркнул к железному столу, на котором, видимо, и лежало «тело», укрытое покрывалом.

– Ну-с?

– Да открывайте уже. У всех всегда реакция одна.