– К сожалению. Или к счастью, я пока что не уверен.

– Вечно-то ты в чём-то не уверен…

– Такой человек: моя уверенность хранится в определённых вещах и открывается только по праздникам.

– А в каких вещах? – тут же воспользовалась возможностью Алиса.

– Это ещё бы вспомнить…

«База, вызывает Артём, приём»

«База временно недоступна, поживи пока сам, а я немного занят»

«Чем ты вообще можешь быть занят?»

«Придумываю. Не приставай. Это сюрприз!»

«Ох, интригант нашёлся»

– Артём?

– Да, я здесь!

– До тебя прям не достучаться, – тихо рассмеялась Алиса. – О чём задумался?

– Да так… о своём.

– О чём, о своём?

– Но ведь ты не поверишь, если я скажу, что общался со своим протеже, не так ли?

– Не поверю, – девушка наивно улыбалась.

– Вот! Поэтому я и сказал, что «думаю о своём».

– А на самом деле что делал?

– Разговаривал с протеже, – теперь настала очередь Артёма выпустить наивную улыбку в вольное плавание по всему лицу. Улыбались, в основном, глаза. Алиса же, кажется, не поняла шутки и строго скрестила бровки домиком.

– Ты врёшь.

– С чего бы вдруг?

– Ладно, ты недоговариваешь. Зачем партизаним?

– Считай это за стиль жизни. Бывает очень важно уметь грамотно юлить.

– Штирлиц, вы уже провалились! К тому же ты сам раскололся.

– Да, но ведь ты не хочешь принимать правду, – Артём был в шаге от того, чтобы упасть в припадке смеха от комичности ситуации и лица Алисы.

– Но ведь это не может быть правдой! Естественно, я её не приняла из-за этого.

– Из-за её абсурдности?

– Именно! Ты же писатель, тебе вообще придумывать такого рода отмашки – дело трёх секунд.

– Ну уж трёх! В нашем деле время – главный источник всех бед. Его вечно не хватает для реализации всех планов в голове. Знаешь почему?

– Ну расскажи, коль затронул эту тему,– пока студенты оживлённо переговаривались, они вышли с территории кладбища в более привычного вида берёзовую рощицу.

– Потому что некоторые планы настолько масштабны, что ты и половины можешь их не закончить, а опомнишься стариком, если опомнишься вообще, конечно…

– Так в чём проблема в придумывании планов поскромнее?

– В том, что скромные планы и выглядят скромнее. Они на то и скромные, чтобы о них меньше задумываться на фоне менее скромных планов.

– Выходит, что пока ты будешь гоняться за чем-то недосягаемым, ты просто перестаёшь смотреть под ноги и падаешь в старческие лета. Разве для этого не существует поговорки? Лучше синица в руке, чем журавль в небе…

– Что нам, писателям, ваши синицы. Литература слишком роскошна для скромных синиц; по моему мнению, даже журавль как-то маловат для книжного искусства. Павлин, соловей, лебедь, аист, сокол! Вот какие птицы достойны литературы, а остальное…

– … какой-то цинизм, не находишь? Всё самое вкусное-литературе, а музыка тебе чем не угодила?

Артём замолчал и лишь через минуту сказал:

– Может быть, и цинизм. Я против музыки ничего не имею. Просто это во мне желание восхвалить свой род занятия играет, не обращай внимания.

– Вот и отлично! А сейчас…

– А сейчас… а что сейчас? – нетерпеливо спросил Артём.

– Пошли.

– Куда?

– Тебе правда так важно знать, куда идти?

– Знаешь, Алис, мне кажется, что любому человеку будет несколько сподручнее, если он будет знать свой маршрут.

– Не в этот раз. Здесь главную роль играет неожиданность, поэтому постарайся не задавать лишних вопросов и терпи.

– Какой-то странный подход к прогулкам. Ну хорошо, а обратную дорогу ты знаешь?

– В своём городе не потеряешься, это же очевидно!

– Да, вот только в «моём» городе существует заметно меньше улиц, чем есть на самом деле.

– Значит, пришла пора обновлять твои устаревшие карты.

– С чего ты так стремишься вытащить меня на новые территории? Это почти подозрительно… было бы, если бы я был параноиком, – спешно добавил Артём, увидев вопросительное выражение лица Алисы.

– Вот пока это подозрений не вызывает, можно идти куда угодно. Если бы я хотела тебя убить, я бы уже это сделала: даже сейчас вокруг никого нет.

– Какой поистине обнадёживающий факт! Была бы забавная картина: в куче дотаявшего снега валяется подмороженный свежий труп с перекошенными в предсмертной агонии глазами.

– Какая мерзость… ненавижу трупов.

– Почему? Они такие милые из-за своего спокойствия. А главное, что не мешают и не разговаривают.

«Не в твоём случае это говорить. Уже забыл про дневной приход?»

«Это другой случай»

«Ага. Другой тот самый случай»

– … ладно, довольно рассуждений о трупах. У меня от них мурашки по коже, а погода и без того всё ещё не может похвастаться тёплым воздухом. И вообще, мы слишком медленные! – Алиса схватила парня за руку и потащила за собой так, что ему пришлось перейти на бег.

– Эй, эй! Я и сам могу идти!

– Сам ты идёшь медленно и задумчиво, а это скучно!

– Ладно, ладно, постараюсь больше не задумываться и идти быстро и бездумно.

– Прям бездумно не надо, а то повторишь опыт со столбом. Но так-то лучше.

«Сущность. Мне кажется, у нас проблема»

«И да снизойдёт Он вновь к нуждающимся, что кличут его с земли обетованной! Чего тебе?»

«Что с ней вообще происходит?

«Я-то откуда знаю? Не в её голове живу, а в твоей»

«А приблизительно»

«Артём, я, несомненно, польщён твоим убеждением в моём всезнании, всесилии и прочем, начинающемся на «все»… но я не знаю! Настроение у неё, может, хорошее, что я ещё могу тебе сказать»