– Так ты был на нём? Я думала, что люди вроде тебя не бывают на таких мероприятиях, – беззлобно, но с лёгким сарказмом произнесла собеседница.

– Какие? Вечно одинокие и рассеянные?

– Нет. Мечтательные и задумчивые.

Со стороны университета прорвался звонок.

– Ладно, мне пора. Надеюсь, ещё увидимся, – сказала Алиса, одарив Артёма на прощанье улыбкой, после чего прибавила шаг и быстро скрылась из виду. Но Артём вскоре и сам начал ускоряться, направляясь в сторону входа во внутренний двор. Неужели он только что общался с той самой девушкой, которая приковала его внимание ещё пару недель назад, заставила одним лишь своим видом вновь взяться за карандаш и вспомнить уроки, которым учили его в художественной школе?

      Артём вошёл в аудиторию одним из последних, заняв место на одном из дальних рядов, попутно вытаскивая из сумки необходимые для плодотворной учёбы канцелярские принадлежности, пару потрёпанных тетрадей и небольшую стопку бумаг в папке. Конечно, он мог обойтись и без всего этого, но биология требовала присутствия всех этих вещей.

С учительского стола одаривала презрительным взглядом сквозь старомодные очки женщина лет пятидесяти на вид. Одетая в коричневый пиджак, она была похожа на бородавку, за это и за характер её и прозвали Жабой.

Нина Прокофьевна небрежно диктовала определения, связанные с анатомией человека; практически все они были в той или иной степени связаны с мозгом, исключая лишь некоторые, которые показались Артёму даже забавными в его понимании. Он писал сквозь мысли, безучастно, его в целом мало волновало, что там диктовала Жаба, его интересовало то, с чего это так неожиданно Алиса завязала диалог с ним. Может, ей просто стало интересно, в чём же его проблема? Ведь не может человек ходить без особого повода во внутреннем дворе каждый день, уныло поглядывать на природу вокруг и разговаривать мысленно с самим собой. Или же ей просто показалось забавно поболтать с этаким психом-социофобом?

Весь оставшийся день в университете прошел без изменений. Пары, на которых Артем лишь уныло записывал, обед в студенческой столовой, где еда то и дело становилась причиной отправки первокурсников в больницу. Хотя учителя, казалось, выработали некий иммунитет, и теперь все как один ссылались на фастфуды, лишь бы защитить от колкой критики бравых поварих. Путь домой тоже не смог порадовать каким-то неожиданным сюжетом: машины проносились по пролегающей рядом дороге, взбивая пленку грязной воды вперемешку с бензином, и поднимая капли на десятки сантиметров в воздух; те тяжело падали почти там же в ожидании нового урагана на колёсах.

Квартира встретила тусклым освещением, исходящим из немытых окон. Холодильник мирно гудел со стороны кухни, в комнате постукивали часы, а из ванной доносились звуки капающей воды из плохо закрытого крана. Созерцание этого пейзажа наряду со столь печальным трио способно разбить даже самого жизнерадостного человека. Просто заприте его здесь на недельку-другую, и вы получите на выходе сумасшедшего, который перестанет вообще что-либо слышать, кроме этого жужжания, тиканья и капанья. Или же произойдет так, что к трио присоединится звук покачивающейся туго натянутой веревки…

Артём впервые впустил к себе в голову мысль о верёвке, но практически тут же отогнал её, как назойливую муху и направился в ванную смывать с себя следы усталости.

Холодная вода позитивно действовала на расположение духа. Настолько, что студент решился на небольшую уборку.

"Всё-таки в чистоте жить приятнее" – он надел наушники и включил музыку погромче.

Работа закипела с такой силой, какую уже давно не видела эта квартира. Грязная посуда спешно, но качественно отмывалась, после чего вытиралась и ставилась на отведенные ей места на стеллажах и в ящиках. Крошки со стола отправились в мусорку, за ними последовала подозрительно пахнущая сметана, батон плесневелого хлеба и прочие давно забытые и тронутые временем продукты.

