Ты влипла, влипла, влипла!

…Нет, я не сдамся.

Я продержусь до последнего.

…Корабли иногда выходят из шторма целые и невредимые.

Не обманывайся, дорогуша – его напалм уничтожил твой флот еще на берегу.

Виноградник встретил их толпой туристов. Леон вызванивал знакомого, обещавшего провести экскурсию, а Ребекка рассматривала посетителей винного завода, которые выходили из главных ворот – причудливых железных ставней, усеянных заклепками. Ставни мелодично скрипели, выпуская очередного шатающегося гостя, нагруженного звенящими пакетами.

Через некоторое время к ним подошел парнишка в бледно-зеленой рубашке с закатанными рукавами и серых брюках, пыльных по колено.

– Ребекка – Морган, – Леон раскинул руки. – Морган – гид, экскурсовод, и замечательный человек.

– Добрый день! – Морган смерил Ребекку пронырливым взглядом. – К сожалению, я не смогу пойти с вами – куча отчетов. Вы же сами справитесь? У вас есть удобная обувь?

Ребекка с упреком перевела глаза с Леона на свои босоножки.

– Понятно… – продолжил проводник. – Так, и давайте не допоздна? Вы сегодня последние, но я не вносил вас в гостевую книгу. Если что случится – отвечать мне. Хотя что может произойти на винограднике? Тут тоска смертная! – он протянул Леону корзину. – Идите. Рассчитаемся потом. Приятного вечера!

– Спасибо. И вам, – ответила Ребекка.

– Пойдем, не будем терять ни минуты! Я заменю любого экскурсовода, ты не пожалеешь! – заявил Леон, размахивая корзинкой. – Чего надулась? Сердишься, что я про обувь не предупредил?

– Думаю о том, скольких девушек ты сюда водил.

– Что?! – Леон расхохотался. – Я никого сюда не водил, ты первая. С чего ты взяла?

– Морган так странно смотрел на меня…

– Ты ему понравилась, глупышка. У бедняги перед глазами лишь земля и виноград. Он ног, как у тебя, давно не видал! Пойдем же!

Они обогнули здание винодельни и вышли к виноградному полю, небо над которым, кристально чистое и высокое, неумолимо темнело.

Ребекка забеспокоилась:

– Мы ненадолго? Поздновато приехали…

– Боишься, что заведу и оставлю тебя, там, во мраке?

– Думаю, ты на это способен.

– Нет, у нас другая программа. Но если хочешь здесь заночевать, скажи, я договорюсь, – Леон ущипнул ее за бок.

Не дождешься.

Прогулка продолжалась мимо деревянных столбиков, вокруг которых обвивались виноградные лозы. Ребекка прокляла все на свете – босоножки застревали в земле, к тому же на винограднике стояла нестерпимая жара. Белеющее пятно винодельни осталось позади.

– Нам туда, – Леон указал на холм с большим пушистым деревом на вершине. – Донести тебя?

– Я…

Будь честна, дорогуша, ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ОН ПОНЕС ТЕБЯ!

– Босоножки испортишь. Я буду аккуратным, обещаю, – Леон остановился. – Ну?

– Из твоих уст это предложение звучит весьма странно. Так обычно говорят, когда собираются лишить девственности.

– Ну ты и выдумщица! – Леон развеселился. – Возьму на заметку! …Хватит болтать, сладкий лимончик. О-па! – он поднял ее на руки. – Ты пушинка!

Ребекка обхватила его шею правой рукой, а левой, свободной, попыталась примять платье снизу. Леон заметил ее ужимки и строго произнес:

– Единственный, кому интересно, какого цвета у тебя белье, сейчас не может его увидеть, при всем желании! Сделай одолжение, не дергайся, а то содержимое корзины превратится в кашу.

– Извини. Все, я не шевелюсь!

Дуб-великан, принявший их в объятия, величаво раскинулся над виноградником. Под тенью дерева располагалось оборудованное для пикника место: стол, пледы, посуда и разнообразная утварь, необходимая для дегустации.

– Смотри, как здесь все продумано! Идеальное место для отдыха. Что тут у нас… – насвистывая под нос, Леон снял упаковку с винного ящика. – Иди сюда. Пробуй и рассказывай, что чувствуешь. А я пока позвоню Моргану.

Ребекка так разволновалась, что вылила первый же бокал себе на ноги.

– …Мы на месте, все окей. Да-да, спасибо! – Леон повесил трубку и повернулся к столу. – Как тебе… Ооо, знаменитая сноровка! Испачкалась?