Через какое-то время с кухней было покончено. Хоть Артём почти и не замечал изменений (а они были), пока в голове крутилась любимая пластинка, было решено перекинуть своё внимание и на свой писательский стол. Вскоре юноша уже скреплял некоторые листы воедино и с материнской нежностью складывал их в ящик. Некоторые он по несколько минут рассматривал, то и дело переписывая некоторые слова, предложения и абзацы. Те, что удалось спасти, он откладывал на столе в отдельную стопку, а иные выкидывал, с лёгкой иронией мысленно называя “время и дату смерти". Наконец, из всей груды бумаг показался запылившийся ноутбук, который Артём встретил возгласом в духе: "Привет, пропащая душа!", после чего вставил в него шнур зарядки, лежащий неподалеку, и продолжил свои раскопки.

Когда со всеми листами было покончено, Артем включил ноутбук, и только сейчас заметил лежащий возле стола рисунок Алисы.

"Видимо, обронил в пылу битвы со своей же писаниной" – он поднял портрет с пола. В голове тут же невольно всплыли изумрудные глаза певицы, а вместе с ними и признание того, что портрет совсем не похож на оригинал, который был в сотни, а то и в тысячи раз лучше в реальной жизни. Подумав об этом, Артём положил лист на стол и устало плюхнулся на диван, даже не замечая того, как медленно проваливается в сон.

Сверху ярко светило солнце, а рядом кто-то что-то тихо говорил. Голос попросил закрыть глаза и посчитать до десяти, на что Артём беспрекословно согласился и покорно закрыл лицо руками. Открыв глаза, он привстал так, чтобы его голова была выше травы вокруг, огляделся и, увидев размытый силуэт вдали поляны, что-то подумал про себя и рванул вдогонку, ни на секунду не переставая улыбаться.

Уже в лесу, поняв, что не способен приблизиться ни на шаг, он остановился и с тревогой посмотрел вдаль. Вдруг голова начала мелко вибрировать, тело пошло дрожью, которой, казалось, вторила сама земля, дрожа в ответ. Вибрация усиливалась, к ней присоединилась тревожная и тяжёлая мелодия, от которой юноша сел на корточки и заткнул уши руками, пытаясь ничего этого не слышать. Взгляд покрывался туманом от напряжения, по лесу разнёсся оглушительный крик, которому будто по команде ответил Артём своим, ещё более громким криком. Он покосился и упал, отпустив руки от ушей, из которых мгновенно брызнула кровь. Сознание угасало, из горла вырывалось сдавленное дыхание, глаза неконтролируемо закрывались.

Сон окончательно прервал звенящий под подушкой телефон. Артём лихорадочно оглядел комнату, после чего вытащил мобильник, попутно взглянув на надпись «Неизвестный номер», и взял трубку:

– Да, алло.

– О, привет! Это… это Алиса, помнишь меня? Мы сегодня общались в универе. Не отвлекаю?

– Нет, – Артём взглянул на часы, – а откуда ты знаешь мой номер?

– Это не важно. Короче, слушай, я хотела тебя спросить, ты как относишься к посиделкам в баре? Просто у нас тут сейчас собирается небольшая компания, и я подумала, что ты… возможно…

– А, да, слушай, я, если честно, не любитель вовсе. Да и мне кажется, что я не впишусь в вашу компанию, поэтому давайте как-нибудь без меня, окей?

– Да, я поняла, ладно… что же, тогда пока – слегка погрустневшим голосом ответила девушка и повесила трубку.

Артём положил телефон на стол. На часах было семь вечера, в голове ощущалась неприятная тяжесть после дневного сна, тело неохотно выполняло приказы, отдаваемые мозгом. Казалось, что ещё минута, и организм просто остановится, замерев в ожидании скорой смерти, которая, несомненно, пришла бы, если бы всё так и произошло. Но, судя по всему, тело Артёма ещё не собиралось умирать, а поэтому он потянулся за ноутбуком.