– Да. Платье заляпала, – Ребекка расстроенно разглядывала красное пятнышко на подоле.

– Если не отстираешь – будешь обо мне вспоминать, – Леон сел на одно колено, вытер вафельным полотенцем ноги Ребекки, и промокнул пятно. – Тут у тебя… у тебя пуговица расстегнулась. Хочешь, помогу застегнуть?

Ребекка сконфуженно отшагнула, втыкая пуговицу в петлю.

– С-спасибо, я сама.

– Мда, красавица… ты и твое платье заставляют меня нервничать.

– А что бывает, когда ты нервничаешь?

– Лучше не спрашивай. Я страшный человек!

Дуб усыпляюще шелестел листьями. Под байки о сортах винограда и лязг штопора, задорно выдергивающего пробку из очередной бутылки, Ребекка представила, что они с Леоном – единственные выжившие после всемирной катастрофы. Она опьянела и потеряла счет времени, легла на плед и примостила голову на перевернутую корзинку.

– Мне нужно что-то съесть, чтобы не охмелеть окончательно, – спутанно проговорила она.

– Сейчас поищу, лежи.

Ребекка закрыла и открыла глаза – сознание тяжелело. Леон устроился на боку рядом с ней.

– Продолжим, – он обвел глазами ее скрещенные ноги и растянулся в довольной ухмылке. – Я нашел еду, – он покрутил в руке пачку крекеров с изображением животных. – Детский что ли? …Слууушай, у тебя все платья такие? Сплошная провокация – еще одна пуговица расстегнулась, смотри!

Чертовы пуговицы!

Чертово платье!

– Если я не поем, то не смогу встать, – Ребекка протянула руку к печенью.

– А-а-а, – Леон остановил ее. – Не торопись. Сейчас будет исследование территорий… А может и захват… – он зажал пальцами крекер в форме лошадки и изобразил им скакуна: – Хэээй, красотка! Я тоже голодный! Мне пришлось нелегко в пути! – лошадка-крекер стартовала от края платья к голому пространству на животе, туда, где расстегнулась пуговица. – Открывайте ворота! – лошадка прыгала по голой коже. – Вот здесь можно отдохнуть и перекусить! – Леон положил крекер в оголившийся пупок, Ребекка засмеялась, лошадка скатилась под платье.

– Не вздумай!

– О, моя королева, ты думаешь, воин пришел один? Он привел друга! – из пачки печенья вынырнул очередной «скакун».

– Не-надо, пожа-луйста, мне ще-кот-но!

Вопреки мольбам, крекер продолжал прыгать по животу и атаковал другие пуговицы.

– Эге-гей, ребята, мы прорвемся в этот замок! …У меня получилось! – торжествующе воскликнул Леон-крекер.

Ребекка подняла голову и увидела, что платье расстегнуто и вот-вот соскользнет по бокам.

Теперь он знает, какого цвета твои трусы!

– Замок наш! – печенинка скрылась из поля зрения. Леон накрыл живот Ребекки горячей ладонью. – Ты как, лимончик?

– Улетаю…

– Можно мне с тобой?

В ту же секунду губы Леона коснулись ее лица. Ребекка перехватила поцелуй и потянула Леона на себя, попутно задаваясь вопросом о том, как он сумел расстегнуть платье одной рукой, когда она сама еле справлялась при помощи обеих.

Они отчаянно целовались. Леон гладил ее плечи; они сели, и он рывком придвинул к себе ее ноги. Ребекка с испуганным удовольствием прижималась к Леону и ворсила рукой его волосы.

Виноградник накрыл густой и тяжелый сумрак. В ветках дуба зажглись, и мерно покачивались огоньки искусственных свечей, и Ребекка окинула полным непонимания взглядом внезапную иллюминацию. Она почувствовала, что слабеет – руки Леона обвили ее, как удав. Он стал расстегивать ее бюстгальтер.

Ребекка, задыхаясь, просипела:

– Леон… Я… Мы не можем…

– ?! – он поднял на нее глаза. – Уверена?

– Да… да. Морган просил… не… быть… не… задерживаться…

– Хорошо. Давай собираться! – Леон ослепительно улыбнулся и поднялся, поправляя одежду.

Они сложили пледы и собрали в отведенное место полупустые бутылки. Ребекка молчала, стараясь определить настроение Леона, но он выглядел безупречно спокойным: он неторопливо вышел на поле и обратил взор к небу.